– Не поняла.
– Я говорю – что бы кто ни говорил, ни за что не сознавайся. Возмущайся, кричи, что ничего не было, ругайся – только не признавайся. Поняла?
– Думаешь, это поможет? – с надеждой спросила Лёка.
– Поможет, если будешь твердо держаться. Пусть тебе хоть пленки с видеозаписью показывают, не сознавайся и всё тут.
– Она что, снимала?!! – у Лены даже ладони похолодели.
– Нет, конечно, – отмахнулась Кристина, – Я образно. Скажи мне, Лен, ты вообще кого-нибудь в этой жизни любила?
– Любила. Я всех своих женщин любила.
– Да? Ты действительно думаешь, что это была любовь?
– Конечно.
– В таком случае мне тебя просто жаль. Где Лиза?
– У родителей. Я вчера тут начудить успела.
– То есть? – Кристина вытащила из холодильника еще сока, но на этот раз наполнила им стакан.
– Мы были на даче у Лизкиных родственников, я напилась, набила морду её старому другу и она призналась своим, что она лесбиянка.
Кристина замерла, пораженная. Она знала, насколько консервативная семья у Лизы и насколько девушка любит всех своих родственников. Её нежелание «выйти из подполья» было предметом частых ссор у них с Лёкой. И вот теперь – такое.
– Бедная девочка, – подумала Кристина, – Она так сильно её любит, что даже не представляет себе, что её ждет.
– Короче, с утра я проснулась в состоянии нестояния, Лизка меня привела в чувство и уехала, – закончила Лёка, – В принципе, ты вполне можешь обозвать меня дурой еще раз. Даже не обижусь.
– Конечно, не обидишься. На правду не обижаются. Лёк, ты сама понимаешь, что натворила?
– Понимаю. А толку?
– Просто больше никогда не надо так делать.
– Я не могу этого обещать. Ты прекрасно понимаешь. Кристь… От Женьки вести есть?
– Нет, – вздохнула, – После того, последнего звонка, вестей нет. Я беспокоюсь уже просто ужасно.
– Как ты думаешь, она когда-нибудь вернется в Таганрог?
– А тебе бы этого хотелось?
Лёка задумалась. Хотелось бы ей? Да, наверное, хотелось бы – ведь всегда интересно лицом к лицу столкнуться со своим прошлым. А с другой стороны терпеть укоризненные взгляды Лена бы не стала.
– Не знаю. Наверное, нет.
Лиза вернулась домой поздно. Лёка и Кристина успели всё обсудить, вспомнить старые добрые времена, поужинать, посмотреть телевизор – и лишь после этого в дверях наконец-то заворочался ключ.
Лена кинулась в прихожую. Охнула, посмотрев на Лизу и обняла её крепко-крепко.
– Плохо всё? – выдохнула в ухо.
– Плохо… – прошептала девушка и вжалась в Лёкины объятия. – Очень плохо.
Кристина сразу засобиралась домой, но Лиза её не отпустила. Сказала – нужен совет. Хотя советовать в этой ситуации было нечего.
Родители поставили дочь перед выбором. Семья или любовь. Долг или счастье. Они не понимали, как может одна девушка любить другую. Тем более, такую как Лёка. Уговаривали одуматься. Увещевали тем, что такие отношения – большой грех. Тамара Федоровна за один вечер вспомнила всех Лизиных старых ухажеров, доказывая, что её дочь не лесбиянка – ведь встречалась же она с мальчиками.
– Папа сказал, что больше не хочет меня видеть, – закончила Лиза со слезами на глазах, – Он считает, что я опозорилась сама и опозорила всю семью. А мама… Она сказала, что примет меня только со штампом в паспорте.
– Как это? – удивилась Лёка.
– Так. Если я выйду замуж – могу вернуться. Если нет – значит, у них больше не будет дочери.
– Боже, как это несправедливо, – прошептала пораженно Кристина, – Они совсем не стали тебя слушать?
– Нет. Они люди старой закалки и однополых отношений не принимают, не понимают и понимать не хотят. Кристь… Что делать? Как быть?
– А тебе не кажется, что этот вопрос надо обсудить в первую очередь со мной? – мрачно спросила Лёка.
– Нет, Леночка. Мы с тобой уже достаточно обсудили и сделали. Теперь мне нужно как-то разрешить ситуацию. И ты, к сожалению, здесь мне не помощник.
Это было больно. И обидно. Как оплеуха. Лёкины глаза вспыхнули и загорелись. Но она смолчала. Где-то внутри сработал предохранитель: «Остановись». И она остановилась. Молча слушала разговор Кристины и Лизы, молча курила.
Они проговорили полночи. Но ничего не решили. Кристина лишь посоветовала дать родителям время. Время подумать, всё тщательно взвесить и – возможно – изменить своё решение.
А на следующее утро начался кошмар.
Лёка проснулась от настойчивого звонка в дверь. Зевая, выползла из постели, натянула штаны и отправилась открывать. На пороге стояла Тамара Федоровна.
– Здравствуйте, – пробормотала девушка, не зная что еще сказать.
– Мне с тобой поговорить надо, – женщина протиснулась мимо Лёки в квартиру и не разуваясь пошла на кухню. Лене ничего не оставалось кроме как последовать за ней.
– Будете чай? Кофе? Лиза спит еще.
– Я не чай сюда пить пришла. Скажи, зачем тебе моя дочь? За что ты это с ней делаешь?
– Что я делаю? – синие глаза сузились предупреждающе.
– Она была нормальная пока не встретила тебя. А теперь? Это позор! Это стыд!
– Постойте…
– Молчи! Дай мне сказать! Она вбила себе в голову что любит тебя. Это чушь. Девушка не может любить другую девушку. Женщина создана чтобы любить мужчину. Я прошу тебя – оставь девочку в покое. Дай ей возможность вернуться к нормальной жизни.
– Я её ни к чему не принуждаю, – процедила Лёка сквозь зубы, – Она взрослый человек и сама вправе решать, как ей жить.
– Она ребенок! Наивный ребенок, которому ты просто запудрила мозги. Я прошу тебя – отпусти её. Не уродуй жизнь моей дочери.
– Вы хотите чтобы она жила с нелюбимым человеком?
– Я хочу чтобы моя дочь была счастлива! – Тамара Федоровна заплакала, быстро вытирая слёзы вытащенным из сумки платком. – Как ты не понимаешь? Даже если сейчас она думает, что любит тебя – это всё равно пройдет! А кому она нужна потом будет с такой репутацией?
– Вы что-то перепутали, – тихо ответила Лена, смущенная слезами женщины, – На дворе двадцать первый век. Какая репутация?
– У тебя есть мать? Есть отец? Как они позволили это? Как?
– Мои родители любят меня такой какая я есть.
– Но это не дает тебе право совращать невинных девочек и превращать их жизнь в ад! Как тебе удалось это? Ты околдовала её? Приворожила, да? Ведьма!
– Мама, хватит! – Лиза молнией влетела на кухню и схватила за руку побелевшую от злости Лёку. – Я тебе сказала вчера: я люблю её! Никто меня не привораживал. Я не была в этой жизни счастлива ни с одним мужчиной, а с Леной я счастлива.
– Моя дочь – извращенка, – прошептала Тамара Федоровна и разрыдалась.
– Мама! – Лиза кинулась к матери, упала рядом с ней на коленки и обняла, отводя в сторону отпихивающие её руки. – Мама, я люблю тебя, но прошу – не пытайся изменить то, что невозможно изменить! Мамочка, мне хорошо с ней, я с ней счастлива, разве ты не хочешь мне счастья?
– Лизонька, давай обратимся к врачу, – всхлипывала женщина, – Это наверняка лечится! И ты вернешься к нормальной жизни, и всё будет хорошо. Ты родишь ребеночка…
– Мама, я сейчас живу нормальной жизнью, – из Лизиных глаз тоже полились слёзы, – И я обязательно рожу ребенка, но…
– Как ты его родишь? – закричала Тамара Федоровна. – От неё? Это невозможно! Подожди… Ты спишь с ней?… Боже, ты с ней спишь… Как? Ты её лижешь?
– Хватит! – Лёка подхватила Лизу подмышки и обняла крепко. – Не теряйте достоинства пожалуйста.
– Что ты знаешь о достоинстве? Лесбиянка! Ты сделала из моей дочери чудовище!
– Мама… – Лиза снова захлебнулась в рыданиях, и Лёка насильно увела её из кухни. Уложила на диван и рванула назад.
– Короче, так, – Лена рывком захлопнула дверь на кухню и ледяными синими глазами посмотрела на растрепанную заплаканную женщину, – Я знаю, что для вас это шок. Но и для неё тоже. Скажу вам прямо – это не лечится. Невозможно вылечить от любви. Её хорошо со мной. Мне с ней. Мы счастливы, понятно? И если вы и дальше будете заставлять Лизу плакать, я больше не пущу вас на порог. Простите. Постарайтесь это пережить, потому что она всё равно осталась вашей дочерью. Ведь вы же отказались бы от неё, если бы она стала инвалидом? В ней многое бы изменилось, многое было бы ненормальным, но вы бы её не бросили. И уж точно не стали бы издеваться.
– Лесбиянство – это болезнь!
– Хватит, – рявкнула Лёка, – Идите домой, Тамара Федоровна и делайте выводы. Подумайте о том, что если вы не измените своего отношения – то можете потерять дочь.
– Не смей так со мной разговаривать!
– Уходите, – отрезала, – Это мой дом. Я хочу чтобы вы ушли.
Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Женщину поразил лёд Лёкиных глаз. Их холод и стальной отблеск. Бормоча что-то, Тамара Федоровна подняла с пола упавшую сумку, поправила плащ и ушла.
Заперев дверь, Лена глубоко вздохнула и прислонилась спиной к стене. В её груди до сих пор клокотала ярость. И обида. Не за себя.
Приготовив чай, девушка задумчиво почесала затылок и зашла в комнату. Лиза лежала на диване и тихонько плакала, уткнувшись носом в подушку. Лёка присела рядом, поставила чашку на журнальный столик и обняла жену.
– Она ушла, детка. Успокойся.
Лиза в ответ на эти слова только всхлипнула и заплакала еще горче. Она не ревела, не изображала мировую скорбь – она плакала так, словно только потеряла что-то очень важное и дорогое. Лена растерялась. Она не переносила женских слез и не знала, что делать в таких случаях.
– Малыш, всё будет хорошо, – неуверенно пробормотала девушка и, махнув рукой на слова утешения, прилегла рядом с Лизой. Обняла крепко и прижала к себе. Погладила ладонью по спине, – Детка… Родная… Я рядом. Всё пройдет. Всё пройдет, детка…
"Просто мы разучились любить" отзывы
Отзывы читателей о книге "Просто мы разучились любить". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Просто мы разучились любить" друзьям в соцсетях.