Александра Витальевна Соколова


Просто мы научились любить.

С чего всё началось? Я не знаю…

Ты просто появилась в моей жизни. Вошла в неё без стука, без звонка – так, как ты обычно делала всё и всегда. Непредсказуемая. Удивительная. Честная. Жестокая. Открытая. Смешная. Злая. Глупая. Ты всегда была для меня закрытой книгой.

Почему закрытой? Я не понимала тебя. Не понимала твоих поступков, твоих слов, твоих выставленных среди зимы на ледяной балкон цветов, твоих глаз, сияющих сквозь темные очки в неосвещенном помещении. Твоих рук, принадлежащих всем. И твоей души, не принадлежавшей никому.

Ты очень долго шла ко мне. А я к тебе. Слишком многим были наполнены эти годы. Но я ни о чем не жалею.

Ни о слезах, пролитых в никуда, ни о телефонных трубках, изгрызенных зубами, ни об изрезанных ножницами венах, ни о боли которая словно вторая оболочка однажды вросла в мое сердце.

Я жалею только об одном: о том, что так тяжко и долго я пыталась понять тебя. Постичь. Прочитать. Ворваться туда, куда простым смертным не было дороги, туда, где всё было заперто на сотни замков.

На то, чтобы понять тебя, мне понадобилась целая жизнь.

На то, чтобы полюбить – одно мгновение.


1

Июнь в Таганроге. Знаете ли вы, что это такое? Солнце, море, жаркий песок на пляже и стайки собирающихся на пляже студентов – это само собой разумеется. Вечный волейбол, прохладное пиво, мороженое – несомненный атрибут. Но кроме всего этого июнь в Таганроге – это дачи, шашлыки, семейный отдых и постоянный запах свежескошенной травы.

В семье Ломакиных совместные выходные на даче давно стали доброй традицией. Поэтому во вторую субботу июня рано утром их старый «жигуленок» достойно занял своё место в ряду таких же или похожих машин, несущихся в сторону области по пыльным дорогам.

За рулем сидел глава этой маленькой ячейки общества – Алексей Ломакин, молодой симпатичный мужчина, может быть излишне серьезный для своего возраста, но при этом, безусловно, обаятельный и милый. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, изредка поглядывая на сидящую рядом жену – Ломакину Елизавету, которая была сегодня непривычно задумчива и грустна.

– Что с тобой, Лиз? – не выдержал, наконец, Лёша и положил свободную от руля ладонь на коленку жены. – Не хочешь ехать?

Лиза встрепенулась и засмеялась, помотав головой.

– Нет, я просто задумалась.

– Уверена?

– Конечно, хороший мой. Следи за дорогой, а за меня не беспокойся – всё прекрасно.

Лёша кивнул удовлетворенно и снова сосредоточился на управлении автомобилем. Иногда – вот как сейчас, например – он совсем не понимал жену, и боялся её молчаливости и задумчивости. Она как будто уходила вглубь себя, и было страшно – хоть и глупо! – а вдруг однажды не вернется…

Они добрались до дачи, когда солнце уже вовсю палило и играло бликами на железной калитке с распахнутыми воротами.

В дороге Лёше так и не удалось развеселить жену – она была погружена в себя и на вопросы отвечала коротко и односложно. Настаивать не было смысла – это Алексей понял в первые же месяцы после свадьбы, которая – что уж греха таить – состоялась только благодаря чуду. В чём заключалось это чудо, он до сих пор не понял, но факт оставался фактом – девушка, которую он безумно любил, и которая отвечала на его чувства с явным холодком, вдруг согласилась стать его женой. Конечно, перед свадьбой пришлось пережить многое: и шокирующие признания, и излишнюю любезность будущих тещи и тестя, и постоянное присутствие в поле зрения «исчадия ада» – бывшей Лизиной подруги. Но зато и свадьба получилась на славу: много гостей, сказочно-красивая невеста, веселые танцы и развлечения…

– Лёшк, ты заснул? – Лиза, хохоча, затормошила мужа и заставила его распахнуть глаза. – Уже пять минут сидишь как неживой. Смотри, вон мама нас уже встречает.

– Мама! – Алексей разом выскочил из машины и пошел навстречу теще. – Здравстуйте!

– Здравствуй, сынок, – Тамара Федоровна нежно любила зятя и он, естественно, отвечал ей взаимностью. Еще бы – кому не понравится уважение, обожание, забота – и всё это от многократно воспетой дурацкими анекдотами тещи.

Пока Лёша с Тамарой Федоровной обменивались поцелуями и новостями, Лиза вытащила из багажника два больших пакета, спортивную сумку и замотанные в газету шампуры. Всё это богатство опустилось на землю, а его хозяйка подошла к мужу и матери.

– Привет, мамуль. Все приехали?

– Еще нет. А ты бы хоть о здоровье у матери спросила прежде чем наличием гостей интересоваться. Лёшенька, идем со мной, дорогой, я специально для тебя банку наливочки привезла, твоей любимой.

Не слушая Лизиных возражений, Тамара Федоровна величественно уплыла в дом, оставив дочь растерянно смотреть себе вслед.

– Не расстраивайся, – Лёша поцеловал жену в щеку и обнял за плечи, – Ты же знаешь, что меня она любит в основном за наличие трех волшебных предметов ниже пояса.

– Да ладно, – засмеялась Лиза, – Не прибедняйся.

– Даже не думал. Будь на моем месте любой другой мужик – она бы любила его не меньше. Только за то, что он мужик. Так что не расстраивайся, и готовься к тому, как мы преподнесем им нашу новость. После этого, я думаю, мама изменит своё к тебе отношение.

– Я в этом даже не сомневаюсь!

Под нежным Лизином взглядом Лёша подхватил одной рукой все сумки, другой – жену и уверенно пошел ко входу в двухэтажный домик.

Этот дом был гордостью семьи Ломакиных. Когда Алексей еще только ухаживал за Лизой, он представлял собой небольшой трехкомнатный сарай, в котором не было даже печки и элементарного летнего душа. Но благодаря правильной организации, крепким мужским рукам и некоторым связям в мире строительства, за год дом стал действительно домом. Появился второй этаж, система внутреннего отопления, канализация, душ и прочие блага цивилизации.

На первом этаже теперь располагалась кухня и большая «как-бы-гостиная», в которой обычно отмечались всей семьей дни рождения, календарные и прочие праздники. На втором разместилось несколько спален и огромная мансарда для цветов и различных зеленых насаждений.

Алексей и Лиза с самого начала забронировали для себя угловую спальню – небольшую светлую комнатку, выходящую окном на участок, в которой всегда было очень уютно и радостно. И плевать, что места в ней хватало только для кровати, стола, шкафа и пары стульев – главное в окно всегда светило солнце, играя лучами на светло-зеленых занавесках, а в открытую форточку врывался свежий запах лета и зелени.

Разложив вещи и устроив шуточную потасовку по поводу того, что «моя полка нижняя!», супруги спустились вниз, чтобы поздороваться с многочисленными родственниками.

В гостиной уже был накрыт стол. Традиционные салаты и холодные закуски перемежались с бутылками вина и водки. Все родственники оказались заняты – под чутким руководством Тамары Федоровны заканчивали сервировку и носили из кухни всё новые и новые блюда.

– Привет, красавица, – кто-то большой и колючий поймал Лизу у двери и заключил в медвежьи объятия.

– Дядя Олег! Отпустите меня, убьете же! Лёшка, спаси меня!

Это было частью игры – давно выученной и привычной. Дядя Олег кружил Лизу по комнате, Лёша бегал следом, и всё это сопровождалось визгами и криками о помощи. Наконец, мужчина запыхался, опустил племянницу на диван и прыгнул рядом.

– Как дела, принцесса?

– Отлично, – улыбнулась Лиза, – А у вас?

– У меня аврал на аврале сидит и им же погоняет. Еле выбрался вот на выходные, отведать Томиного «оливье» и водочки с Петей попить.

– А папы нет еще?

– Нет, он вечером приедет. Тоже дела задержали. Они с Павликом вместе приедут.

– А что, Пашка, наконец, вырвался из своей Москвы? – Алексей присел на подлокотник дивана рядом с Лизой и включился разговор.

– Да, ему дали двухнедельный отпуск. Одну неделю он провел в Турции, а на вторую решил-таки отца с матерью проведать. Я не понимаю, что на мода такая – двухнедельные отпуска, но у них там всё не по-людски.

– Брось, дядя Олег, – засмеялась Лиза, – Главное чтобы ему самому это нравилось. И потом, ты же знаешь – в Таганроге он бы никогда таких денег не заработал.

– Ну и что? Зато жил бы с семьей, а не мотался по съемным квартирам.

– Сибирь так ужасна, Сибирь далека, но люди живут и в Сибири, – продекламировал Алексей, – Пойдемте к маме, посмотрим – может, ей помочь надо.

Помощь Тамаре Федоровне не требовалась, но она строгим голосом велела всем усаживаться за стол.

К вечеру, когда основная часть родственников разъехалась, и остались только Лизины мама с дядей, наконец, приехал Петр Игнатьевич – отец. Вместе с ним из машины вылез высокий молодой человек, похожий на столичного франта, в котором с большим трудом можно было узнать хулигана и проказника Пашу.

Пока Тамара Федоровна с Алексеем заново накрывали на стол и убирали лишние стулья, Лиза затащила Павлика в кусты смородины и расцеловала в оби щеки.

– Ну что, молодая и замужняя, переборола свою природу? – спросил Павел, когда основные новости были пересказаны и все восторги выражены.

– Переборола, – согласилась Лиза, – И знаешь, сейчас я действительно живу лучше, чем раньше.

– Ты же Лёху не любишь.

– Люблю.

– Как друга? – засмеялся Паша. – Ну конечно, как друга – может, и любишь. А как же страсть, сумасшедшие чувства и прочие прелести жизни?

– А с чего ты взял, что они мне нужны? Страсть одномоментна, а спокойная любовь – долговременна. А я хочу быть счастливой долго, а не мгновение.

– От Лёки есть новости?

– Нет, – Лиза улыбнулась, и даже тени сожаления не проскользнуло на её лице, – Она как-то звонила, но была пьяна и я не совсем поняла, чего она хотела.