Эти самоуверенные слова стали для Ли последней каплей.

Упершись ладонями в каменно-твердые плечи Рейвена, она оттолкнула его:

— Мы вовсе не предаемся любви! Подняв голову, он улыбнулся:

— Как вам угодно, герцогиня.

— Да, так мне угодно. — Наконец-то Ли сумела выбраться из трясины почти летаргической дремоты. — И вы, черт побери, выслушаете меня!

Его смешок она скорее почувствовала, чем услышала. Он смеялся над ней, пренебрегая ее желаниями так, словно они ничего не значили! Словно она неразумное и беспомощное дитя!

Лихорадочно оглядевшись. Ли заметила на столике у постели хрустальную вазу. Схватив вазу, она обрушила ее на спину Адриана. К несчастью, как раз в этот миг он отодвинулся, и удар пришелся по голове. Ваза не разбилась, но при ударе издала зловещий глухой стук, а Адриан рухнул на Ли и застыл.

— Господи! — потрясенно прошептала Ли, выбираясь из-под него и становясь рядом на колени. — Боже мой, Боже мой! Рейвен, прошу вас… — Она попыталась перевернуть его на спину, но не сумела. — Рейвен, не умирайте! — взмолилась она, тормоша его за плечо. — Вы живы?

Внезапно Рейвен перевернулся на спину, потирая голову и гневно уставившись на Ли. Она отпрянула.

— Да, жив. Считайте, что вам не повезло! — Он шепотом добавил что-то вроде «бешеная чертовка», осторожно ощупывая затылок. — Чем, черт возьми, вы ударили меня?

— Вазой. — Ли смущенно и виновато улыбнулась. — Совсем маленькой вазочкой…

— Она показалась мне огромной. Если мои ласки были вам неприятны, почему же вы просто не попросили меня остановиться?

— Я просила.

— А я немедленно бы остановился, если бы хоть раз услышал от вас слово «прекратите». Не в моих привычках брать женщин силой.

— Разумеется. — Убедившись, что с Рейвеном все в порядке, Ли мгновенно перестала терзаться угрызениями совести. — Вы предпочитаете брать их хитростью.

Рейвен рассвирепела:

— Вы хотите сказать, что я вынужден заманивать женщин в постель?

Ли пожала плечами:

— Да, у меня создалось именно такое впечатление.

Рейвен вскочил с кровати как ошпаренный. Ли испуганно сжалась, не преминув, однако, заметить, что теперь одежда Рейвена была в таком же беспорядке, как и ее собственная. И кроме того, Рейвену никак не удавалось избавиться от физического возбуждения — впрочем, он и не старался. Ли мгновенно увидела заметную выпуклость спереди под его панталонами — зрелище настолько новое и загадочное для нее, что она с трудом отвела взгляд. Обнаружив, что Ли наблюдает за ним, Рейвен криво усмехнулся и заявил:

— Сегодня мне не пришлось хитрить. Еще на балу я сообщил, что намерен лечь с вами в постель.

— Вы пошутили.

— Вот как? — Он улыбнулся, но от этого выражение его лица стало еще более зловещим. — Смею заверить, мадам, что сейчас я вовсе не шучу.

— Да, вы пытаетесь обратить безобидное происшествие в свою пользу.

Рейвен нетерпеливо отмахнулся:

— Это совсем другое дело.

— А еще вы хитростью женились на мне.

— Во хмелю я совершил ошибку, за, которую дорого расплачиваюсь. — Ли уклончиво пожала плечами. — Черт возьми, я сказал правду! Мне .не приходится ни принуждать женщин, ни обманывать их!

— Значит, вот как вы приобрели свою скверную репутацию?

— Я соблазняю их… как соблазню вас. — Рейвен приподнял темную бровь. — Вы не верите мне?

— В подобных предметах у меня маловато опыта, и тем не менее я не представляю себе соблазнения без нежных взглядов, поэтичных комплиментов и любезностей. Но если вы уверяете, что у вас талант соблазнителя, придется поверить вам на слово.

— Насчет таланта я ничего не говорил, — поправил герцог. — Талант — то, что дано от природы, а я научился этому искусству сам. Давным-давно я низвел роман до четырех основных этапов и в совершенстве овладел каждым из них.

— Боже, как романтично! — протянула Ли, жеманно опуская ресницы.

— Скоро вы сами убедитесь в моей правоте. Притом в самом ближайшем будущем. Первый этап — этап выбора — уже завершен. Переходим ко второму — соблазнению.

Ли притворно зевнула.

— Прекрасно. Соблаговолите разбудить меня, когда начнется что-нибудь занимательное.

— Когда оно начнется, вам не захочется просыпаться, — заверил Рейвен, мягкими шагами приближаясь к Ли. — Вам понравится быть очарованной и подчиняться мне во всем. Возможно, вас устроит даже участь рабыни моей страсти… и вашей. Нет ничего обольстительнее, чем отдаться чувственному наслаждению, очутиться в мире, где не существует правил, запретов и последствии.

Он остановился прямо перед сидящей на краю постели Ли, а его по-прежнему возбужденное тело оказалось на расстоянии нескольких дюймов от нее. Горящий взгляд Рей-вена мешал Ли сосредоточиться, обволакивающий низкий голос убаюкивал и усыплял бдительность.

— Такого мира нет, — возразила она, стараясь придать убедительность своим словам. Рейвен негромко рассмеялся:

— Напротив, он есть! И я намерен показать его вам, моя прелесть. Я пылал желанием к вам с самого начала.. Но сегодня, миледи, вы ухитрились превратиться из достойной добычи в непреодолимое искушение. — Протянув руку, Рейвен взял Ли за подбородок. — Не в моих правилах отступать, услышав вызов.

— В этом я не участвую, — заявила Ли.

— Вас никто и не просит, — Рейвен склонил голову набок и приблизил губы к губам Ли — так, что между ними было бы невозможно просунуть даже волосок. Ли ждала прикосновения, думала, что Рейвен поцелует ее, как прежде, а она в ответ продемонстрирует непоколебимую холодность.

Но поцелуя не последовало. Губы Рейвена медленно-медленно проскользили мимо губ Ли, вдоль ее щеки и подбородка, не дотрагиваясь до него. Как ни странно, этот жест воспламенил ее быстрее, чем самый страстный поцелуй. Горячее дыхание Рейвена проникало под рубашку Ли, в ответ ее соски напряглись.

— По правде говоря, —прошептал он так, что шепот превратился в изощренную ласку, — я предпочитаю, чтобы вы оставались равнодушной. Этим вы распалите меня и усилите наслаждение, когда мы наконец перейдем к третьему этапу. — Убрав непослушную прядь волос ей за ухо, Рейвен приблизил к нему губы и прошептал: — Полной… и безоговорочной… капитуляции.

Капитуляция… Пока это слово вертелось в голове у Ли, Рейвен вдруг выпрямился и улыбнулся:

— Приятных снов, герцогиня.

Значит, он ждет капитуляции? Не дождется! Она ни за что не сдастся. Никогда! Даже если у нее возникнет такое безумное желание, в первую очередь она должна думать о будущем Крисси. Удержать Рейвена от необдуманных поступков можно лишь одним способом — напомнить ему об обещанном разводе. Если бы не это обещание, она всецело оказалась бы в его власти.

Стащив через голову мокрую рубашку, Ли скомкала ее и швырнула в закрытую дверь, а затем принялась надевать сухую.

Подлец! Он наверняка понимает, что признание брака недействительным — наилучший и единственный выход для них обоих. Он ясно дал понять, что не собирается брать ее в жены. Но и Ли тоже не нуждается в таком муже. Разумеется, не он первый позволил похоти одержать верх над здравым смыслом. Во всем виноваты его горячность и неумение думать о последствиях.

Впрочем, Ли не боялась, что Рейвен нарушит соглашение, принудив ее к выполнению супружеского долга. Это явно не в его правилах. Ли уже изучила Рейвена настолько, чтобы понять: цель игры для него — не настоять на своем, а добиться капитуляции. От нее.

Выбор. Соблазнение. Капитуляция.

Какой вздор!

И все-таки Ли жалела о том, что не спросила, каким должен быть четвертый этап.


Проходя мимо зеркала, Адриан скорчил гримасу. Плачевное зрелище: влажная одежда в беспорядке, волосы встрепаны, на макушке шишка величиной с гусиное яйцо.

А ведь эта женщина появилась в его жизни всего два дня назад. Во что же он превратится через две недели? А через два месяца?

Как бы там ни было, идти на попятную уже поздно — даже несмотря на его похвальбу перед друзьями и предстоящее расторжение брака, после которого ему будет стыдно смотреть людям в глаза, даже если бы он не жаждал Ли так, как ни одну другую женщину в мире. Сегодня она бросила ему под ноги перчатку, а он поднял ее. Что сделано, то сделано.

Адриан давно перестал терзаться угрызениями совести при мысли, что он пользуется своими преимуществами и вероломно нарушает условия сделки. Ли не постеснялась высказать свое мнение по этому вопросу — доказательством тому была шишка на голове Адриана. Он предупредил ее, и это вполне справедливо. Он напрямик заявил о своих намерениях, как и Ли — о собственных.

Адриан намеревался затащить ее в постель, а Ли — всеми силами помешать этому.

Пройдя по комнате, Адриан дернул шнур колокольчика, призывая Торна, Слуга вошел в комнату, завязывая пояс халата.

— Что вам угодно, ваша светлость? — Торн не удосужился скрыть зевок, от которого исказилась его заспанная физиономия.

— Торн, раабудй меня утром к завтраку.

— Слушаюсь, ваша светлость. В обычный час?

Адриан нахмурился:

— Ты считаешь три часа пополудни обычным временем для завтрака?

Торн растерялся, не зная, что ответить.

— Ну так как? — .не унимался Адриан.

— Я бы не сказал…

— И я тоже. Что дальше?

— Дальше?

— В какое время полагается вставать к завтраку?

— Как у кого заведено, ваша светлость. Герцогине подают завтрак в девять часов.

— В девять? — Посмотрев на часы, Адриан поморщился:

— Ладно, черт возьми, разбуди меня в девять. Да смотри, чтобы я снова не заснул!

Девять часов утра — немыслимая рань! Внутренне кипя, Адриан отказался от предложения Торна прислать камердинера, отпустил слугу и сам стащил сапоги и разделся. Ему никак не удавалось припомнить, когда он в последний раз просыпался в такой час. Вставать ни свет ни заря, дышать сырым утренним воздухом — привычка, вредная для здоровья, к тому же не принятая в светском обществе. Разве невыспавшийся мужчина годится хоть на что-нибудь, тем более на роль соблазнителя собственной жены?