— А кто, по-вашему, посвятил его… по крайней мере замолвил за него словечко?

— Он объяснил, что его благодетель вы. — Герцог удовлетворенно кивнул. — В таком случае принуждение с вашей стороны выглядит непростительным.

— Принуждение? — переспросил Адриан. — Да я в ту ночь был пьян! И его преподобие Уилл — тоже. Неужели он умолчал об этом? Все мы были навеселе. Колин вдруг вспомнил, как Реджи Плимптон овдовел почти сразу после женитьбы, вот я и подумал…

— Вы подумали: «Как удобно!» — оборвала Ли герцога, оскорбленная его попыткой оправдаться. — Да-да, мне известно о том, что вы замышляли! Вы считали, что нашли способ превратить брак в защиту от навязчивого внимания дам и при этом не обременять себя заботами о жене!

Адриан пожал плечами:

— Да, что-то вроде того.

— А поскольку я, на ваше счастье, была в забытьи, вы не удосужились спросить моего согласия или выяснить, как я отношусь к вашему решению. Мои мысли, чувства и желания не имели для вас ни малейшего значения! И правда, зачем было задумываться обо мне? Ведь вы же мужчина, джентльмен, пэр Англии! А я всего-навсего женщина, чьи жизнь и смерть зависят от ваших прихотей. И смею добавить, капризов рассудка, затуманенного вином!

Внезапно Ли с досадой заметила, что она дрожит. Она не часто теряла самообладание, в сущности, всегда избегая проявления любых сильных чувств. Эту встречу она все откладывала до тех пор, пока не сумела успокоить бурю в душе, вытеснить гнев здравым смыслом, а. горечь — тщательно продуманным планом. По крайней мере самой Ли казалось, что в этом она преуспела. Но теперь, когда она так нуждалась в рассудительности и уверенности, самообладание грозило покинуть ее.

Этого она не могла допустить; Она не четырнадцатилетняя девочка, которая трепещет под строгим взглядом отца. Она вовсе не собиралась обливаться слезами или умолять его. Следовало как можно скорее взять себя в руки и перейти к делу.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, Ли приготовилась к наступлению.

Тут она обнаружила, что Рейвен наблюдает за ней с циничной усмешкой на лице. Его вид лишь укрепил Ли в своем решении.

— Вы закончили? — осведомился он.

— Да.

— Теперь вам легче?

— Нет. Легче мне станет, когда мы уладим злополучное затруднение, виновник которого вы.

— Стало быть, теперь это всего-навсего «злополучное затруднение»? А ведь всего несколько минут назад вы, герцогиня, относились к этому событию гораздо серьезнее и даже в доказательство пылко предъявили мне свое кольцо!

— Ваше кольцо, — поправила Ли. — Но при чем тут пылкость и серьезность? Рискуя разочаровать вас, ваша светлость, я все же замечу, что мы всего лишь супруги, а не любовники.

— Боже упаси! Такое мне и в голову не приходило! — Губы Рейвена сжались. — Но довольно препирательств! Перейдем к делу. Чего вы хотите от меня, герцогиня? Денег, драгоценностей? Собственный особняк в городе?

— Ни то, ни другое, ни третье, — отозвалась Ли, почувствовав, что наступил долгожданный момент. — Я требую только того, что вы пообещали мне при свидетелях и перед лицом Бога.

Рейвен озадаченно нахмурился.

— Быть моим мужем, — подсказала Ли.

Он стремительно вскочил, опрокинув стул.

— Вы предлагаете и дальше ломать эту нелепую комедию?

— Я ничего не предлагаю. Я требую, чтобы вы сдержали слово.

— Но это же абсурд! Мы даже не знакомы…

Ли тоже поднялась. Если герцогу вздумалось бушевать, ему придется смотреть ей в глаза.

— О том, что мы совершенно чужие люди, вам следовало задуматься, прежде чем обмениваться со мной клятвами.

— Никакими клятвами мы не обменивались! — возразил Рейвен. — Вы были на грани обморока.

— Кому об этом известно?

— Мне! — рявкнул Рейвен. — И всем, кто присутствовал на церемонии!

— А мне нет, — возразила Ли. — И мистеру Грантли тоже. Он заверил, что если бы не услышал мой голос, то был бы обязан прервать церемонию.

— То, что он услышал… — Рейвен осекся и раздраженно покачал головой. — Словом, об этом не стоит и говорить. Весь этот брак — фальшивка, и никакой суд не поверит вам, если вы попытаетесь доказать обратное.

— Вот именно.

Эти слова стали для Рейвена полной неожиданностью. На миг ему показалось, что он все перепутал и забыл, кто виновник всей этой истории.

Он метнул в Ли испытующий взгляд:

— Так чего же вы добиваетесь, мадам?

— Того же, что и несколько минут назад. Я хочу, чтобы вы сдержали свои обещания… по крайней мере на время.

— А если я откажусь? — поинтересовался Рейвен, скрестив руки на груди и с вызовом вздернув подбородок.

В этот момент Ли окончательно поняла, что любое проявление слабости или растерянности обернется против нее. Она распрямила плечи.

— Тогда я буду вынуждена погубить вашу репутацию — так, как вы погубили мою.

Рейвен громогласно расхохотался.

— Что в этом смешного? — с упреком спросила Ли, едва сдерживая гнев.

— Каждое слово! — отозвался он, вытирая выступившие от смеха слезы. — Мадам, если ваша цель — погубить мою репутацию, мне остается лишь пожелать вам удачи. За многие годы я сам сумел нанести по своей репутации пару чувствительных ударов, и теперь, боюсь, мое доброе имя навсегда запятнано.

— Мне хорошо известно, что вы пользуетесь славой…

— Подлеца? Развратника? Исчадия ада?

— Повесы. Но женитьба на умирающей женщине без ее согласия — поступок непростительный даже для титулованного джентльмена.

Рейвен пренебрежительно скривил губы.

— Вы были бы изумлены, узнав, что оправдать можно любое преступление — за определенную мзду.

Ли ахнула, встревоженная тем, что разговор принимает совсем другой оборот.

— А если пойдут слухи?

— Ну и пусть, — пожал плечами Рейвен.

— Вы хотите сказать, вам нет дела до того, что думают и говорят о вас люди?

— Ни малейшего!

Похоже, собеседник Ли говорил правду. Внезапно она поняла: каким бы отвратительным ни казался ей Рейвен, судя по описаниям мистера Грантли, священник существенно приукрасил истину. Рейвен — отъявленный мерзавец. Ли лихорадочно обдумывала следующий шаг, помня, что у любого есть уязвимое место.

— А как же ваши друзья? — наконец спросила она. — Мистер Грантли может понести суровое наказание. Чем карается незаконное проведение брачной церемонии? Кажется, четырнадцатью годами каторги?

Герцог издевательски усмехнулся:

— Меткий удар, жаль только, мишень выбрана неудачно. Видите ли, сейчас я и сам не прочь отправить добрейшего викария в Австралию.

— Вы готовы потерять и второго друга — адвоката? Его наверняка призовут к ответу — по крайней мере попросят объяснить, каким образом ваша подпись очутилась на разрешении на брак, оформленном задним числом?

— Старина Колин живуч, как кошка, — возразил Рейвен, иронической улыбкой беспощадно сокрушая надежды Ли. — У него девять жизней. Колин выкарабкается. А что касается разрешения на брак… — Он пожал плечами. — Это обойдется недорого.

— Какая жалость, что вам не хватит денег купить весь Лондон! — фыркнула Ли.

— Кто сказал, что мне их не хватит?

Во время затянувшейся паузы ошеломленная Ли успела как следует обдумать слова герцога и осознать их смысл.

— Ну что ж, — наконец произнесла она, — значит, мне остается только пожелать вам удачи. Потому что удача вам понадобится, когда весь город узнает о том, что вы натворили. Несомненно, ваши друзья оскорбятся, обнаружив, что вы их обманули. — В этот момент челюсть Рейвена впервые дрогнула, и Ли воспрянула духом, надеясь, что пущенная ею стрела попала в цель. Заложив за спину дрожащие руки, она пристально вгляделась в лицо герцога. — Любопытно, что вы им наплели обо мне? Мне показалось, они обрадовались знакомству…

— Припишите их радость любопытству, — притворно-беспечным тоном откликнулся герцог. — Я сказал им, что вы сбежали из монастыря.

Ли ахнула:

— Вы, конечно, шутите?

Рейвен покачал головой:

— Насколько мне известно, это правда. Вы целуетесь точь-в-точь как монашка.

— Ложь! — возмутилась Ли. — Откуда вам известно, как целуются монахини?

— Вам об этом лучше не знать, — заявил Рейвен.

— Вы правы. Но я жду ответа на свой вопрос. Вы намерены сдержать клятву или нет?

— Вы хотите сказать, согласен ли я до конца жизни расплачиваться за свою ошибку?

— Не до конца жизни, — поправила Ли, — а лишь в течение нынешнего светского сезона.

В глазах герцога вспыхнуло любопытство.

— Но зачем?

— Чтобы я сумела осуществить свои планы. Надеюсь, вам понятен такой мотив, как личные интересы.

— Что еще за интересы? — допытывался герцог, пропустив шпильку мимо ушей.

— Я отправилась в путешествие лишь с одной довольно простой целью — чтобы моя младшая сестра провели светский сезон в столице.

— Кристиана… — пробормотал Рейвен.

— Да. — Ли подозрительно прищурилась. — Откуда вы знаете, как ее зовут?

— В ту ночь вы несколько раз повторили это имя в бреду.

Ли потупилась, на, щеках проступил румянец.

— Мистер Грантли говорил, что вы провели у моей постели всю ночь…

— Это правда. Вас мучил жар. Когда я прикладывал к вашему лбу холодный компресс, вы успокаивались.

Эта картина отчетливо возникла перед глазами Ли, прояснив обрывочные воспоминания, которые преследовали ее с тех пор, как она пришла в сознание. Ей вспоминался низкий, успокаивающий голос, бережные прикосновения. Должно быть, она и вправду была при смерти. Человек, стоящий перед ней, просто не способен быть заботливым и ласковым.

— Полагаю, вы ждете от меня слов благодарности? — нарушила Ли затянувшееся молчание. — Вот они: спасибо, что вы погубили мою жизнь.

Пряча усмешку, герцог поклонился.

— Не стоит благодарности, мадам. А теперь объясните, почему вашей сестры нет здесь с вами.

Чуть помедлив. Ли неохотно ответила:

— Я решила сначала обосноваться в городе, а затем послать за сестрой в Бэмборо.