– Хорошо, будешь платить арендную плату, когда найдешь работу, – сказала она. – Но позволь нам помочь тебе. Ты – часть нашей семьи, Сонни. Нравится тебе это или нет. Ты навсегда повязана с нами.

– Не думаю, что мне есть место среди достойных людей, – сказала я. – Но что насчет нас? Мы снова станем прежними? Сонни и Эми?

– Не совсем, – поправила она. – Наверное, должно пройти какое-то время. Я люблю тебя, Сонни, но тебе придется доказать, что я снова могу доверять тебе. Что ты больше не будешь лгать.

– Я смогу, – заверила я ее. – Тяжело избавляться от такой вредной привычки, но… я могу принести клятву. Обет честности.

– Звучит чуть более драматично, чем то, что я надеялась услышать, ну да ладно. – Она поставила свою миску в раковину. Ей тоже не удалось толком подкрепиться. – А теперь вот что. Я знаю, это глупо, но мне плохо спится, когда ты в другой комнате.

Мы вместе потянулись к лестнице:

– Знаешь, – сказала я. – Раз уж мы пытаемся построить здоровую дружбу, нам следует разобраться с нашей зависимостью друг от друга.

– Наверное, – согласилась она. – Но может быть, в другой раз.

29

– Итак. Поехали. Кхе-кхе. Я, Сонни Элизабет Ардмор…

– Может, правильнее – Соня? – спросила Эми.

– Нет.

– Я просто хочу сказать, что, если ты собираешься делать официальное заявление, тогда, вероятно, следует назвать полное имя.

– Тьфу ты. Ну ладно. – Я взяла ручку и, зачеркнув Сонни, нацарапала сверху Соня. – Готово. Соня. Довольна?

Эми пожала плечами:

– Лично я по-прежнему думаю, что все это выглядит нелепо. Но, зная тебя, ничему не удивляюсь.

– Прости меня за пристрастие к официозу, но речь идет о принесении клятвы. – Я снова взяла листок и откашлялась. – Я, Соня Элизабет Ардмор, клянусь в дальнейшем говорить правду, ничего, кроме правды, да поможет мне…

– Разве это не плагиат?

Я подняла взгляд:

– Да?

– Кажется, ты содрала это с текста присяги, которую дают в зале суда? – заметила Эми.

– Не знаю, можно ли считать это плагиатом.

– Вполне.

– Что, если изменить концовку? Вместо «да поможет мне бог» – «да поможет мне… Герт»?

– Я не уверена, что Герт обладает такой же властью. Она ведь не может тебя покарать.

– Нет, но может заглохнуть на оживленной трассе и тем самым меня доконать.

– Справедливое замечание.

Я вычеркнула бога и заменила его на Герт, чтобы избежать возможных обвинений в плагиате.

– Ладно. Последняя попытка. Я, Соня Элизабет Ардмор, клянусь в дальнейшем…

– Ты уверена, что «в дальнейшем», а не «в настоящем»?

Я бросила листок на стол:

– Все, я сдаюсь. Больше никогда и ничего не буду читать тебе вслух.

Эми хихикнула:

– Извини. Просто трудно воспринимать это всерьез! Я рада, что ты решила покончить с враньем, но неужели нельзя обойтись без этой клятвы?

– Нельзя. Это официальный документ. И дает тебе право наказывать меня, если я ее нарушу.

– Ну, в таком случае… – Она встала с кровати и подошла ко мне. – Не подумай, что я опять дразню тебя, Сонни, но я действительно рада, что ты приняла такое решение. Не в смысле клятвы – меня она меньше всего волнует, – главное, что ты пытаешься говорить правду.

– Это ужасно, – призналась я. – Врать нехорошо, я знаю. Но я так долго пряталась за своими выдумками, что теперь, вся такая честная, чувствую себя уязвимой. – Я снова схватила ручку. – Но очевидно, что ложь не принесла мне никаких дивидендов, поэтому… – Я наклонилась, чтобы поставить свою подпись под распечатанной клятвой. – Вот, все. Это официальная бумага. Больше никакой лжи с моей стороны. Даже самой невинной.

– Послушай, Сонни, как тебе цыпленок, которого папа приготовил вчера на ужин?

– Я все еще могу сослаться на пятую поправку[53].

Эми хихикнула.

Я взяла подписанную клятву:

– Можно вставить ее в рамку? У нас есть рамка?

– Думаю, найдется. – Она улыбнулась. – Я уверена, что правдой ты заработаешь себе крупные очки с точки зрения кармы. Ты говорила с Райдером?

– Карма меня не жалует. Как и Райдер. Он до сих пор со мной не разговаривает. – Всякий раз при упоминании о нем у меня щемило сердце и слезы подступали к глазам. Я сделала глубокий вдох, пытаясь стряхнуть это гнетущее чувство, после чего встала и вытянула руки над головой. – Думаю, мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем Вселенная станет ко мне благосклонна.

И тут зазвонил мой мобильник. Я взглянула на экран и удивилась, увидев знакомый номер. Звонили из бутика «Дафне» в торговом центре Оук Хилла, где еще в декабре я оставила заявление о приеме на работу.

Эми, должно быть, заметила ошарашенную улыбку на моем лице, потому что рассмеялась и сказала:

– А может, и нет, – и выбежала из комнаты.

Я поклялась быть честной во всем и со всеми, чего бы мне это ни стоило.

А значит, пришла пора поговорить с отцом. Лицом к лицу.

Исправительная колония находилась всего в двух часах езды, но мистер Раш настоял, что с удовольствием отвезет меня туда.

Когда мы приехали, охранник обхлопал нас сверху донизу, проверяя, не припрятано ли у нас запрещенных предметов, а потом нас отвели в помещение для свиданий. Вдоль зала тянулись длинные ряды прямоугольных столов. По одну сторону сидели заключенные в оранжевых комбинезонах, а напротив них – посетители.

Я не видела отца много лет, но узнала его в ту же минуту, как только увидела. Наверное, потому что он был очень похож на меня – белокурый и кудрявый, со слегка вздернутым носом и ушами, чуть более оттопыренными, чем того требуют каноны красоты. Да. Я была его точной копией.

– Сонни! – Его лицо расплылось в широкой мальчишеской улыбке, когда он увидел меня. – Вау. Ты совсем взрослая. А у меня в памяти ты до сих пор вот такого роста. – Он поднял руку чуть выше края стола.

– Ну, ты тоже не то чтобы далеко ушел. – Я улыбнулась, но нервы были на пределе. Этот человек, возможно, выглядел и говорил, как я – обаяние мне определенно досталось от него, а не от мамы, – но до сих пор был для меня незнакомцем.

Он мог быть таким же обманщиком, как и я.

Ведь он обманывал в прошлом.

Отец поднял взгляд и заметил мистера Раша, стоявшего позади меня, – Здравствуйте, – сказал он.

– Это мистер Раш. Отец моей подруги Эми.

– О да. Я помню маленькую Эми. И это туда я звонил тебе на Рождество, верно? В их дом?

Я кивнула.

– Привет. Я – Коллин, – сказал мистер Раш. – Рад знакомству.

– Я тоже. – Папа замялся. – Спасибо, что привезли ко мне Крошку Сонни. Я так понимаю, ее мать отказалась ехать? У нее всегда был тяжелый характер, если вы понимаете, что я имею в виду.

Я села на складной стул напротив отца и сделала глубокий вдох. За моей спиной кашлянул мистер Раш.

– Я выйду на минутку, – сказал он. – Поговорите наедине.

Когда он ушел, папа повернулся ко мне, слегка растерянный:

– Что происходит, Крошка Сонни?

– Папа, я… мне нужно поговорить с тобой о маме.

Наконец-то я излила душу. Выложила всю правду – и про ее короткие отлучки, когда я была маленькой, и про ее окончательное исчезновение в прошлом году. Я рассказала ему, что живу у Эми, где меня окружают теплом и заботой. Я не утаила ни одной мелочи, даже то, что с трудом могла произнести вслух. К тому времени, как я закончила свою исповедь, от его уверенности, улыбки и обаяния не осталось и следа.

Он обхватил голову руками, его плечи поникли. Передо мной сидел другой человек. Постаревший, усталый. Преступник, полжизни скитавшийся по тюрьмам.

– Черт, – вырвалось у него. – Будь оно все проклято.

– Папа?

– Я так, так виноват перед тобой, Сонни. – Мне показалось, что его душат слезы. – Я ничего не знал. Твоя мать всегда была ненадежной, но я не думал, что она… – Он глубоко вздохнул и поднял голову. Наши глаза встретились. – Прости меня.

– Ты не виноват, – сказала я.

– Еще как виноват. Я твой отец. Я должен был быть там. А не здесь. – В его голосе появилась злость. Грубая хрипотца, которой я прежде не слышала и не ожидала услышать. Мне даже стало не по себе, и я заерзала на стуле. – Я не должен был тебя оставлять.

– Ты говорил, что пытался писать и звонить.

– Я был недостаточно настойчив, – признался он. – Я убедил себя, что сделал все возможное. В этом смысле я знатный враль.

– Да. Я тоже.

– Я подумал, что тебе будет хорошо с мамой. А она не хотела, чтобы я вмешивался в вашу жизнь, так что… Но, черт побери, если бы я знал, что она так поступит, я бы… Боже, я бы убил ее за то, что она тебя бросила.

– Может, не стоит так говорить, когда кругом столько охранников? – всполошилась я. – Послушай, главное, что сейчас ты здесь.

– Да. – Он потянулся через стол и взял меня за руку. Злость ушла из его голоса. – Я здесь. И больше никуда не собираюсь.

– В прямом смысле? – пошутила я. – Так тут и останешься? – Я помолчала. – Извини. Это было грубо? Мне говорили, что у меня дурная привычка перебивать серьезный разговор идиотскими шутками.

Но папа улыбался:

– Это у тебя от меня.

– Правда?

– О да, – сказал он. – Мне это доставляет немало неприятностей. А то, что я застрял здесь… Ну, осталось недолго. Через пару месяцев я должен выйти.

– Серьезно?

Он кивнул:

– И… Я понимаю, ты плохо знаешь меня. А я даже не представляю, где буду жить, когда выйду, и ты скоро оканчиваешь школу, но… – Он кашлянул. – Но я надеюсь, мы сможем проводить больше времени вместе.

– Неплохая идея.

Однако я не питала особых надежд. Отец ведь и раньше выходил из тюрьмы. Вопрос в другом: как долго он сможет продержаться на воле?

Пока я не могла полностью доверять ему, но была готова попробовать. Дать ему шанс и позволить удивить меня. Теперь, когда он знал правду о маме и обо всем остальном, в наших отношениях, по крайней мере, появилась отправная точка.