Она закатила глаза, но ныть перестала. Через пару минут электричка тронулась с места. Что было весьма кстати. Я не страдала клаустрофобией, но из-за невыносимой жары чувствовала себя так, будто находилась в вакуумном пакете.

Мамин дом находился всего в пятнадцати минутах ходьбы от станции. Она жила в том же самом кирпичном домике на две семьи, в котором мы выросли, вот только вместо арендатора с ней теперь жила моя старшая сестра со своей семьей. Она перебралась сюда два года назад, когда родила второго ребенка, чтобы мама могла помогать ей с детьми.

Свернув за угол в родной квартал, мы почуяли в воздухе запах подливки. Конечно, это ведь был Ховард-Бич, и почти в каждом кирпичном домике здесь жила итальянская семья, готовящая соус — или, как мы говорили, подливку. Но запах маминой я различала всегда. Когда мы подошли к дому, у меня уже слюнки текли.

Я открыла дверь своим ключом.

— А вот и мы! Извините за опоздание.

Отвечая, мама сложила четыре пальца в щепотку.

— Паста вот-вот переварится. — Она расцеловала в обе щеки сначала меня, а потом Иззи. — А ты за несколько недель еще подросла. Теперь в тебе больше места для фрикаделек. Идем. Оближешь ложку от крема для торта, а потом накроешь на стол.

Я последовала за ними в эпицентр урагана, иначе называемый кухней. На детских стульчиках сидели мои племянницы: та, которой был годик, плакала, а двухлетка стучала ложкой по пластиковому подносу и без остановки вопила: «Ма-ма-ма-ма-ма!». Моя сестра Алегра прокричала «привет» и перелила соус из гигантской кастрюли в гигантскую миску. Никола, другая моя сестра, громко выругалась, доставая хлеб из духовки — видимо, обожглась. Мама тут же принялась громко отчитывать ее на итальянском.

Да. Я соскучилась по нашим воскресным ужинам.

Включившись в общую суету, я достала бокалы с салфетками и стала сервировать стол в столовой. Когда я вернулась на кухню за тарелками, в дверь позвонили.

— Франческа хоть когда-нибудь вспоминает, что у нее тоже есть ключ?

— Твоя сестра не придет. Она уехала на выходные на побережье Джерси, — пробормотала мама. — Надеюсь, она не забыла солнцезащитный крем.

— Что ж, будет намного проще сервировать стол.

У Франчески были симптомы обсессивно-компульсивного расстройства, которое выражалось в одержимости симметрией и упорядоченностью. На то, чтобы накрыть стол на свой лад, ей требовалось не меньше часа. В детстве я жила с ней в одной комнате, и именно тогда меня заинтересовала когнитивно-бихевиоральная терапия, хотя сестра так и не разрешила мне поработать с ней или порекомендовать другого психотерапевта.

В дверь опять позвонили.

— Наталия, открой.

— Зачем? Наверное, кто-то пришел спасти наши души. — Я повернулась к Алегре: — Если подумать, то открывать лучше тебе. Твою же душу надо спасать, шлюшка.

— Наталия, иди открывай. Это наш гость. Не заставляй его ждать.

— Гость?

— Иди уже! Только сперва причешись!

Я покачала головой, но все равно пошла открывать. Если Белла Росси велит прыгать...

Чтобы посмотреть в дверной глазок, мне пришлось встать на цыпочки и вытянуть шею. На верхней ступеньке крыльца лицом к улице стоял какой-то мужчина. Чья облаченная в джинсы задница выглядела просто потрясно. Может, все-таки стоило причесаться ради этого Свидетеля Иеговы. Подождите-ка! А Свидетели Иеговы занимаются сексом до брака? Я улыбнулась. Мне и правда нужно с кем-нибудь переспать, раз я дошла до того, что начала пускать слюни на проповедников, стоящих на крыльце дома моей матери рядом со статуей Девы Марии.

С улыбкой на лице я открыла дверь.

— Чем могу помочь?

Мужчина повернулся, и у меня перехватило дыхание. Я несколько раз моргнула, но ничего не изменилось — передо мной по-прежнему было все то же красивое лицо, на котором начала появляться коварная ухмылка.

— Что... что ты здесь делаешь?

— Твоя мама пригласила меня на ужин.

Я успела забыть, чей именно номер дала ему в нашу последнюю встречу в Калифорнии месяц назад.

— Моя мама?

— Да. Ты разве забыла, что случайно дала мне номер Беллы, а не свой?

О. Мой. Бог. Я убью свою мать. Я дала ее номер шутки ради. Надеялась, что он поймет этот не слишком тонкий намек, а если и нет, то общение с ней быстренько отпугнет его. Разговаривая с неженатым мужчиной, моя мать и минуты не могла продержаться без упоминания о своей дочери Наталии и о том, как ей нужен муж и детишки.

Появление Хантера в дверях отчего дома напрочь выбило меня из колеи.

— Моя мать пригласила тебя, и ты ради ее подливки сел в самолет?

— Я приехал в Нью-Йорк по делам, и Белла подумала, что нам с тобой было бы здорово снова встретиться. Я решил, что если приду, то у тебя появится возможность исправиться после того, как ты по ошибке дала мне неправильный номер. Опять.

— Мне кажется, ты немного того.

Я вздрогнула, потому что мама резко распахнула полузакрывшуюся дверь у меня за спиной.

— А, вы, наверное, Хантер. — Она шагнула вперед и звонко расцеловала его в обе щеки. — Так приятно с вами познакомиться. А почему вы еще стоите на улице? Моя грубиянка дочь забыла о хороших манерах? Ну же, заходите скорее.

Я все еще стояла как вкопанная. Хантер обошел меня и, переступив порог, на миг задержался. Наклонившись, он поцеловал меня в щеку и прошептал:

— Позже я позабочусь о более надлежащем поцелуе.


***


Мне по-прежнему не верилось, что Хантер был здесь, в Нью-Йорке, да еще сидел во главе стола в доме моей матери. Мы все взялись за руки и склонили головы, чтобы прочесть молитву, и у меня появилась возможность незаметно попялиться на него. Боже, каким же красивым он был. И опасным. Пока моя мать возносила молитву Пресвятой Деве Марии, я поймала себя на том, что представляю, каково это — быть под ним. Эх, услышь Белла сейчас мои мысли, она целую неделю просидела бы в церкви, молясь за мою грешную душу.

Я не сомневалась, что он трахался жестко и был чутким любовником. Когда тысячи грязных фантазий заполонили мой разум, я неосознанно провела языком по нижней губе. И Хантер, естественно, выбрал именно этот момент, чтобы поднять голову и посмотреть на меня. Наши взгляды скрестились. На его лице появилась мальчишеская усмешка, и у меня внутри все затрепетало, словно мне было шестнадцать.

Остаток молитвы я просидела с закрытыми глазами, что далось мне не так-то легко. Как и в нашу первую встречу, меня поразила реакция моего тела на этого мужчину — очень похожая на ту, что поначалу была у меня с Гарретом. И вот эта мысль оказалась действеннее ведра ледяной воды. Ну хоть в чем-то пригодился мой бывший.

После молитвы и двух минут не прошло, как мои родственницы приступили к допросу. Хантер понятия не имел, во что вляпался, сев за стол с семью женщинами Росси и своенравным подростком.

— Итак, Хантер, где ты познакомился с моей сестрой?

— На свадьбе Анны и Дерека.

Моя мать вмешалась в разговор.

— Хантер поймал подвязку, а Наталия — букет. Ну разве не романтично?

В комнате раздались охи и ахи.

Мама дополнила:

— По образованию Хантер архитектор. Он занимается проектированием коммерческой недвижимости.

По всей видимости, мама с Хантером провели немало времени за болтовней по телефону, и она, конечно, уже рассчитывала на то, что на следующей неделе он будет готов подарить ей внучат. Да она пригласила бы на ужин и маньяка-убийцу, если бы это значило, что я снова выйду замуж и нарожаю детей. Если б она только знала, что Хантер Делучия хочет всего лишь развратить ее дочь.

— Это так романтично. — Неужели моя сестра Алегра только что помахала ресницами?

Иззи с подозрением посмотрела на меня.

— Ты что, встречаешься с ним?

— Нет.

— А то на этой неделе ты ходила на свидание с тем дурачком Маркусом.

Ребенок, спасибо за то, что разболтала мои секреты!

— Ну-у... Да. Но, как я уже сказала, я не встречаюсь с Хантером. Мы просто друзья.

Хантер улыбнулся Иззи и подмигнул.

— Друзья, которые иногда целуются.

Я в ужасе округлила глаза, но, похоже, Иззи находила эту ситуацию забавной. Я отложила в сторону салфетку и встала.

— Хантер, можно тебя на минутку?

Прежде чем подняться из-за стола, он обратился к моей матери:

— Белла, вы позволите мне отлучиться?

— Наверное, она снова хочет поцеловать его, — сказала Иззи, и все за столом рассмеялись.

Зайдя на кухню, Хантер прикрыл дверь, а я встала, уперев руки в бока.

— Что ты делаешь?

Он сделал непонимающее лицо.

— Ужинаю. Знакомлюсь с твоей семьей.

— Ты только что разболтал им, что мы целовались!

Хантер прислонился к кухонному островку и скрестил руки на груди.

— Но я сказал правду.

— Неуместную. Это во-первых. Иззи еще нет шестнадцати. И моей семьи это никак не касается. А во-вторых, мы целовались только два раза, и в первый раз я была в стельку пьяной, поэтому он не в счет.

— Мы целовались пять раз, и тот пьяный поцелуй я тоже считаю. Кстати, тогда инициатором была именно ты.

— Пять? Ну уж нет. И я очень сомневаюсь, что была инициатором того поцелуя. Ты все выдумал, поскольку прекрасно знаешь, что я плохо помню ту ночь.

— Пять раз. — Хантер стал загибать пальцы. — Первый поцелуй был в день свадьбы. — Второй палец. — На следующее утро в номере отеля. — Третий палец. — У меня дома: мы тогда начали целоваться у окна, а закончили на кровати. — Четвертый палец присоединился к остальным. — В лифте, когда я пожелал тебе спокойной ночи, прямо как джентльмен, которым я не являюсь.