Мэри Бэлоу - Просто волшебство

Вот оно, свершилось. Сюзанна открыла Клаудии то, о чем никогда не говорила вслух. Сама мысль о том, что человек может попасть в абсолютную зависимость от воли другого, не имея сил противиться ему, была ей невыносима, и она гнала ее от себя. Сюзанна видела их вместе. Она слышала их разговор. Она знала все. Всегда знала.

Отец оставил ее, бросил навсегда, ибо не мог жить без любви жестокой женщины, которой было плевать на него. Это ее собственные слова.

Поэтому, услышав однажды летом на деревенской дороге неподалеку от Баркли-Корта имя Уитлиф, Сюзанна почувствовала, как болезненно сжалось ее сердце.

– Неужели виконтесса Уитлиф? – ахнула Клаудия. – Бедная ты моя, бедная!

– Теперь ты понимаешь, отчего я не хочу соприкасаться с этим? – сказала Сюзанна. – Или с ним…

– И с чего это мы взяли, будто усердный труд, благопристойное существование и занятие своим делом делают нас хозяевами собственной судьбы? – вздохнула Клаудия. – Ты, право, не заслужила этих страданий. Как не заслуживала их в двенадцать лет. Однако никуда не денешься, это останется с тобой навсегда.

– Неправда, – возразила Сюзанна. – Все это в прошлом. Настоящее – вот что важно. Здесь, в настоящем, моя жизнь, мои друзья. И я счастлива, Клаудия, уверяю тебя.

– Вот только где твоя былая жизнерадостность? – посетовала Клаудия.

Женщины безмолвно уставились друг на друга.

– Быть может, никто, кроме меня, этого не замечает, – продолжала Клаудия. – Ты все такая же деятельная, бодрая и такая же трудолюбивая, как обычно. Ты улыбаешься и смеешься, как всегда. Но я-то знаю тебя и люблю, как младшую сестру. Я вижу, что солнце ушло из твоей жизни.

Сюзанна на миг закрыла глаза.

– Мне просто нужно время, – сказала она. – Я докажу, что сердечные раны излечимы, Клаудия, и что жизнь стоит того, чтобы жить. Мне просто нужно побольше времени, вот и все.

Не было смысла лгать Клаудии – да и себе тоже, – что ее сердце не болит. Сюзанна порой задавалась вопросом: хватило бы ей сил сейчас отклонить предложение виконта Уитлифа? Хорошо, что она его больше не получит. Даже если отбросить в сторону все прочие соображения – коих, к слову, набиралось немало, – выйти замуж за сына виконтессы Уитлиф Сюзанна не могла бы.

– Дам тебе непрошеный совет, – сказала Клаудия. – Давать подобные советы, увы, отличительная черта школьных учителей. Прими приглашение. Поезжай на Рождество в Финчем-Мэнор. Выслушай сэра Теодора Маркема. Прочти адресованное тебе письмо… и второе тоже прочти, если предложение сэра Теодора останется в силе. Узнай правду со слов отца… и выслушай ее от сэра Теодора. Ты считаешь, что тебе известно худшее, стало быть, тебя уже ничем не поразишь. Посмотри новыми глазами на то место, откуда ты сбежала одиннадцать лет назад, чтобы избавиться от теней прошлого. Что до виконта и его матери… не грех и с ними встретиться, если представится такая возможность. Решишь иначе – твое дело. Но только не оставляй все как есть, Сюзанна, сделай что-нибудь. Сделай что-нибудь с этим, чтобы жить дальше, пусть к тебе вернется радость жизни.

– У меня такое чувство, будто этим летом у меня открылась рана, а потом к ней добавилось еще несколько свежих. С тех пор они, едва затянувшись, вновь начинали кровоточить. Сейчас они, похоже, снова заживают, Клаудия. Правда. И я не хочу… я не вынесу…

– Однако сегодняшнее письмо снова разбередило твою рану, – заметила Клаудия. – Подумай, как долго тебе предстоит еще мучиться, если теперь ты знаешь, что отец обратился к тебе перед смертью, а ты от него отвернулась… И помни, что боль непременно вернется, если ты не сделаешь попытки избавиться от нее сейчас.

– Можно попросить Теодора прислать письмо сюда.

– Да, можно, – кивнула Клаудия. Она, кажется, собиралась еще что-то сказать, но передумала.

– Уже поздно. – Сюзанна бросила взгляд на каминные часы. – Я страшно устала. Ты, верно, тоже.

– Да, правда, – подтвердила Клаудия, вставая. – Наверное, я обрекла тебя на бессонную ночь. Но ты, получив это письмо, все равно не уснула бы. Как странно, что какое-то незначительное событие влечет за собой самые неожиданные последствия, ты не находишь? Помнишь, как мы в августе радовались, когда Анна вернулась из Уэльса как раз вовремя, чтобы подменить тебя, и ты смогла с Френсис и графом отправиться в Баркли-Корт? Задержись она на день, ничего этого бы не произошло. А впрочем, скорее всего все равно бы произошло. От судьбы не уйдешь. Я, должно быть, и правда устала – несу всякий вздор.

Пожелав Клаудии спокойной ночи, Сюзанна вышла из комнаты и поднялась к себе. Через несколько минут она уже лежала в постели. В комнате было довольно прохладно, и Сюзанна, стараясь согреться, свернулась под одеялом калачиком.

Если б Анна вернулась на день позже. Если б герцогиня Бьюкасл и виконтесса Равенсберг не задумали устроить здесь, в Бате, свадебный завтрак в честь Анны и мистера Батлера. Если б она не пошла на концерт в Батское аббатство, то не увидела бы там леди Маркем с Эдит. Если б она не узнала, что отец оставил ей письмо.

И если бы Клаудия не осудила ее решение отказаться и от приглашения Теодора, и от возможности прочитать отцовское письмо…

Почему она не хотела его читать? При этой мысли Сюзанна, которую уже начало клонить в сон, тотчас проснулась. Хотела ли она отплатить отцу, который когда-то отвернулся от нее? Желала она таким образом отомстить ему за те страдания, что он причинил ей? Сделать ему больно, хотя мертвые не чувствуют боли?

«Эх, папа, папа», – вздохнула про себя Сюзанна, утыкаясь лицом в подушку.

Она уже долгие годы даже мысленно не называла отца так.

Засыпая, Сюзанна призналась себе, что выбора у нее нет. Если б Теодор переслал ей письмо в Бат, она, возможно, могла бы, прочитав его, заполнить пустоту в своем сердце. Но ей нужно было и кое-что иное – посмотреть другие места, поговорить с другими людьми.

Ей придется поехать в Финчем-Мэнор.

Нужно все услышать, увидеть, прочесть.

Быть может, ей удастся избежать встречи с виконтом Уитлифом. Она, в конце концов, видела его там всего лишь раз в детстве. А если ей все же придется снова с ним встретиться, что ж, тогда…

Однако как поступить в этом случае, она так и не придумала.

Но это потом.

На сегодня с нее довольно уж того, что она решила вернуться.

Одного этого довольно, чтобы заставить ее трястись от страха.

Тем не менее решение было принято, и Сюзанна уснула.

Сюзанна прибыла в Финчем-Мэнор в почтовом дилижансе за три дня до Рождества. Она добралась туда только под вечер, выехав из Бата рано утром, на следующий день после рождественского концерта, когда все связанные с окончанием школьного полугодия хлопоты остались позади. Еще до того как отправилась в путь, она уже чувствовала себя усталой, а когда добралась до места, и вовсе была выжата как лимон.

Страх перед предстоящим визитом лишь усугублял ее состояние.

Каково ей будет, гадала Сюзанна, снова оказаться в этом доме? Ведь прошло целых одиннадцать лет с тех пор, как они после смерти отца бежала отсюда, услышав из уст леди Маркем в свой адрес обидное слово «обуза».

Все здесь ей казалось до боли знакомым, но знакомым когда-то очень давно, в какой-то другой жизни. Она более не воспринимала этот дом как свой.

Теперь ей отвели, конечно же, комнату для гостей в главной части дома, а не милую мансардную комнатушку, располагавшуюся рядом с комнатой отца: ведь сейчас она гостья.

Эдит с мистером Морли к тому времени уже приехали, К Рождеству ждали еще кого-то. Сюзанну приняли радушно, а Теодор, когда она присела в реверансе, сжал ее руку в своих ладонях и стал восхищаться ее редкой красотой. Сам он превратился в крупного, по-медвежьи крепкого мужчину с шевелюрой темных, буйных волос, и добрым лицом. Сюзанна обожала его в детстве и сейчас сразу же почувствовала к нему расположение.

– Вам нужно отдохнуть и переодеться к ужину, Сюзанна, – сказал он ей. – Ведь вы позволите называть вас, как и прежде, Сюзанна?

– Только если вы позволите мне называть вас Теодор, – ответила она.

Теодор рассмеялся.

После ужина и вечернего чая, когда джентльмены потягивали портвейн в столовой, Сюзанна, беседуя с леди Маркем и Эдит в гостиной, еле справлялась с одолевавшим ее сном.

– Сюзанна, видно, очень устала, – проговорила леди Маркем, когда джентльмены вернулись в гостиную. – Все, что ты собирался с ней обсудить нынче вечером, Теодор, полагаю, лучше отложить до утра.

Отцовское письмо к ней. Оно здесь, в этом доме… Слова, написанные отцом перед смертью. Она приехала специально, чтобы прочесть его. И теперь ей страстно хотелось поскорее сделать это – увидеть письмо, взять его в руки. Но не сегодня. Ей нужно быть бодрой и полной сил.

– Я и сам собирался предложить это, матушка, – сказал Теодор. – Вы не против, Сюзанна? Не хотите ли подняться к себе?

– Пожалуй, – согласилась она, вставая. – Благодарю вас, Теодор. Спасибо за то, что пригласили меня.

– Стало быть, поговорим завтра, – отозвался он. – А там и другие гости подъедут.

– Я рада, что ты приехала, – сказала леди Маркем, проводив Сюзанну в ее комнату. – Мне всегда казалось, что история одиннадцатилетней давности так и не нашла должного завершения. А после нашей встречи в Бате это ощущение лишь упрочилось. Теперь мы, верно, сможем покончить с прошлым и, надеюсь, останемся добрыми друзьями. Спокойной ночи. Спи крепко.

Ее сон и в самом деле был крепким. Едва голова Сюзанны коснулась подушки, как она тотчас уснула. И проснулась на следующее утро, лишь когда в комнату вошла горничная растопить камин. На столике рядом с постелью дымилась чашка шоколада.

Какая роскошь!

Но даже когда она немного погодя оделась, зубы ее все равно стучали, но не столько от холода, сколько от болезненного предчувствия: что-то принесет ей сегодняшнее утро?