Джастин Валенти - Протеже

Она вытащила блокнот и набросала: «Пара не очень преуспевающих художников живет в свое удовольствие в тесной квартирке в Сохо. Эти люди активно участвовали в акциях хиппи в шестидесятых, но не в состоянии понять взрослых детей: дочь мечтает стать адвокатом, а сын – банкиром».

Уезжая на следующий день, Кент крепко обнял Диану:

– Надеюсь, мы как-нибудь соберемся все вместе. Я от души желаю тебе счастья!

– Спасибо. – На душе у Дианы потеплело. – Кажется, я уже стала счастливее: ты подбросил мне новую идею, и я мечтаю поскорее вернуться к работе!

Утро перед отъездом они провели в галерее, помогая Марте развесить новые полотна. Мать удовлетворенно улыбалась: приехавшая из Далласа дама купила у нее большую картину за две тысячи долларов.

– Мама, скажи, ты счастлива? – спросила Диана.

– Да, милая, я очень счастлива.

– То есть ты никогда не жалела о том, что не поехала учиться в Европу или не открыла галерею, скажем, в Нью-Йорке? Ты стала бы знаменитой, познакомилась с интересными людьми из мира искусства. – Диана, не удержавшись, добавила: – Ведь твой талант намного выше уровня провинциального городка.

Мать ничуть не обиделась.

– Джон приехал сюда из Оклахомы, мы полюбили друг друга и решили строить нашу жизнь в Санта-Фе. Джон всегда оставался верен мне.

Диане показалось, что голос все-таки выдал мать. Ей не хотелось признаваться в том, что пришлось пожертвовать карьерой из страха ущемить мужское достоинство любимого человека.

От Люка по-прежнему не было пи слуху ни духу, но Диане так не терпелось приняться за новый сценарий, что она даже не очень огорчалась. Вместе с Молли они устроили срочный мозговой штурм.

– Пусть родителей зовут Боб и Линда, а детей, скажем, Эйми и Адам, – предлагала Молли.

– Да, да, и дети упорно зовут родителей «папа» и «мама», а не по именам, как тем хотелось бы, – перебила ее Диана. – Ах да, слишком самостоятельная дочь уже решила, что, когда станет адвокатом, родит себе девочку и воспитает ее одна…

– Отлично! Но ей вдруг за каким-то чертом понадобилось свидетельство о рождении, и она впервые узнала, что родители даже не состояли в браке. Эйми в ужасе: оказывается, она незаконнорожденная. И ее брат тоже. Они оба, яппи до мозга костей, волокут родителей в мэрию…

– Превосходно, Молли!

Они дали сериалу рабочее название «Улицы», а потом переделали его в «Уроки улиц».

Диана навестила Мэтью в его офисе и удивилась тому, как прекрасно он выглядит и как весело поблескивают его зеленые глаза.

Впрочем, к ней тоже вернулись уверенность в себе и энергия.

– Мэтью, если тебя заинтересует эта идея, то Норин Сандерс готова сниматься у нас в роли дочери, а Мэдж Мюррей – в роли матери. И уж на этот раз мы со всеми подпишем долгосрочные контракты.

Мэтью заинтересовался настолько, что попросил принести ему готовый проект. Он также предложил на роль отца ветерана комедии Селвина Сита, а талантливого новичка Рэнди Типпета – на роль сына.

И Диане, и Молли этот выбор пришелся по душе, они с энтузиазмом окунулись в работу, составляя наброски сценария и диалогов.

Мэтью каким-то образом снова удалось совершить чудо, несмотря на неприязнь Фила к Диане и выходку Люка. Он отправился на побережье и убедил совет директоров, что «Эбботт и Синклер» вполне способны выдать новый успешный сериал. Сэйлс вернулся в Нью-Йорк с разрешением на съемки первых тринадцати серий без пилотного выпуска.

Удача снова улыбнулась Диане. Подобралась прекрасная съемочная группа, и уже к началу августа были готовы первые две серии. Хотя их пока не пускали в прайм-тайм, «Эбботт и Синклер» не унывали, надеясь, что рано или поздно в программе возникнет окно для «Уроков улиц».

После поездки в Санта-Фе Диана уже не боялась проводить уик-энды в Ист-Хэмптоне. Боль от разрыва с Люком притупилась, и, слишком занятая, Диана не предавалась тоске.

Как-то в субботу вечером ей позвонил Мэтью:

– Я понимаю, что спохватился слишком поздно, но, может, ты еще свободна сегодня и поужинаешь со мной?

Диана не сразу, но все же согласилась прийти. Она всегда была рада повидаться с Мэтью и не утомлялась от деловых разговоров. Особенно теперь, когда думала только о новом сериале.

Мэтью заехал за ней сам и повез в место, меньше всего походившее на ресторан.

– Его купили совсем недавно и еще не успели обзавестись вывеской. Две юные особы из Саутгемптона с забавными именами, что-то вроде Маффи и Баффи. Их семьи до сих пор в ужасе от того, что милые малышки опустились до ресторанного бизнеса. А девчонки полны решимости обзавестись самой крутой клиентурой – не ниже Рокфеллера, – чтобы не посрамить честь семьи.

– Ты сегодня в хорошем настроении, – рассмеялась Диана. – Уж не из-за одной ли из этих девчонок ты так посвежел?..

– Возможно, – добродушно кивнул он.

Новое или нет, но место явно пользовалось популярностью, и столики в нем не пустовали. При первом же взгляде на хозяек Диана поняла, что Мэтью описал их совершенно точно.

– Здесь потрясающее меню, – продолжал он. – И к тому же они пользуются простым древесным углем. Ни мескита, ни ароматических добавок с трехэтажными названиями. Старая добрая свинина на ребрышках, цыплята, картофельное пюре, горячие бисквиты – словом, все, что когда-то готовили их черные слуги. Кажется, я уже век не видел, чтобы в наших краях подавали картофельное пюре!

Они пили джин с тоником и болтали о всяких пустяках. Впервые Диана видела Мэтью в таком приподнятом настроении, и она знала причину: Энди отправилась на целый месяц в летний лагерь. Теперь чувство ответственности не так подавляло его.

– Кстати, Андреа понравился лагерь?

– Пожалуй, да, раз уж не строчит письма с жалобами. Она поехала туда с двумя самыми лучшими подругами, и по телефону все уверяют, что веселятся вовсю.

– Очень приятно, Мэтью. Это добрые вести.

– Спасибо. – Он вздохнул немного печально.

– Все же надеюсь, что рано или поздно ее мать одумается, – чутко откликнулась Диана.

– Да, не исключена и такая возможность. Вернее, вероятность. Когда – и если – Лори немного повзрослеет. Надеюсь, что и Энди к тому времени повзрослеет и без особых потерь перенесет такой удар.

Диана, преисполнившись сочувствием, сказала с теплой улыбкой:

– Спасибо, что вытащил меня поужинать. Я уже целый месяц нигде не была.

– Понимаю, – кивнул Сэйлс. – Выкладываешься на работе до конца, и это прекрасно. Но такую прелестную головку нельзя хоронить под грудой сценариев – она заслужила отдых!

Диана со странным чувством взглянула на него: ей уже не в первый раз казалось, что Мэтью интересуется не только ее работой. Его глаза блестели в свете свечей как-то необычно, если не сказать нежно. Диана, смутившись, потупилась и пробормотала:

– Сценарии – это то, что получается у меня лучше всего. Выжимать из себя идеи не так-то легко, но по крайней мере все в твоих руках. Никаких ударов и потрясений. Единственный способ заставить людей говорить то, что я хочу, – это самой писать для них слова.

– Хм, я бы так не сказал. Рано или поздно явится Он, и у вас состоится отличный диалог!

– Сомневаюсь.

Однако Мэтью улыбнулся, и одна из юных хозяек, подвижная симпатичная брюнетка, подошла к их столику и спросила, нравится ли им ужин.

– Очень! – заверил ее Мэтью. – Я давно не ел таких вкусных ребрышек и пюре!

– Наверное, это и есть Она? – лукаво осведомилась Диана.

– Нет. – Сэйлс не сводил глаз с Дианы. – Это не Маффи и не Баффи, это прекрасная Диана! И она знает об этом. Потому что покраснела.

– Нет, не знает! – Диана окончательно смутилась. Зачем его провоцировать? И ответ пришел сам: затем, что она рассталась с Люком три месяца назад. И ей, конечно, приятно чувствовать, что мужчины все еще находят ее привлекательной. Особенно если это такой выдающийся человек, как Мэтью Сэйлс. Но поощрять его было бы нечестно.

– Я… – она заставила себя поднять на него смятенный взгляд, – думаю, нам лучше поговорить об «Уроках улиц»…

– Отлично. Я могу сказать об этом в двух словах. Я полюбил их. И полюбил тебя.

Диана приросла к стулу, на миг потеряв дар речи. Наконец она вымолвила непослушными губами:

– Пожалуйста, не надо об этом.

– Нет, Диана, очень даже надо! Я люблю тебя. Но мне приходилось это скрывать. Вряд ли ты сейчас захочешь составлять наш диалог, но, по-моему, он должен звучать примерно так: «Ты слишком спешишь, – скажешь ты. – Я все еще не забыла Люка!» – Тут Мэтью улыбнулся ласково и иронично. – «К тому же возникает слишком много проблем, – продолжишь ты, – потому что мы работаем вместе. А твоя дочь ревниво держится за свое».

– Я никогда так не скажу, – возразила Диана. – Мне кажется, «за свою территорию»!

– «За свое», – настаивал Мэтью. – Никогда не растягивай фразу, если можно сказать кратко. Особенно когда я стараюсь поскорее перейти к романтической части текста. Той, где ты скажешь: «Да, Мэтью, я согласна провести с тобой ночь. Но не думай, что это любовь». «Мне довольно и этого, – заверю я, – потому что, пусть это звучит банально, моей любви хватит и на двоих!»

– О, Мэтью, перестань! – Диана засмеялась, хотя ей хотелось расплакаться. Какая издевка судьбы! Люк бросил ее, поверив в их связь с Мэтью, а вот теперь она и вправду обдумывает такую возможность и даже не скрывает, что речь идет только о физическом влечении. Сэйлс мог не упоминать о том, что она покраснела: щеки горели огнем.

– Тогда я отвечу: «Мэтью, не хочу тебя обижать, но если Люк вернется…»

Диана беспомощно спрятала лицо в ладонях, почувствовав вдруг, что совсем опьянела.

– Извини. – Мэтью погладил ее по руке. – Я напрасно это затеял. Все слишком серьезно, и не надо превращать это в шутку. Ты, наверное, пока не готова. И, боюсь, не будешь готова никогда. Но мне необходимо высказаться. В прошлый раз я слишком долго тянул. Я имею в виду нашу первую встречу. Меня влекло к тебе с самого начала, но я все ждал… я и сам не знаю чего. А когда я наконец решился сделать первый шаг, оказалось, что уже поздно. – И он ласково заставил ее убрать руки от лица. – Диана, я добавлю только одно: моя любовь так сильна, что я готов принять даже дружбу, если на большее ты не способна.