— Что ты будешь делать? — поинтересовалась я у нее за час до отъезда. — Я имею в виду сейчас с Игорем?

— Как обычно, — безразлично пожала плечами мать. — Позвоню ему и скажу, чтобы заехал в аптеку и купил мне какое-нибудь лекарство.

— В два часа ночи? — я скептически подняла бровь.

— Да хоть в три, — она нетерпеливо махнула рукой. — Какая разница?

Действительно. Она настолько привыкла к вранью, к лицемерию, к управлению людьми, точнее, их слабостями, что даже не замечает того, как это…гадко.

— Осуждаешь? — со снисходительной улыбкой спросила она у меня. — Думаешь, что ниже некуда? Вырастешь — поймешь меня.

— Не думаю, — с уверенностью покачала я головой. — Некоторые вещи понять невозможно, даже если повзрослеешь.

Я услышала, как на улице просигналила машина. Хм, нельзя задерживать человека, я быстро обулась, выложила из пиджака ключи, которые мне больше не понадобятся, взяла чемоданы и, не прощаясь, ушла.

Водитель помог загрузить сумки в багажник, чтобы я не надрывалась, и даже любезно приоткрыл дверь. Я улыбнулась ему, все-таки маленькая, но радость. И вообще, я не должна расстраиваться. Здесь меня ничего не ждало, и почти никто не любил. Только почему-то слезы текли из глаз, капая на тонкий пиджачок, да рука судорожно сжимала кулон с переплетенными буквами…

Здравствуй, новая жизнь…


Сорок минут спустя…

Наконец-то! Теперь у нее наконец-то начнется новая жизнь. Все, абсолютно все, как она хотела. Вика посмотрела на часы. Ровно три. Теперь точно конец. Поезд уехал, и никто его не остановит. Но только она не чувствовала той радости и удовлетворения, каких должна была почувствовать. Вика положила руку на талию и немного потянулась, ну, насколько позволял огромный живот.

Беременность протекала достаточно непросто, к тому же в ее возрасте, хотя многие женщины рожали гораздо позже. Постоянные отеки, токсикоз, который закончился совсем недавно, да еще еда эта. Она жутко поправилась во время беременности и походила больше на слона, нежели на женщину. По крайней мере, ей так казалось.

Вика с ужасом думала о том, как будет возвращаться в форму и иногда, чего греха таить, жалела о том, что решилась на второго ребенка. Нет, она хотела его, но беременность давалась тяжело. А еще Алена была постоянно рядом. Но теперь дочь ушла из ее жизни, и Вика была уверена, что все наладится. Игорь…с ним сложнее, но он очень правильный. И верный. Не в плане измен, нет, а в плане семьи. Не обречет он своего сына без отца расти. Сам так рос, но и врагу своему не пожелает такой жизни. Любовницы…Вика их переживет. Она же понимает, что все они будут мимолетными бабочками, не более. А она навсегда останется матерью его сына. Это что-то да значит. А Алена…он забудет. А вероятнее всего, она забудет. В конце концов, молода слишком. Пройдет время, найдет себе какого-нибудь мужчину помоложе, покрасивее. Да и не встретятся они с Игорем больше. Нет, у них теперь у каждого будет своя семья и своя жизнь.

Вика, тяжело ступая, пошла на кухню. Игорь сказал ей по телефону, что задержится на работе до утра, даже про аптеку придумывать не пришлось. А значит, домой приедет не скоро, скорее всего, под утро, когда сил у него ни на что не останется. Проснется только к обеду, а там, Алены уже как сутки не будет в городе. А страна большая.

Вика раздумывала над этим, одновременно успевая ставить чайник и сооружать нехитрый ужин. Хотелось есть много и часто. Через десять минут все было готово. Вика накрыла на стол и уже готовилась приступить за еду, как услышала звук открываемой двери. Она замерла, не донеся вилку до рта. Это мог быть только один человек…который не должен был приехать домой до шести утра. Вика думала, как поступить: испуганно вскочить и броситься к нему или молча и невозмутимо продолжать есть. Она осталась сидеть на месте, но кусок в горло не лез. Женщина даже на расстоянии чувствовала, что Игорь…взбешен как никогда. Его бешенство, именно бешенство, ощущалось в воздухе, слышалось в звуках, которые раздавались в прихожих, чувствовалось в напряженном молчании, хотя Игорь должен был увидеть свет в окне.

Не разуваясь, он прошел на кухню. В глазах — бешенство, на лице — маска. Вика судорожно сглотнула, не решаясь произнести ни слова. До сегодняшнего дня она была уверена, что Игорь никогда не поднимет руку на женщину, сейчас — эта уверенность стремительно растворялась.

— Где Лёна? — буквально выплюнул Игорь.

Вика не ответила. Если скажет правду, станет только хуже, если не скажет…лучше не думать об этом. Только испуганно округлила глаза и, не отрываясь, смотрела на мужа. Будущего мужа. Вика знала, что зверю не нужно показывать страха, а когда он в бешенстве, лучше смотреть в глаза. А сейчас Игорь напоминал разъяренное, жестокое животное, способное смести со своего пути что угодно.

Не дождавшись ответа, он рванул наверх по лестнице, в комнату ее дочери. Вика знала, что он там увидит. Пустую кровать, с которой убраны одеяла и матрас, открытый шкаф, пустые полки. Как только дочь собрала чемоданы, Вика сразу вычистила комнату, вплоть до занавесок. Теперь в комнате не было ничего, что бы указывало на Лёнино присутствие.

Послышался звук глухого удара, а потом что-то сломало и с грохотом упало на пол. Еще и еще раз. Вика забилась в угол, дрожа. Не от страха даже, от ужаса. Она нутром чувствовала, что в этот раз просто так от Игоря не отделается. И он ни на что не посмотрит — ни на то, что она беременна, ни на то, что она его будущая жена. Вика обхватила себя за плечи, пытаясь скрыться и отгородиться от волн бешенства и неконтролируемой ярости.

Наверху резко стало тихо. Очень страшная тишина, как перед бурей. Через пару минут Игорь спустился на первый этаж. Челюсть сжата, костяшки пальцев сбиты, но выглядит спокойным. Он, двигаясь мягко, подошел к ней, и хоть Вика пыталась отстраниться и отползти от него, схватил за плечи крепкой, но не сильной хваткой. Приподнял и прислонил к стене. Склонился к ее уху и почти ласково прошептал:

— Или ты сейчас говоришь мне, куда поехала Алена. Или, — здесь он выдохнул, — я заставлю тебя пожалеть о том, что ты вообще родилась. Все понятно?

Вика тяжело задышала, едва сдерживая слезы.

— Игорь, отпусти, — она дрожала. — Игорь, я ведь берем-менная ж-женщина. Игорь мне больно.

Он резко встряхнул ее.

— ТЕБЕ БОЛЬНО? Тебе?! — на скулах ходили желваки, а во взгляде не просто отвращение. Ненависть. — Ты каменная сука. Что у тебя должно болеть? А?!

— Игорь, пожалуйста, прошу тебя, не надо, — Вика не хотела ему показывать своих слез. — Ради бога, о ребенке подумай. Это же наш ребенок! М-мой! — в конце голос у нее сорвался на истерический всхлип.

— А Алена не твой ребенок? — только сейчас до женщины дошло, ЧТО она сказала. — Ты смогла просто молча ее выкинуть! Из своей жизни! Серьезно говорю, Вик. И я не шучу. Куда она поехала?

— Не знаю! — выкрикнула она ему прямо в лицо. — Не знаю!!! Ты думаешь, я бы спросила? Ты бы потом выпытал это у меня! Так вот — Я НЕ ЗНАЮ, КУДА ОНА УЕХАЛА! И мне было плевать!!! И спрашивать я не намерен…

Вика вскрикнула, когда кулак Игоря врезался в стену в пяти сантиметрах от ее лица. Закрыла лицо руками, но схватил ее за запястья и отвел их в сторону.

— Скажи мне, когда ты стала такой сукой? Мне интересно. Тринадцать лет назад ты такой не была. А сейчас, — он осмотрел ее с головы до ног, — ты отвратительна! Я сейчас скажу одну вещь, которую ты постараешься вбить себе как можно отчетливее в свою маленькую головку. Если я не найду Лёну, — почти нежно произнес Игорь, — я сделаю так, что жизнь покажется для тебя адом. И поверь, Вика, я могу это сделать. Сейчас ты перешла все границы.

— Это все ты, — прорыдала Вика, не в силах сдерживать слезы. — Все ты виноват. Ненавижу тебя! Ненавижу!!! Чтоб ты сдох! Ненавижу!

Игорь с отвращением, будто боясь испачкаться об нее, отступил, и, не тратя время, вышел из дома. Искать Лёну. Только найдет ли он ее? Вика не знала точно, но была почти уверена, что нет.

Когда она услышала, как газанула машина и резко отъехала от дома, только тогда она опустилась на пол и зарыдала. Сил держаться на ногах не осталось. И сидя в одиноком, пустом доме она оплакивала свою разрушенную жизнь. Еще раз.

Глава 19

Ноябрь 2010 года


— Алена Алексеевна, не забудьте пожалуйста завтра принести квартальный отчет за первое полугодие. И да, вот еще, — добавил ее начальник по телефону, — если с вами рядом Наталья Сергеевна, скажите этой идиотке, что когда я вернусь, я ее убью. Вы все поняли?

— Да, — Алена очень старалась сдержать смех, так и рвущийся наружу. — Михаил Иванович, завтра все будет у вас на столе. И Наталье Сергеевне я тоже передам ваше сообщение.

После этих слов босс положил трубку, И Алена наконец-то позволила себе рассмеяться. Невероятно! Даже вдали от шефа Наташка умудрилась его разозлить. И как у нее это получается? Алена покачала головой и начала собираться домой. А еще в магазин заехать надо, на ужин что-нибудь приготовить. Обычно, правда, в доме отвечала за еду Ната, но сегодня она вряд ли рано придет домой, так как именно ей пришлось поехать на выставку одного художника, по совместительству отличного дизайнера, и договариваться о его сотрудничестве с их фирмой. Но предупредить о шефе надо.

Алена достала из своей сумочки телефон и набрала подругу. Та ответила почти сразу.

— Да!

— Не ори, Наташ, — спокойно попросила Лёна. — Я тебе не шестой помощник пятого редактора.

— Прости, — Наташа тяжело выдохнула. — Нервы! Ты представляешь, — понизила она голос, — они сюда пришли, по-моему, только наесться от пуза. И ладно поесть, я не жадная, но, блин, они клиента нашего ни на шаг от себя не отпускают. Я даже к нему пробиться не могу. Чертов бомонд!