– Сегодня вы особенно прелестны, – заметил он, прикасаясь к ее руке и намеренно задерживая пальцы на нежной гладкой коже. – Розовый цвет вам к лицу.

– Благодарю, – с улыбкой отозвалась мисс Хант.

– Полагаю, вам известно, что пару недель назад ваш отец навестил моего отца в Бате?

– Да, конечно.

– Вы знаете и причину этого визита?

– Разумеется.

Она по-прежнему смотрела на него. И продолжала улыбаться.

– И вас она ничуть не тревожит? – продолжал расспросы Джозеф. – Вам не кажется, что вас к чему-либо принуждают?

– Конечно, нет.

– Или что вас торопят?

– Нет.

Джозефу захотелось убедиться в этом. В себе он не сомневался: он вполне мог свыкнуться с мыслью, что ему необходимо жениться и что сидящая рядом женщина – лучшая партия из возможных. Но брак – это союз двух людей. Он не собирался настаивать, если окажется, что мисс Хант не горит желанием стать его женой.

– Рад слышать, – заключил он.

Шага, логически следующего за предыдущим – предложения руки и сердца, – он не сделал, с ее отцом так и не поговорил, хотя считал, что для мисс Хант эти вопросы имеют значение. Однако он был убежден, что официальной помолвке должно предшествовать сближение.

Она и вправду была очень мила в розовом: отблеск этого цвета подчеркивал нежность ее щек и оттенок блестящих светлых волос. Наклонившись, Джозеф поцеловал ее. Но мисс Хант отвернулась за мгновение до того, как их губы встретились, и Джозеф неловко ткнулся ей в щеку. После этого мисс Хант отодвинулась к стене экипажа, хотя продолжала улыбаться.

– Я вас оскорбил? – подождав немного, спросил он. Вероятно, поцелуи до оглашения помолвки она считает неуместными.

– Нет, лорд Аттингсборо, не оскорбили, – ответила она. – Просто подобные жесты ни к чему.

– Ни к чему? – Он вскинул брови и уставился на ее идеальный профиль в подступающих сумерках.

Карета прогрохотала по мосту через Темзу. Воксхолл был уже совсем рядом.

– Незачем добиваться моего расположения с помощью такой чепухи, как поцелуи, – объяснила она. – Я не какая-нибудь глупая девчонка.

Да уж, это точно.

– Поцелуи – чепуха? – переспросил он. Ему вдруг стаю смешно, он снова наклонился к ней, надеясь вызвать улыбку подлинного веселья на ее губах. Возможно, он просто взволновал ее своей неуклюжей попыткой.

– Всегда, – подтвердила она.

– Даже поцелуи любящих людей? Даже мужа и жены?

– Я считаю, лорд Аттингсборо, что принадлежность к высшему обществу требует быть выше подобной вульгарности. Поцелуи и романтика – для низших классов, которые понятия не имеют о благоразумных союзах.

Что за чертовщину она несет? О Господи!

Ему стало не до смеха.

Внезапно до него дошло, что за все годы знакомства они ни разу не флиртовали, не обменивались понимающими взглядами, легкими прикосновениями, поцелуями украдкой – всеми маленькими жестами, неизбежными между людьми, которых влечет друг к другу. Джозеф не помнил даже, смеялись ли они когда-нибудь вместе. В их отношениях не было ни малейшего намека на романтику.

Впрочем, все еще изменится.

Или нет?

– Значит, моих поцелуев вы не хотите? – спросил он мисс Хант. – Никогда?

– Я всегда буду помнить о своем долге, лорд Аттингсборо.

О своем долге?.. Он спохватился, заметив, что экипаж остановился.

– А вы уверены, что хотите этого брака, мисс Хант? Если нет, сейчас самое время заявить об этом. Я пойму вас, не стану таить обиду и ни в коем случае не обвиню вас в том, что наш союз так и не был заключен.

Она повернула голову и снова улыбнулась ему.

– Мы идеальная пара, – заявила она. – И это известно нам обоим. Мы принадлежим к одному кругу, знаем, как он устроен, какие в нем действуют правила, чего от нас ждут. Мы оба уже не первой молодости. Но если вы считаете, что обязаны ухаживать за мной, то совершенно напрасно.

Джозефу показалось, будто с его глаз упали шоры. Как он мог знать ее так долго и даже не заподозрить подобной холодности? С другой стороны, как он мог обнаружить ее? Он даже не пытался флиртовать с ней или ухаживать – до недавнего времени. Нет, он наверняка ошибся. Всему виной ее невинность и неопытность, но когда они поженятся…

Кучер Джон постучал в дверцу, открыл ее и опустил подножку. Джозеф покинул экипаж, чувствуя, как с каждым шагом теряет уверенность. Какой брак его ждет? Может ли он рассчитывать на любовь и тепло? Нет, вряд ли. В конце концов, глубоких чувств к мисс Хант он не испытывает, хотя и готов в будущем полюбить ее. И она, вероятно, настроена так же. Ведь она только что заявила, что помнит о долге.

– Прошу, – произнес он, предлагая мисс. Хант руку. – Интересно, прибыли уже остальные или нет?

Она оперлась на его руку и кивнула паре, выходящей из соседнего экипажа.

Почему до сегодняшнего вечера он ни разу не замечал, что даже в моменты улыбки ее глаза остаются бесстрастными? Или ему почудилось? Несостоявшийся поцелуй лишил его душевного равновесия, но ничуть не поколебал ледяное спокойствие мисс Хант.


Накануне утром Питер встретился с герцогом Маклитом в клубе «Уайтс» и пригласил его на ужин в Воксхолл в качестве кавалера для Клодии.

С необходимостью встретиться с Маклитом Клодия уже смирилась. В ее душе даже шевелилось любопытство. Насколько он изменился? В какой мере остался прежним Чарли, которого она обожала еще до того, как ее привязанность переросла в любовь?

Для этого вечера она выбрала темно-синее платье, которое надевала в школе только по самым торжественным поводам. Клодия любила его, хотя платье и не могло претендовать на титул роскошного или хотя бы модного туалета – об этом она думала, пока Мария укладывала ей волосы.

О сегодняшнем пикнике Клодия запретила себе вспоминать. Завтра она решит, справится ли с обучением Лиззи, хотя заранее ясно, что это будет нелегко. Главное, сегодня не думать о неожиданных словах лорда Аттингсборо: «Мисс Мартин, по-моему, вы прелестнейшая из женщин, с которыми мне выпала честь познакомиться».

Это явное преувеличение угнетало ее. Не может быть, чтобы маркиз и вправду так считал. Но Клодия знала, что эти чудесные слова, прозвучавшие прекрасным летним днем, она запомнит на всю оставшуюся жизнь.

Чарли оказался галантным гостем. Он рассказал собравшимся о своем шотландском поместье, путешествиях в горы и о своем сыне. И угостил Сюзанну с Питером забавными случаями из своего детства и детства Клодии – большинство вызывало дружный смех и было чистейшей правдой.

В Воксхолл-Гарденз Чарли подал Клодии руку, чтобы помочь ей выйти из экипажа Питера, и она не стала пренебрегать его помощью. За долгие годы воспоминания о детстве, проведенном с ним, поблекли – как и то, что случилось потом. Возможно, в будущем она научится отделять девические воспоминания от детских, не испытывая горечи. А пока горечь преследовала ее неотступно. К счастью, боль давно утихла.

– Какой приятный вечер, Клодия, – произнес он, склоняясь к ней. Они следовали за Сюзанной и Питером к воротам парка. – Не могу выразить, как я счастлив, что вновь вижу тебя. Впредь мы должны обязательно поддерживать связь.

Интересно, размышляла Клодия, удалось бы им сохранить любовь на всю жизнь, если бы Чарли изучил право и женился на ней, как собирался? Остались бы они близкими друзьями, как в детстве? Теперь уже не узнаешь. Слишком многое изменилось. Точнее, изменилось решительно все. И в первую очередь они сами. Кто может сказать, лучше или хуже жилось бы им, не расстанься они в юности?

В этот момент они вошли в парк, и печальные мысли вылетели у Клодии из головы.

– Чарли, смотри! – в восторге воскликнула она. Длинная прямая аллея, простирающаяся перед ними, была обсажена деревьями, сплошь увешанными разноцветными фонариками, которые даже в сумерках создавали волшебное впечатление. По дорожкам парка бродили восхищенные посетители, ярко и элегантно разодетые по столь торжественному поводу.

– Прелестно, правда? – с улыбкой ответил Чарли. – Особенно слышать, как ты зовешь меня по имени. С восемнадцати лет меня называли не иначе как Чарлзом – или же просто Маклитом. Скажи еще раз.

Он слегка пожал ее руку повыше локтя.

Но Клодия почти не слушала его. Все вокруг пребывали в приподнятом настроении, и на ее губах то и дело расцветала улыбка. Они приближались к летнему театру в форме подковы, с колоннадой, вымощенным плитами полом, ложами, фонариками снаружи и лампами внутри. Почти все места были уже заняты, на центральной площадке разместился оркестр.

Леди Рейвенсберг приветливо замахала им из лучшей ложи.

– Питер, Сюзанна, мисс Мартин! – позвала она. – О, и герцог Маклит с вами! Скорее присоединяйтесь, вы едва не опоздали! Ну вот, теперь все в сборе.

На вечер были приглашены виконт и виконтесса, герцог и герцогиня Портфри, граф и графиня Саттон, маркиз Аттингсборо и мисс Хант, граф и графиня Килборн и четверо вновь прибывших.

Клодия снова подавила усмешку, очутившись в столь блистательном обществе, но решила, что это не помешает ей вовсю наслаждаться вечером. Вскоре она вновь вернется в школу, но сегодняшние впечатления навсегда останутся в ее памяти.

И какие впечатления!

В целом собравшиеся были настроены благожелательно. За исключением Саттонов, старательно игнорирующих Клодию, и мисс Хант, сидящей напротив и не желающей даже смотреть на нетитулованную гостью, остальные обращались с ней вежливо. Миловидная и дружелюбная графиня Килборн и элегантная, благородная герцогиня Портфри некоторое время развлекали Клодию разговором, им помогали виконт Рейвенсберг и его жена. И конечно, Сюзанна, Питер и Чарли следили, чтобы она не заскучала.

Но светскими беседами вечерние развлечения не исчерпывались.

Подали изысканный ужин, самыми примечательными блюдами которого были тонкие ломтики ветчины и клубника – гордость Воксхолл-Гарденз. Ужин запивали выдержанным вином, разглядывая гуляющих по главной аллее и вокруг лож. Время от времени кто-нибудь из знакомых останавливался, чтобы поболтать. Непрерывно звучала музыка.