Славик судорожно втянул в себя воздух.

— Мы…мы все уже рассказали! — нервно воскликнул он, пытаясь спрятаться за дружка, которой проделывал тот же самый трюк с самим Славой. Глядя на них, Лёне хотелось истерически захохотать. — Мы больше ничего не можем сказать!

С точки зрения психологии Женя все сделал верно. Потопил "акулу" и взялся за мелких рыбешек, которые от страха не будут даже сопротивляться. Ха, Славик и его дружок, наверно, триста раз прокляли Вику и свою жадность за то, что две этих оставляющих вмешали их в это.

— А я и не прошу вас говорить что-то новое! — наверное, если змеи улыбаются, то это выглядит именно так. Другого описания для оскала Жени Лёна подобрать не могла. — Я уточню кое-что по старому. Вы сказали, что видели, как Игорь проводил лето на даче Ильиных. Также вы сказали о том, что видели, как Игорь Волков принуждал Алену Ильину к совершению полового акта. Все верно? — когда парни настороженно кивнули, Женя развел руками. — Я же говорил, что ничего нового не спрошу.

— Ближе к делу, — перебила его судья.

— Конечно. Итак, я полагаю, что вы все это видели через окно, ведущее в спальню, так?

Вот он, подводный камень. Даже Алена его ощутила. Ощутила, но не могла потрогать или достать. И парни тоже ощутили, но также как и она, не могли разобраться, в чем именно дело. Поэтому молчали. Когда молчание достаточно затянулась, Славик проблеял:

— Я точно не помню, но видели через окно.

— Отлично! — громко воскликнул Женя, заставив Вику и Виктора подскочить. — За-ме-ча-тель-но. — потом друг подошел к столу, где лежала его черная кожаная папка с документами и вынул какой-то листок, который сразу же отдал судье. — Вот.

— Что это такое? — судья с интересом изучала рисунок.

— Это план поселка, вернее, план дома Ильиных и прилежащих территорий, — охотно объяснил Женя. — Как вы видите, — он ткнул на что-то, нарисованное на листе, — это дом Ильиных. Он состоит из просторной кухни-прихожей и двух спален. У одной из них окно выходит на внутренний двор, причем само окно завешено жалюзи, купленное десятью годами ранее. Кстати, все было куплено Игорем Волковым, тому есть подтверждение, — Женя вытащил еще какие-то бумаги. — А вторая комната выходит окнами на соседский дом, который в конце июля 2005 года приобрели новые хозяева. И сразу же начали делать ремонт, закончившийся в конце сентября.

— Вы не сможете этого доказать, — запальчиво вскинулся Виктор. — Прошло столько лет.

— Ну почему же не смогу, — Женя снисходительно улыбнулся адвокату. — Смогу, иначе не стал бы этого упоминать, — ее друг вынул еще одну бумагу. — Вот показания семьи, которая купила тот дом. Все заверено. Они не смогли сегодня приехать, так как улетели в отпуск, — пояснил судье Женя. — Но, и жена, и муж подтверждают, что с 19-го по 29 августа 2005 года на их территории посторонних людей не было, а по ночам они с бригадой доделывали дом к приезду родителей. Так что, — Женя пожал плечами, вы, молодые люди, ФИЗИЧЕСКИ не могли увидеть того, что происходит в стенах дома Ильиных. Если, конечно, не обладаете даром видеть сквозь стены, — пошутил он.

— Достаточно, — судья прервала Женю и попросила сесть на свое место. — Судья удаляется для принятия решения.

Глава 31

Казалось, эти полчаса тянулись целую вечность. Хотя, может быть, и не полчаса, просто Алене каждая минута казалась адом. Время тянулось, тянулось, тянулось…Никто не произнес ни слова. Ни Игорь, все также спокойно и уверенно стоявший ближе всех к судье, ни Вика, напряженно сжавшая побелевшие губы и глядевшая на все дикими, шальными глазами. И только Лёна была отчужденной, словно не здесь, а где-то в другом, далеком месте.

— Все в порядке? — прошептал ей Женя, но под тяжелым взглядом Игоря поспешил отодвинуться. — Ален, тебе плохо?

— Жень, — жалобно начала Лёна. — Когда уже все закончится?

— Думаю, минут через двадцать-тридцать придет судья, а потом вы с Игорем можете уезжать, — Женя пожал плечами на полный надежды взгляд Лёны. — Да, его, скорее всего, оправдают. Я все-таки один из лучших в своем деле, — самодовольно похвастался друг, заставив девушку слабо улыбнуться.

— Это точно, — Лёна подарила ему слабую улыбку. — Меня, признаться, твое спокойствие заставило понервничать. Но ты справился на отлично. Мы с Игорем у тебя в долгу, — девушка нашла взглядом любимого и улыбнулась краешком губ, показывая, что все в порядке. — Зря ты не стал адвокатом. Ты бы добился огромного успеха, Жень.

Женя легкомысленно пожал плечами.

— Не мое это, Ален. Ты для меня близкий человек, да и с Игорем я неплохо общаюсь, так что его дело я взял если не с радостью, то хотя бы без отвращения. Бывают разные дела.

— Я устала, — Лёна нахмурилась и потерла лоб. — И заболела. Черт, так больно. Как будто в голове тысяча иголок.

— Ежик прям, — ухмыльнулся Женя, но тут же посерьезнел. — Лён, потерпи. Чуток осталось. Правда, бумаги все вы получите через неделю где-то. И развод придется отложить до нового года. В этом не успеете.

Алена печально вздохнула. Не хотелось тащить этот груз, тянущий их обоих с Игорем вниз, еще и в новый год. Хотелось начать жизнь с чистого листа. Хотя надо благодарить и за то, что у них с Игорем появилась надежда. Надежда на будущее — уже не призрачная и эфемерная, а реальная, почти живая, которую можно было практически почувствовать в своих руках. А время…черт, пару месяцев больше, пару меньше. Они долго этого ждали, подождут еще.

Славик и его друг начали возмущаться, яростно размахивая руками и тыкая пальцами в сторону Вики, судя по гневной физиономии, кляня ее по-черному. Она же вцепилась мертвой хваткой в Виктора и смотрела перед собой, не замечая ничего вокруг.

— Жень, теперь Игорь сможет получить опеку над Костиком? — осторожно поинтересовалась девушка, неуверенно закусывая губу. — Мы сможем вынести из этого разбирательства что-то для себя?

— Что ты имеешь в виду? — изогнув бровь, Женя с интересом уставился на нее.

— Дачу ложных. За это можно зацепиться? — увидев нерешительный взгляд друга, Лёна с отчаяньем попросила: — Хоть как-нибудь?

— Ален, у нас в стране почти нереально. Хотя можно и попробовать, — с сомнением протянул Женя, избегая ее взгляда. Он всегда так делал, когда не хотел врать в глаза. Или когда не хотел сообщать плохие новости.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Только припугнуть, — сухо заметил он. — Вика же не резиновая — рано или поздно ее деньги закончатся. И ей самой невыгодно затягивать развод. А новый суд… В общем, не забивай себе пока голову, — махнул на нее Женя. — Игорь сам разберется.

Лёна кивнула, но сосредоточилась совсем на другом. Краем глаза она рассматривала Вику и думала о том, что она чувствует. Что чувствует человек, ради цели замаравшийся в дерьме и проигравший? Потерявший все. Смотрела на свою…мать изучающе, стараясь понять ее мотивы. Сейчас Лёна могла себе это позволить — тогда, когда все почти закончилось и она выиграла.

Вика почувствовала ее взгляд и обернулась, демонстрируя маску ярости. А глаза пустые. Опустошенные. Но Алене не было стыдно. Не сейчас, во всяком случае, когда свежи воспоминания о всей гадости и грязи, через которую Вика ее протащила. И сейчас девушка не была до конца уверена в том, что когда-нибудь они притупятся. И именно такие мысли Лёна постаралась передать той, которая ее родила. И не дожидаясь понимания, отвернулась.

"Хочу домой", — одними губами сказала она Игорю, не сдержав болезненного вздоха.

"Скоро, — так же ответил ей Игорь. — Скоро домой".

Она кивнула и продолжила считать минуты, уделяя все внимание еле движущейся стрелке часов. Тяжело стало держать глаза открытыми. До этого организм как-то держался на адреналине, но сейчас все возбуждение и нервозность схлынули, и боль и слабость вернулись с новой силой. Лёна сглотнула и тут же недовольно скривилась от режущей боли.

Судья вернулась через полчаса, как примерно и сказал ей Женя. На ее лице ни единой эмоции — ни волнения, ни страха, ни отвращения. Бесстрастная маска, пугавшая Алену, пусть и должно было все решиться в их с Игорем интересах.

Женщина начала зачитывать решение суда. Какие-то цифры, статьи, термины…у нее от всего этого дурдома и так голова кругом шла, а сейчас…Лёна просто отключилась, реагируя лишь на имя Игоря. Женщина говорила, говорила, заставляя сердце от волнения переворачиваться в груди и почти до крови прикусывать губу.

До Алены не сразу дошло, что судья все уже сказала, а в зале повисла гнетущая тишина. Лёна моргнула, стараясь прийти в себя и понять. Вскинула глаза на Игоря, пытаясь разглядеть во взгляде ответ на вопрос, который так ее волновал.

— Все? — тихо и неестественно хрипло прошептала Алена, почти не надеясь, что Игорь, стоявший от нее на достаточно приличном расстоянии, расслышит.

Но он услышал и мягко, успокаивающе улыбнулся.

— Все, — кивнул он. — На этот раз все.

Сердце пропустило удар. И еще один. А потом бешено понеслось вскачь. Господи, как же она этого ждала! Почти свободны! Алена не знала, что говорить, что делать, лишь краем сознания понимала, что судья встает, забирает какие-то документы со своего стола и уходит, парни тоже пытаются незаметно смыться из здания, чтобы не попасть под горячую руку кому бы то ни было, а Вика…Она сидела с таким же потерянным и опустошенным выражением лица, как и Лёна.

Только если девушка не знала, что говорить и делать, чтобы позорно не разреветься, и была не в силах поверить в то, что все почти закончено, то Вика на самом деле была опустошена, не реагируя ни на что, даже к ней лицом не оборачивалась. Хотя Лёна была почти уверена, что Вика постарается вылить на нее всю желчь и ярость. Ан нет. Нет этого. И Лёне, которой час назад хотелось торжествующе посмотреть в глаза…матери, было наплевать на ту. Вика стала прошлым, действительно прошлым, как бы грубо не звучало, но всего лишь отыгранной картой или страшной страницей жизни, которую наконец-то перевернули.