В свою очередь Семен-Борис тоже наблюдал за женой. Вот ведь сподобил Бог послать ему этакую клушу! Хотя баба она справная, в теле, но мозгов — как у курицы. Паникерша. Когда за него замуж выходила, небось, представляла себя спасительницей. Думала, какую она жертву принесла, к бывшему зеку в объятья бросившись. Да у него таких баб, как она, только пальцем помани. А ее выбрал только потому, что надо было где-то жить, а у нее хатка была от родаков свободная. Да и родственников всех — двоюродная бабка где-то в Подмосковье, а больше никого.

Ну, ничего. Как только он эту квартиру оприходует, выгонит Наташку в три шеи. С такими деньжищами любая красотка его будет. Или…

М-да, об этом-то он и не подумал. Если он Наталье пинка под причинное место отвесит, она же, коза ревнивая, еще чего доброго, его в ментуру сдаст из вредности. Значит, придется хитрее действовать. А лучше всего…

У Бориса внутри разлилась теплая волна удовольствия. Как же это он раньше не догадался? Все элементарно! Главное — денежки за границу в надежный банк перевести, билет на самолет купить и поминай, как звали. А Наташка здесь останется. И пускай в одиночку кисель хлебает. Он свое уже отсидел, теперь ее черед!

* * *

…Я ползу по жаркому, влажному песку. Жаркий — плохо. Влажный — хорошо, это значит, что где-то поблизости есть вода. Надо только раскопать ямку поглубже, и вода обязательно появится. Я начинаю копать. Песок не поддается, он спекся в каменный конгломерат. Полноте, да песок ли это вообще? Мои руки ободраны этим камнем, словно наждачной шкуркой, а воды все нет и нет. Придется ползти дальше, экономя силы. Я знаю: их у меня осталось очень-очень мало. Но я должна выжить несмотря ни на что. Может, через пару метров этот спекшийся песчаник закончится, и я все-таки смогу добраться до грунтовых вод? Песчаная пустыня вокруг меня тянется не на один десяток километров, и если я в ближайшее время не выпью хотя бы каплю воды, умру.

Нет, с чего я взяла, что это вообще песок? Я валяюсь на полу в каком-то сыром и холодном подвале. Холодном — плохо. Сыром — хорошо. Значит, поблизости есть вода. В любом подвале обязательно должны быть трубы и прочая канализация. Ползу по полу, из последних сил всматриваясь в стены. И вот он — кран! Осталось только повернуть красное запорное колесо, и у меня будет столько воды, сколько захочу. Я встаю на четвереньки, потом по стеночке присоединяюсь к семейству прямоходящих. Ура, запорное колесо в моих руках. Боже, какое же оно тугое! Я изо всех сил пытаюсь провернуть его, или хотя бы просто сдвинуть с места, но проклятое колесо не поддается ни на миллиметр. Ну же, хоть чуть-чуть! Нет, ничего не выходит. Я без сил падаю обратно на пол…

* * *

— Ну, как она там?

— Спит. Мечется по всей кровати, бормочет чего-то. Видать, кошмары мучают, — ответила мужу вернувшаяся обратно в кухню Наталья.

— Кошмары — это хорошо, — хохотнул он. — И то, что спит, нам на руку. Я тут, кстати, обшарил ее холодильник и одну веселую штуку придумал.

— Какую же?

— Следующую дозу она сама и, заметь, добровольно примет. Тащи мою сумку, в ней должен валяться шприц.

— Ты что, думаешь, она наркоманка?

Борис долго смотрел на жену, соображая, что же именно она имела в виду. Когда до него дошло, еле слышно застонал от раздражения.

— Я не сказал «сама уколется». Я сказал «сама примет». Но чтобы это провернуть, мне нужен шприц. Это, надеюсь, понятно?

— Нет. Зачем он тебе?

— Долго объяснять. Сейчас сама все увидишь…

* * *

Я окончательно проснулась. Боже мой, мне же бежать надо, а я здесь валяюсь, бока отлеживаю! Все, наплевать на моих мнимых родственничков и то, что они обо мне подумают, я встаю.

Подъем дался с определенным трудом. Перед глазами все поплыло, а в желудке поднялась знакомая гадливая волна. Посидев в кровати и чуть-чуть привыкнув к вертикальному положению, я отважилась встать и сделать первых два шага. Отлично. Шатает, конечно, ужасно, но в целом сойдет.

Так, до входной двери мне предстоит пройти что-то около пяти метров. С моей скоростью пусть на это уйдет пять секунд. Еще столько же, чтобы открыть замок и выйти наружу. И секунд десять на то, чтобы позвонить Катерине Ивановне и попасть к ней в дом. Итого двадцать секунд. Многовато. Могут и перехватить по дороге. Но шанс есть, и я им воспользуюсь. Боже мой, как трясутся коленки. Ничего, прорвемся. Ну, на старт, внимание, марш!

Я вылетела из спальни… и буквально ткнулась носом в Наталью. Какая неудача!

— Лизонька, ты уже встала? — осведомилась она, не забыв расплыться в улыбке.

— Да. Ужасно пить хочется, — брякнула я первое, что пришло в голову.

— Так лежи, я сама тебе принесу!

— Нет-нет, — может, излишне торопливо, чем стоило, ответила я. — Спасибо.

Развернувшись спиной к Наталье, я двинулась в сторону кухни. Можно было и не думать о том, чтобы сбежать, пока эта мымра буравит мне спину своим поросячьим взглядом. Главное — усыпить ее бдительность, а потом рвануть отсюда изо всех сил. Кстати, а где ее муженек обретается?

— А где Семен? — как можно более естественно поинтересовалась я у своей конвоирши, не отстающей от меня ни на шаг.

— Да, прилег отдохнуть. Мы же всю ночь не спали, за тебя переживали, вот он и вымотался…

Отлично! Значит, мои шансы на побег выросли ровно вдвое! Теперь отвязаться от Натальи, и свобода!

А пить, между прочим, и вправду хочется, аж до тряски. Так, чайку что ли вскипятить? Интересно, эта дрянь, которой они меня потчевали, температуры не боится? Хотя чего я туплю: взять, вылить ту воду, что была в чайнике и залить новую. Всего и делов. А вот хочу ли я чаю? Пожалуй, что нет. Во-первых, ждать долго, а во-вторых, сейчас бы лучше чего-нибудь холодненького выпить.

Лезем в холодильник. Так, бутылка давешнего вина. Спасибочки, плавали, знаем. Сами это пойло жрите. Пакет молока. Упс, он почти пустой. Кто вообще его в холодильник поставил? Пластиковая бутылка с минералкой. Может, ее? Хотя нет, не стоит. Бутылка вскрыта, а раз так, где гарантии, что эту воду тоже не успели отравить? Ищет дальше. Ага, то, что надо! Пакет томатного сока, причем закупоренный. Достаем, открываем. Боже мой, какое наслаждение! Какая я молодец, что позавчера его купила! Это же натуральный божественный нектар, амброзия. Уф, еще глоточек, еще…

А теперь чуть-чуть посидим. Все равно пока Наталья рядом вертится, ничего не выйдет. Как полегчало-то! Ну что, голубушка, думала, я уже ласты склеила? Фигу тебе с маслом. Я еще поборюсь за себя. Как только доберусь до Катерины и телефона, сразу же вызову милицию и дам знать Лешке. Думаешь, я не вычислила, что за игру ты ведешь?

Тише, Лизка, не торопись. Притворяйся больной, не показывай, что готова к решительным действиям. Усыпи бдительность Натальи. Кто знает, что у нее на уме? А сама думай, что можешь использовать для того, чтобы вывести ее из строя, если к двери все-таки придется прорываться с боем. Может, все-таки вскипятить чайник? И чуть что — кипяток в лицо и бежать? Нет, слишком экстремально. Лучше уж просто табуреткой по голове приложить. И вообще: а настолько ли я уверена в том, что Наталья — преступница? Может, я что-то неправильно поняла?

Ага, — сказал внутренний голос. — А где же тогда деньги, паспорт и мобильный телефон? Кто приделал им ножки, если не она на пару с мужем?

Впрочем, а кто мешает мне убедиться в этом? Ну-ка, Наталья, посмотрим: попадешься ты в мою ловушку или нет?

— А вы случайно не видели мой сотовый телефон? Никак не вспомню, куда я его вчера положила.

— Нет, — замотала головой Наталья. — Не видела. Может, он у тебя где-нибудь в кармане лежит? Или в сумочке?

— Может быть, — протянула я, делая вид, что прикидываю возможное местоположение трубки. — А ночью вы ничего не слышали? Мелодия «тореадор, смелее в бой» нигде не играла?

— Да нет, — отмахнулась Наталья. — Тихо было, как в танке. Только часы эти настенные тикали, и все.

Ага, вот ты и попалась, причем дважды. Ни за что не поверю, что Лешка мне не названивал. Значит, телефон должен был играть. Если не включен телевизор или музыкальный центр, «Тореадора» слышно из любой точки квартиры, проверено. Получается, мобильный был выключен. Заряда батарей там хватало еще на два дня, поэтому самостоятельно отрубиться он не мог. А то, что Наталье слышала тиканье настенных часов, говорит о том, что она за каким-то хером тусовалась в библиотеке, где ее по идее не должно было быть. Вопрос: что и зачем она делала? Искала себе книжку на ночь почитать? Вряд ли. Судя по ней, последней прочитанной полноформатной книжкой был «Букварь», после чего дама плавно перешла к бульварному чтиву.

И тут до меня дошло: постойте-ка! Если они отключили мой мобильный, то логично, что после неудачных звонков на сотовый Леша должен был позвонить мне на городской номер. Ну-ка, проясним ситуацию:

— Тетя Наташа, а по обычному телефону никто не звонил?

— Да нет. Никто, — ответила она, но как-то настороженно, и я поняла, что тетка заволновалась. Есть попадание! Значит, городской номер тоже заблокирован этими мошенниками.

— Слава Богу! — театрально вздохнула я, чтобы усыпить ее подозрения. — А то я так боялась, что позвонят с работы…

— Что ж это за работа такая, что людей могут среди ночи беспокоить? — не поверила мне Наталья. — Да и ты же в отпуске, раз к жениху ехать собиралась…

Мое ухо резануло слово «собиралась». Наталья сказала не «собралась», а именно «собиралась». Для нее уже было решенным делом, что я никуда не поеду. Что ж, это мы еще посмотрим, фальшивая ты моя тетка!

— Работа работе рознь, — показушно вздохнула я. — На нашей могут и отпуск отменить, и посреди ночи пахать заставить, если для дела надо.

— Ну-ну. Я бы с такой работы давно уволилась. Вот еще новости: человека с постели поднимать! — принялась брюзжать Наталья.

— Думаю, если бы вам платили столько, сколько и мне, вряд ли вы стали рыпаться, — не удержалась я от того, чтобы не подбавить яду. Что она тут из себя корчит, деревенщина!