– Садитесь, пожалуйста. – Раджан помог Робин сесть на яркую бирюзовую подушку, и сам опустился рядом.

Робин очень смутилась, когда заметила, что за столом хватило бы места еще только для двоих. Зарубежные гости используют каждую предоставляемую возможность, чтобы разрекламировать себя в средствах массовой информации. Раджан, как выяснилось, не был исключением. Вероятно, он пригласил еще двух других репортеров. Без сомнения, местных знаменитостей.

Робин изучающе рассматривала Раджана, пока тот наливал темную густую жидкость из серебряного кофейника, поставленного слугой в центре стола. Он превратился в красавца-мужчину. Лицо его было несколько худым и костлявым, но глубоко посаженные темные глаза имели красивый косой разрез, прекрасно очерченные губы сложены в полуулыбку. Пожалуй, нос был немного длинноват, но это не умаляло его красоты.

– Кофе? – спросил он, передавая ей чашку.

– Да, спасибо.

– У вас прекрасная улыбка.

– Спасибо, – еще шире улыбаясь, она взяла чудесную фарфоровую чашечку.

Робин услышала, как кто-то, мягко ступая, входит в комнату. Она обернулась и увидела в нескольких футах от себя миловидную темноволосую девушку. На вид ей было лет семнадцать. Кремового цвета блузка и черные джинсы, облегавшие стройную фигурку, были, очевидно, подобраны так, чтобы придать ей облик американки, но темно-оливковый цвет кожи, блестящие черные волосы ниже плеч и косой разрез карих глаз безошибочно указывали на ее арабское происхождение.

«Принцесса Мадхури», – подумала Робин. Она слегка опустила длинные ресницы, чтобы скрыть свой жадный интерес к девушке, которая была точной копией Раджана, хотя черты ее лица, были, конечно, более нежными.

– О, Мадхури, ты все-таки решила присоединиться к нам? – с напускной вежливостью спросил шейх.

Несмотря на улыбку Раджана и его легкий тон, Робин почувствовала в нем едва сдерживаемую ярость. Его бездонные черные глаза еще больше потемнели. Достаточно было перевести взгляд с темного неулыбчивого лица принцессы на лицо Раджана, чтобы заподозрить, что не все ладно между братом и сестрой. Опыт и чутье репортера подсказывали Робин, что разногласия между Раджаном и его сестрой коренились не только в настойчивом желании Мадхури присоединиться к свите шейха.

Мадхури обернулась и посмотрела на нее. Вспомнив о правилах хорошего тона, Робин хотела было выразить свое почтительное отношение к девушке, занимавшей высокое положение в обществе, но принц взял ее за руку. Робин в смущении медленно опустилась на свою подушку и вопрошающе посмотрела на Раджана.

– В этом нет никакой необходимости, – громким шепотом сообщил он ей.

Робин была удивлена его резким и невежливым поведением. Она уставилась на шейха, лицо ее выражало смесь смущения и раздражения. Раджан улыбнулся:

– Как вы убедились, моя сестра очень быстро все у вас перенимает. – В голосе определенно слышалось порицание.

Как же все это свойственно мужчинам! Робин бросила быстрый пренебрежительный взгляд на безупречно одетого шейха. Ему можно перенимать западный стиль одежды, но от Мадхури он явно ожидал, что она будет носить арабское платье. Все тот же двойной стандарт.

– При встрече с другой американкой вы бы просто сказали «здравствуйте». Не так ли? – попытался исправить положение принц.

Быстрый взгляд на лицо Мадхури, на котором можно было прочитать упрямство, вызвал у Робин тревогу. Глаза девушки сверкали. Она надула свои милые губки. Робин понимала, что зреет ссора, и если не предпринять шагов для снятия напряженности, то и сама Робин окажется в ней замешанной. Интуиция подсказывала, что легче успокоить Мадхури.

– Принцесса Мадхури, очень рада с вами познакомиться. – Мягко отведя удерживавшую ее руку Раджана, она встала и небольшим поклоном поприветствовала девушку.

Мадхури это явно пришлось по душе.

– Можете сидеть.

Робин подождала, пока сядет принцесса. Она молча восхищалась грацией, с которой та опустилась на подушку. Женщина села и заметила, что сестра и брат внимательно смотрят друг на друга.

«Этого мне только не хватало!»

Тишина была гнетущей. Робин больше не могла ее выносить и решила разрядить ситуацию. Она не могла придумать ничего лучшего, чем втянуть брата и сестру в разговор на тему, никогда не вызывающую разногласий, – о погоде. Но подняв глаза, увидела, что оба все еще находятся в молчаливом единоборстве. Мадхури протягивала свою чашку Раджану, чтобы тот наполнил ее кофе.

Робин едва переводила дух: довольно долго все указывало на то, что Раджан откажется обслужить сестру. Если упрямство Раджана не позволяло ему наполнить проклятую чашку, то может ли она взять на себя право оказать подобную услугу? И не нарушит ли она при этом какое-нибудь правило этикета? И простит ли ее за это Раджан? А может, он рассердится? Не войдет ли этот невинный обед в историю как международный «инцидент», спровоцированный двумя упрямыми иностранцами, но приписанный безрассудному репортеру? Раджан предпочел гордости осторожность: он взял чашку сестры и наполнил ее черной густой жидкостью, которую называл кофе.

Девушка была довольна, она стала с наслаждением пить кофе, предоставив брату право вести беседу.

Во время короткого перерыва в монологе шейха Робин попыталась тактично поинтересоваться Ахмедом. Краешком глаза она увидела, как напряглась принцесса, но Раджан, казалось, чувствовал себя легко и непринужденно.

– Мой отец, – сказал он, с улыбкой глядя на Робин; – в настоящее время поправляет свое здоровье после болезни. – Его голос казался бархатным, в нем и намека не было на обеспокоенность. Но Робин заметила, что он бросил взгляд на сестру. Возможно, он предупреждал о необходимости хранить молчание? – Сомневаюсь, что у него когда-нибудь будет достаточно сил, чтобы вновь взять на себя.., э-э-э.., ответственность за судьбу народа.

– Жаль это слышать. – Робин говорила мягко, с сочувствием улыбаясь Мадхури. – Какая же болезнь приковала его к постели? Наверное, он вынужден лежать?

Какое-то время казалось, что шейх проигнорирует ее вопрос. Сквозь ресницы Робин украдкой взглянула на Мадхури: не нарушит ли она запрет брата, не ответит ли за него? Но в конце концов заговорил Раджан:

– О, Робин Чэндлер, если только… Вдруг принцесса, с появившимся вновь на ее лице упрямым выражением, наклонилась вперед:

– Мой отец, – промолвила она, – страдает…

– Мадхури! – с угрожающим видом Раджан приподнялся с подушек и строго упрекнул ее за то, что она осмелилась его прервать.

Девушка пробормотала проклятия. Ее маленький подбородок дрожал от сдерживаемого гнева и обиды.

Робин чувствовала себя очень неловко, пытаясь продолжить явно мучительный для них разговор. Она надеялась, что такт и умелый подход помогут уговорить Раджана рассказать о болезни Ахмеда. Однако молодой шейх оказался мастером в деле увиливаний и отговорок, и после нескольких неудачных попыток подольститься к нему и войти в доверие Робин отказалась вести эту игру. Но только на время. У нее осталось твердое намерение разузнать правду, даже если для этого ей пришлось бы пробраться в Абу Мариб.

Вот здорово было бы раскрыть тайну восхождения Раджана на трон!

Робин готовилась задать вопрос о том, где Ахмед поправляет свое здоровье, но услышала решительные шаги и обернулась, ожидая увидеть еще одного репортера, на этот раз из Сан-Франциско.

В дверях появился Мэйс собственной персоной. Как и полагалось, он был одет в черное; выглядел так, как будто только что шагнул со страниц какого-нибудь мужского журнала мод. В руках он держал ярко упакованный сверток.

Ты никогда не переменишься", – подумала она. В ее глазах появились слезы от переполнявшего ее чувства гнева, смешанного с унынием.

– О, мой старый друг Мэйс, – сказал хозяин, быстро поднимаясь с подушки. Он протянул руну и поприветствовал гостя. – Давно мы не встречались, не так ли?

– Слишком давно, – согласился Мэйс и пожал руку шейху, улыбаясь обеим женщинам. – Помню, как когда-то вы сказали, что очень бы хотели побегать босиком по нашим паркам и позапускать бумажного змея, – сказал Мэйс Раджану.

Улыбаясь от счастья, шейх взглянул на сверток в руке Мэйса:

– Вы принесли бумажного змея?

– Жаль, что мне не пришло в голову принести двух, – сказал Мэйс и, как бы извиняясь, улыбнулся принцессе.

Раджан сделал вид, что не слышит. А Мадхури, казалось, очень понравились слова Мэйса.

«Слишком любезен», – подумала Робин, пристально глядя на Мэйса. Он подмигнул ей. Охваченная волнением, она отвернулась.

Мэйс знал, как мучительно Робин переживает происходящее. Она считает, что он пришел сюда, чтобы проконтролировать ее интервью с Раджаном. Когда Раджан занялся распаковыванием бумажного змея, Мэйс наклонился к Робин и прошептал:

– Могла ли ты себе представить, что встретишь здесь меня!

– Очень удивлена, – холодно сказала Робин, внимательно разглядывая, как он поудобнее усаживается на лежащей рядом подушке. Она была взбешена тем, что он грубо вмешивается в ее интервью. И чем быстрее он поймет, что она не собирается по-дружески относиться к нему – даже ради хозяев дома, – тем лучше.

– Ты великолепно выглядишь сегодня, – тихо проговорил он, по-видимому, не обращая внимания на ее холодность.

– Мэйс, что ты здесь делаешь? – прошипела она, крепко вцепившись руками в колени, чтобы справиться с охватившим ее желанием чем-нибудь в него запустить.

Раздался сдавленный смешок.

– Меня пригласили на обед, – заявил он. Его прекрасное настроение сводило ее с ума. Кончиками пальцев он прикоснулся к ее стиснутым рукам, его палец погладил ее большой палец, потом запястье.

Робин отбросила его руку.

– Как ты думаешь, что ты делаешь? – потребовала она ответа.

– Наслаждаюсь. Ты же знаешь, что я всегда испытывал наслаждение от прикосновения к тебе, от ощущения тебя. – Он продолжал мучить ее воспоминаниями о том, что было в их лучшие времена.