Мы обогнули домик и направились в самую гущу леса, где пролегала лучшая тропа. Снег налипал на высоченные, голые, похожие на скелеты деревья. Какое-то время мы оба молчали, и я уже подумала, что наша прогулка действительно пройдет в тишине. Но конечно же, Уэсли есть Уэсли. Он никогда не слыл тихоней.

И не отличался деликатностью, предпочитая всюду совать свой нос:

– Так что происходит между вами?

– Ты о чем?

Тут даже мне, королеве обмана, не удалось прикинуться дурочкой. Тем более что Уэсли знал нас обеих с тех пор, когда мы еще под стол пешком ходили.

– Да ладно, – сказал он, закатывая глаза. – Вы не сказали друг другу ни слова с тех пор, как сюда приехали. Эми, может, и молчунья, но уж про тебя этого не скажешь.

– Это не значит, что между мной и Эми что-то не так.

– Еще как значит, – парировал Уэсли. – Она тоже ведет себя странно. Давай, колись. Я все равно не отстану.

К сожалению, я знала, что он не блефует. Как знала и то, что, если я не расскажу ему, в чем дело, он подключит Бьянку, и тогда мне уже не отвертеться. Наверное, лучше признаться сразу и покончить с этим.

Я засунула руки глубоко в карманы куртки:

– Это… из-за парня.

Уэсли вскинул бровь:

– Серьезно? Это парень встал между вами?

– Нет, – сказала я. – Хотя… да. Но все не так, как ты думаешь. Это сложно объяснить. Эми он не нравится. Зато нравится мне.

– Тогда в чем проблема-то?

– Сложно объяснить.

– Это я уже слышал. Но мы гуляем и никуда не торопимся. Так что тебе хватит времени, чтобы все объяснить.

Боже, до чего же он упертый. Как, черт возьми, его терпит Бьянка?

Я нырнула под низко висящие ветви, чтобы не встречаться с Уэсли взглядом и заодно не получить веткой по лицу:

– Он новенький в нашей школе, ну и, в общем, зануда. Раньше я думала, что ненавижу его, но потом, когда узнала его поближе, он оказался очень даже ничего… На самом деле он классный.

– Пока вроде не вижу ничего сложного.

– Ну, вот здесь и начинается вся фигня, потому что ему нравится Эми.

– О!

– Да.

Уэсли надолго задумался, пока мы пробирались сквозь лес, глубоко утопая в снегу.

– А этот парень – зануда или классный – в курсе, что он тебе нравится?

Я покачала головой.

– Так откуда ты знаешь, что он к тебе равнодушен?

– Прошу прощения, но этот разговор вызывает у меня паршивые воспоминания о средней школе.

Он рассмеялся:

– Хорошо. Поставлю вопрос по-другому. Почему он нравится тебе?

– Он… – Я улыбнулась, когда снежинка приземлилась мне прямо на кончик носа. – Он очень похож на меня. Он понимает меня как ни один другой парень. И думаю, что я тоже его понимаю.

Уэсли усмехнулся.

– Вау, – вырвалось у него. – Никогда бы не подумал, что ты настолько сентиментальна. Не помню, чтобы ты так проникновенно говорила о ком-то, кроме Эми.

Я бы, наверное, покраснела, если бы моему лицу не грозило обморожение.

– Тебе нужно рассказать ему о своих чувствах, – произнес Уэсли. Это прозвучало так непринужденно. Между прочим. Как будто он предлагал простейшее решение.

Я и не подозревала, что он настолько глуп.

– Я не могу.

– Почему нет?

– Это сложно.

– Мы это уже установили.

Я закусила губу.

– Из того, что ты сказала, я бы сделал вывод, что, возможно, он испытывает такие же чувства к тебе.

– Я почти ничего не сказала, – возразила я. – И нет, это невозможно. Ему нравится Эми. Она милая и красивая, а я…

– Что ты?

Он не давал мне сорваться с крючка.

– А я… не Эми.

Уэсли остановился, положил руку мне на плечо, и развернул к себе. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Ладно, – сказал он. – Послушай меня. Во-первых, перестань сравнивать себя с Эми.

– Какое тут может быть сравнение…

– Стоп. – Он сурово посмотрел на меня, словно призывая взять свои слова обратно. Я промолчала, и он продолжил: – Прекрати сравнивать себя с другими. Я знаю, сейчас тебе это кажется важным – я раньше тоже так думал, – но на самом деле все это фигня. Поверь мне.

Я закатила глаза. Ему легко говорить. Он ведь Раш. Красавчик, всеобщий любимец. И не то чтобы я считала себя уродиной или лузером. Просто я знала, что любой, кому нравится Эми, вряд ли проявит интерес ко мне.

– Во-вторых, – сказал Уэсли, не давая мне пуститься в размышления. – Неужели ты позволишь такой ерунде встать между вами?

Чувство вины свернулось клубком в животе, и я тяжело сглотнула:

– Я этого не хочу.

– Вот и не делай этого, – сказал он. – Твой парень, может, и классный, как ты говоришь, но вас с Эми связывает нечто большее, особенное. Вы неразлучны с той минуты, как встретились. Вы – как арахисовое масло и желе.

– Фу.

– Черт. Все время забываю, что ты не любишь арахисовое масло с желе… но Эми никогда этого не забывала. Ты знала, что, когда наши родители брали вас двоих на море, Эми сама готовила для тебя сэндвичи? Отец непременно забыл бы и сделал сэндвичи с арахисовым маслом и желе на всех. Поэтому Эми делала для тебя другой сэндвич и клала его в отдельный пакет.

Я опустила взгляд и уставилась на свои сапоги. Я не знала таких подробностей, но они не стали для меня сюрпризом.

– Я не знаю точно, что происходит между вами, – признался он. – Я не знаю, каким боком тут этот парень. Но я знаю одно: вы обе пожалеете, если не исправите ситуацию.

– Она не хочет со мной разговаривать. Как я могу все исправить, если она этого не хочет?

– Наберись терпения, – посоветовал он. – Ты же знаешь Эми. Она не такая, как ты или я. Иногда ей нужно время, чтобы облечь свои чувства в слова. Она сама придет к тебе, когда будет готова.

– Да, – вздохнула я. – Ты прав.

– Знаю. Я всегда прав.

Я фыркнула:

– Скажешь тоже.

– Ладно. Давай возвращаться. Бьянка меня убьет, если я умру от обморожения в хибаре ее деда.

– Но к тому времени ты уже окочуришься, так что…

– Это ее не остановит.

На обратном пути мы изрядно поплутали – за разговорами мы с Уэсли сошли с тропинки и совсем забыли, в какую сторону движемся. И вот когда мне в голову уже полезли страшные мысли о Доннер Пати[41], за деревьями показалась хижина, и мы рванули вперед.

Мы вовремя вынырнули из-за угла – «Порше» как раз взбирался по подъездной дороге.

– Послушай, Сонни. Серьезно, просто скажи парню, что ты чувствуешь. – Уэсли вернулся к уже забытому разговору.

– Но…

– И не думай, что тебе известно, какие чувства он испытывает, – твердо произнес он. – Ты не можешь читать его мысли. Дай ему шанс. Вполне возможно, что он тебя удивит. – Он улыбнулся, наблюдая, как Бьянка вылезает из машины.

– Эй, – завопила она, жестом подзывая его. – Ты собираешься помогать или мне самой выгружать эти неподъемные сумки?

Его улыбка сменилась усмешкой, и он поспешил к ней. Наш разговор мигом вылетел у него из головы.

– Что здесь есть для меня? – спросил он, когда она закатила глаза и всучила ему пакеты.

Я отошла в сторонку и долго наблюдала за ними. Слова Уэсли несколько ошеломили меня. Райдер сказал почти то же самое, когда посоветовал мне связаться с моим отцом.

И как будто при этом он подразумевал и меня.

Возможно, Уэсли прав. Кто знает, может, Райдер и удивит меня, если я дам ему шанс?

А с Эми мне действительно стоило набраться терпения. Я знала, что рано или поздно она вернется ко мне и мы вместе исправим все, что напортачили.

20

Бьянка не подвела с угощением. Она накупила конфет, попкорна и большую коробку мороженого с шоколадной прослойкой. Не говоря уже о вишневой коле в таких количествах, что невозможно выпить за два дня – именно столько оставалось до окончания нашей аппалачской авантюры[42].

Мы вчетвером расположились в гостиной, у ярко пылающего камина, и приготовились смотреть церемонию спуска новогоднего шара[43]. Эми молчала, как обычно в моем присутствии, но я старалась не падать духом. Отчасти меня вдохновляли слова Уэсли о том, что Эми придет ко мне, когда будет готова, – но в основном я держалась ради Бьянки. В конце концов, это ей принадлежала идея поездки в горы, и мне не хотелось портить ей праздник.

– Ты уверена, что не хочешь мороженого, Эми? – спросила Бьянка.

– Нет, спасибо, – ответила та.

– Не все любят мороженое посреди зимы, – встрял Уэсли.

Бьянка заткнула ему рот полной ложкой мороженого. Он качнулся назад и обхватил голову руками.

– Ой, извини, – поддразнила его Бьянка. – Что, обморожение мозга?

Уэсли глубоко задышал, а потом хитро посмотрел на нее.

– Ты за это заплатишь, – сказал он и молниеносно прыгнул на нее и подмял под себя. Она заверещала, когда он начал ее щекотать.

Зрелище было до тошноты очаровательным, и мне пришлось отвернуться. Вот тогда я и поймала взгляд Эми.

Я догадалась, что она наблюдала за мной. Улыбка тронула мои губы, но сразу померкла, потому что Эми отвернулась.

– Я, пожалуй, пойду спать, – сказала она, поднимаясь с кресла.

Бьянка и Уэсли сели, все еще смеясь.

– Но еще только половина двенадцатого, – сказала Бьянка. – Ты уверена?

– Да. Я немного устала. Извини.

– Что ж, как знаешь… увидимся утром.

– Спокойной ночи, Эми, – сказал Уэсли.

– Спокойной ночи. – Она пошла по коридору, направляясь к нашей маленькой комнатке, но вдруг остановилась и обернулась. – Э-э, Сонни?

Я повернулась к ней, удивленная. В душе шевельнулась надежда:

– Да?

– Не зайдешь поговорить на минутку?

– Конечно, – встрепенулась я. – Непременно.

Я встала и посмотрела на Уэсли. Он проводил меня взглядом, в котором читалось: «Я же говорил».

– Спокойной ночи, – сказала я, оставляя Бьянку и Уэсли одних в ожидании спуска хрустального шара.

Я прошла вслед за Эми в нашу комнату и тихо закрыла за собой дверь. Эми села на кровать, покусывая нижнюю губу. Я осталась стоять, прислонившись к стене.