– Я сама это сделаю. И скажу ей, где я.

Он кивнул.

– Если тебе нужно о чем-то поговорить, тут же скажи миссис Раш или мне. Я знаю, это звучит как само собой разумеющееся, но…

– Спасибо, – сказала я. – Я так и сделаю.

– Вот и хорошо. – Он поднялся. – Пойду займусь ужином. Позвони маме, ладно?

– Да, сэр.

Мобильник Эми так и оставался у меня, и, когда мистер Раш вышел из комнаты, я достала телефон из кармана. Я долго смотрела на клавиатуру, прежде чем набрала знакомый номер. Номер, который снова и снова набирала уже не одну неделю подряд.

«Извините, набранный вами номер отключен или не существует».

Я нажала отбой и спрятала трубку в карман, глотая слезы.

– Я освободила шкаф и комод, – объявила миссис Раш, спускаясь по лестнице. – Они в полном твоем распоряжении.

– Спасибо. – Я встала. – Пойду, разберу одежду.

– Ты позвонила маме? – спросила она.

Я кивнула:

– Да. Она сказала, что еще не готова простить меня, но рада, что я в порядке. Она благодарит вас за то, что приютили меня.

Миссис Раш улыбнулась и коснулась моего плеча:

– Хорошо, – сказала она. – Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, ладно?

– Конечно. Спасибо.

Мне не хватало слов, чтобы высказать все, что было у меня на душе. Спасибо, что позволили мне остаться. Спасибо, что не задаете лишних вопросов. Это больше, чем я заслуживаю. Больше, чем иные родители могут дать провинившейся лучшей подруге своей дочери.

Я не совершила ничего противозаконного, но они, поверив в мою ложь о травке, думали иначе. И все равно разрешили мне остаться в их доме. Такие уж это люди.

Я поднялась к Эми, перенесла свою сумку в гостевую комнату и стала раскладывать мятую одежду по ящикам, а вещи получше (типа моего единственного приличного свитера) повесила на плечики и убрала в шкаф.

Я почти закончила, когда в заднем кармане зажужжал мобильник Эми. Я посмотрела на экран и увидела текстовое сообщение от Райдера.


Мой отец знает, что мне известно про модель, и теперь без конца мне названивает. Я не отвечаю. Он не понимает намека.


В ответ я должна была написать что-нибудь обидное или странное. Чтобы он снова задался вопросом, чем его так зацепила Эми. В конце концов, для этого мне и выдали телефон. Но у меня в ушах до сих пор звенело молчание матери, и я не могла сдержать тех слов, что на самом деле хотела ему сказать.


Я: Ответь ему. Он, может, и придурок, но, по крайней мере, хочет поговорить с тобой.


Райдер откликнулся почти мгновенно.


Райдер: Это не тот ответ, который я ожидал услышать. У тебя все в порядке?


Уже не в первый раз я поймала себя на мысли, что куда легче быть честной в письме, чем в реальной жизни.


Я: Не совсем.

Райдер: Из-за мамы?

Я: Да.

Райдер: Хочешь поговорить об этом? Я готов выслушать. Ты же слушала меня, когда я жаловался на своих родителей.

Я: На самом деле я бы предпочла поговорить о чем угодно, только не об этом.

Райдер: Можем и о чем-нибудь другом.


Нам не следовало вступать в переписку. Мне не следовало.

Но мы это сделали.


На следующий день произошло радостное событие: поиски работы наконец-то увенчались успехом.

По электронной почте я получила приглашение на собеседование из книжного магазина в торговом центре.

В понедельник после школы состоялась встреча с менеджером – правда, очень короткая. У меня сложилось впечатление, что они готовы взять на работу кого угодно.

– Это розница, – сказала менеджер Шейла. – В праздники мы просто зашиваемся.

– Так это временно? – спросила я, немного разочарованная. Меня устраивала любая работа, но хотелось бы продержаться на ней подольше.

– Да, – сказала Шейла. – Но с перспективой трудоустройства в новом году.

– Перспектива – это хорошо.

– Так ты согласна?

– Конечно.

Я чувствовала себя немного виноватой, что сижу на шее у Рашей, но теперь можно будет не клянчить и не занимать у Эми деньги на бензин и обеды. И я смогу копить на новую одежду, поскольку, уходя из дома, почти не взяла зимних вещей.

– А еще, – сказала Эми, когда вечером я поделилась с ней хорошей новостью, – ты сможешь делать мне скидки на книги.

– Потому что у тебя их мало, – пошутила я, указывая на битком набитый книжный шкаф возле письменного стола. – Ты их все прочитала? Или хотя бы половину?

– Это скорее для коллекции, – сказала она.

Я закатила глаза.

– В один прекрасный день ты станешь героиней реалити-шоу. Погрузишься с головой в мир книг и тебе потребуется помощь психиатров.

– А ты будешь обеспокоенной подругой, которая вместо того, чтобы оказать помощь, потащит меня на телевидение.

– Послушай, девочка! Я тоже хочу попасть в телевизор!

Мы дружно расхохотались, больше не беспокоясь о том, что мы ведем себя слишком шумно и можем разбудить родителей. Должна признаться, мне было чертовски приятно от того, что больше не нужно таиться и призраком бродить по дому. А если прибавить к этому новую работу, можно сказать, что с моих плеч свалился немалый груз.

К сожалению, на душе все еще оставалась парочка тяжких гирь. Тех, что я никак не могла стряхнуть.

11

Меня все еще преследовал ночной кошмар, который снился мне лет с одиннадцати. С тех самых пор, когда в жизни мамы все пошло наперекосяк.

И она покатилась в пропасть.

Во сне все начиналось в моей комнате. Я чем-то занималась – делала уроки или читала, точно не помню, – и слышала, как внезапно хлопает входная дверь. Дальше все шло по одному и тому же сценарию. Я вставала, звала маму, но в ответ слышала только тишину. Густую, неестественную тишину. Даже птицы за окном как будто умолкали. Я выходила из своей комнаты и оказывалась в кромешной тьме, окутавшей весь дом. Солнце, перед этим светившее прямо в окно, исчезало. Я звала маму и искала выключатель, чтобы включить свет, но не находила ни одного на привычных местах. И мебели тоже не было. Я протягивала руку, пытаясь нащупать стол или стул, но вокруг было пусто. Наконец я добиралась до маминой комнаты, уверенная, что найду ее там. И уж она наверняка исправит все то, что случилось с нашим домом.

Но дверь в ее комнату открывалась в черную дыру. Тьма сгущалась до непроглядной черноты. Я кричала что есть мочи, звала маму, но дыра поглощала мой крик.

И тогда я просыпалась, дрожа и отчаянно пытаясь различить хоть какой-нибудь звук – просто чтобы знать, что я не одна.

Бывало, этот кошмар не снился мне месяцами, а иногда посещал меня чуть ли не каждую ночь.

Он перестал мне сниться с тех пор, как я поселилась у Рашей. Я даже решила, что храп Эми прогнал прочь эти ужастики, сотканные из зловещей тишины. Но через день после того, как я получила новую работу, кошмарный сон вернулся.

Я проснулась, едва сдерживая крик, готовый сорваться с губ. В комнате было так темно, что я не сразу вспомнила, где нахожусь. Рядом со мной храпела Эми – громко и протяжно. Это было хоть каким-то утешением, но даже после нескольких глубоких вдохов и успокаивающих мыслей я не смогла расслабиться, не говоря уж о том, чтобы снова уснуть.

– Эми, – прошептала я, тряся ее за руку и чувствуя вину за то, что нарушаю ее сладкий сон. – Эй, Эми!

Видимо, моих усилий оказалось недостаточно, потому что она лишь фыркнула во сне и откатилась от меня.

Не тупи, подумала я. Ты не одна. Эми рядом, даже если не слышит тебя. Засыпай, Сонни.

Но комната казалась слишком темной, и мысль о том, чтобы закрыть глаза и погрузиться в абсолютную тьму, заставила мое сердце учащенно биться.

– К черту все, – пробормотала я, сбрасывая одеяло. Я перелезла через Эми, схватила с комода ее мобильник и на цыпочках вышла из спальни.

Как только зажегся свет в комнате отдыха, стало легче дышать. Как будто до этого темнота душила меня. Я подошла к дивану и плюхнулась на спину, сжимая в руке телефон Эми. Он обладал несомненным преимуществом: это был смартфон. Что означало доступ к играм. Я уже скачала несколько бесплатных игровых приложений, в том числе и прикольные сигналы для смсок – правда, Эми находила их совсем не смешными.

Но даже идиотские телефонные игры с их яркими красками и забавными звуками не могли развеять затяжной кошмар. Как и осознание того, что, несмотря на то что комната светлая и знакомая, я все равно в ней одна.

Сама не знаю, как объяснить то, что я сделала в следующую минуту. Это было глупо, самоубийственно и неправильно со всех сторон. Но я чувствовала себя одиноко, и мне так хотелось с кем-то поговорить. Да с кем угодно, поверьте. Но только один человек из всех, кого я знала, мог бодрствовать в час ночи в разгар рабочей недели. И так совпало, что это был первый вторник ноября. Хотя чисто технически, наверное, уже среда. Впрочем, не важно.


Я: Как твой отец – выиграл выборы?


В последние дни Райдер забрасывал меня сообщениями, но я либо не отвечала, либо отделывалась бессмысленными смайликами. Я промолчала, даже когда он прислал знак вопроса. Чем не девушка со странностями? Честно говоря, мы уже преуспели в попытках убедить его, что у Эми «не все дома», и тут снова возникла я.

Путая все карты.

Как я и ожидала, он не спал, и тут же ответил.


Райдер: Выиграл. К сожалению.

Я: Не так уж плохо для тех, кто за него голосовал. Я посмотрела его программу. Кажется, он делает много полезного.

Райдер: Конечно. Когда не занят своей моделькой.


Прежде чем я успела ответить, Райдер прислал еще одно сообщение.


Райдер: Он все еще хочет, чтобы я приехал на День благодарения.

Я: Поедешь?

Райдер: Конечно, нет.