Джудит Лэнсдаун - Просто идеал

– Но теперь, теперь я уверена, что не ошибаюсь. Лорд Мэллори приехал в наши края в поисках лошади, а не жены. Он не собирался влюбляться и все же...

– Влюбился в вас.

– Так по крайней мере он говорит. – Ханна смотрела на свое отражение в зеркале и видела, что щеки ее заливает румянец. – Он собирается попросить у Уилла разрешения ухаживать за мной. Представляешь, Марта, словно Уилл самый обычный человек! Похоже, он совсем его не боится.

– А вы? – тихо спросила горничная. – Вы любите его?

– Всем сердцем, – ответила Ханна. – Я знаю, что это дурно – ведь мы знакомы всего несколько дней, но мне все равно! А еще я подозреваю, что Энни и миссис Тофер специально пригласили его на аукцион, чтобы познакомить нас. Мне бы надо сердиться, но я не могу. Не все ли равно, кто и зачем вызвал его сюда? Мы встретились, а остальное не важно. Подумать только, я уже отчаялась найти человека, которого могла бы полюбить! Знаешь, я решила не ездить больше в Лондон на эти дурацкие сезоны. Лучше остаться в старых девах. И вдруг он! Все так быстро и неожиданно. Иногда мне кажется, что это волшебный сон. Проснусь, а его нет! Становится как-то страшно.

– Когда проснетесь завтра утром, миледи, увидите, что его милость и мастер Джордж испортили все, что можно, украшая бальный зал, а на кухне готовят угощение и что все кругом, включая вашу любовь, реально, как старые камни нашего замка.

Ханна, улыбаясь, пожелала горничной спокойной ночи и осталась одна. Она была счастлива. Вместо того чтобы лечь в постель, девушка устроилась на своем любимом месте у окна и теперь смотрела на звезды, купаясь в новом, совершенно восхитительном чувстве. Еще немного, и она начнет петь и танцевать – прямо здесь, в спальне. «Почему бы и нет? Я влюбленная молодая женщина, а мужчина, которого я выбрала, любит меня». День был чудесный, а сейчас ночь. Никогда еще луна и звезды не были так прекрасны. И тот, кто собирается за ней ухаживать, здесь, недалеко, и над ним сияют эти же звезды. Но ухаживание – еще не свадьба. Захочет ли он жениться на ней? «Скорее всего захочет», – сказала себе Ханна. Глаза ее закрылись: она представила, что Айан здесь и снова держит ее в объятиях, улыбается, а потом целует. Вздохнув, девушка подумала, что жизнь ее будет чудесной и счастливой – только бы Мэл был рядом. Что бы ни ждало впереди, рядом с ним не страшны любые испытания. Тепло его рук, свет его улыбки и сладость поцелуя – вот истинное счастье...

Она вспомнила, что в субботу вечером Мэллори ожидает приятный сюрприз: он встретится с братом, который вернулся после нескольких полных опасностей лет военной службы. Интересно, думала Ханна, что Айан сделает, когда увидит брата? Вскрикнет от радости? Бросится ему навстречу? Обнимет? Возможно, даже поцелует в загорелую щеку и взъерошит волосы. Девушка вздохнула и улыбнулась звездам за окном; что бы он ни сделал, это будет естественно, а не наигранно, и не потому, что так принято в высшем обществе. Айан искренний, а искренность – сокровище, столь редкое в наши дни.

Ханна почувствовала, что ее клонит в сон. Она пожелала покойной ночи звездам и луне, скинула пеньюар и домашние туфли, забралась под одеяло и погасила лампу. Интересно, сонно подумала она, каково это будет: лечь рядом с Айаном. Он такой большой и сильный. Обнимет ее, поцелует, а потом, потом... Она погрузилась в сладкие девичьи грезы.

Энн встретила подругу в гостиной, они уселись на диван, и Ханна, глядя на миссис Гейзенби смеющимися глазами, заявила:

– Я пришла смиренно просить об услуге.

– Что за услуга?

– Давай поедем кататься верхом. Уилл выгнал меня из замка и велел не возвращаться, пока я не научусь вести себя, как подобает девушке из приличной семьи: сдержанно, с достоинством и не хихикать. Я рассудила, что до обеда это вряд ли случится, а потому попросила кухарку дать мне с собой что-нибудь вкусненькое и поехала к тебе. Надеюсь, к тому моменту, как Уилл осознает невыполнимость своей затеи и попросит помощи, мы успеем вдоволь нагуляться.

– О чем же он должен тебя попросить?

– Чтобы я помогла ему украсить зал. Видишь ли, он пообещал, что мне совсем ничего не придется делать, вот я и не делала. И к сегодняшнему утру он устроил в зале такое! Уверена, к обеду братец переступит через свою гордость и придет умолять о помощи.

– О! – Энн прижала ладошку к губам, и лицо ее приняло растерянно-виноватое выражение. – В таком случае, Ханна, мне надо немедленно ехать в замок! И Мартина взять с собой. Ведь это была наша идея – устроить бал, однако я совершенно забыла, что нужно украсить зал, мне казалось, он и без того прекрасен. Но раз герцог решил иначе – мы обязаны ему помочь!

– Ну уж нет. Уилл вовсе не хочет, чтобы ему помогали. Единственный, кому это разрешено, – Джордж. Почти всю ночь они не спали, пытаясь сделать птиц и оленей. Думаю, получили массу удовольствия и вовсю повеселились.

– Что они делали? – Энни округлила глаза.

– Оленей и птиц – представь себе! Я сказала, что олень не похож на оленя. Уилл рассвирепел и выгнал меня из дому. Видела бы ты этого с позволения сказать оленя! Куски проволоки и клочья мокрой бумаги торчат во все стороны. Уилл куда-то тащил его по коридору. Конечно, я не могла промолчать, а он сказал, что если я произнесу еще хоть слово, он стукнет меня оленем по голове. Братец так страшно рычал, словно и в самом деле собирался меня побить. А Джордж стоял рядом и хихикал. В общем, все придется переделывать, но пока есть время, пусть веселятся. Думаю, мы успеем привести зал в порядок, даже если возьмемся за дело вечером.

– Тогда так и сделаем: сегодня Мартин, Мал и я приедем на ужин, а потом поможем с украшением зала. И раз уж мы собираемся на прогулку, нужно нарвать полевых цветов и сделать букеты.

– Значит, ты согласна покататься со мной?

– Конечно! А ты сомневалась?

– Да. Видишь ли, это все из-за лорда Мэллори.

– Из-за Мэллори?

– Ну, я полагала, ты придумаешь какой-нибудь предлог для отказа и предложишь мне в качестве спутника лорда Мэллори.

– Но с чего бы мне...

– Ведь ты пытаешься нас сосватать.

– Я? Ну что ты!

– Да-да, ты, и Мартин, и твоя мама. Думаю, папу вы тоже посвятили в заговор. Ну же, Энни, сознавайся! Покаяние очищает душу.

Энн засмеялась и прижала ладони к вспыхнувшим щекам.

– А кто тебе сказал? – спросила она.

– Сама догадалась. Лорд Мэллори не пережил в недавнем прошлом никакой трагедии и вовсе не нуждается в том, чтобы его постоянно развлекали. И в моем обществе он тоже не особо нуждается.

– Вот тут ты ошибаешься! – горячо возразила Энн. – Очень даже нуждается, потому что последние дни говорит только о тебе. Он так влюблен, что мне его даже жалко! Ну скажи, неужели он тебе совсем не нравится?

– Не нравится.

К удивлению Ханны, на глазах подруги выступили слезы.

– Что же я наделала? – воскликнула Энни. – Я вела себя как безответственная дурочка! Ведь я уговорила папу выставить Снупа на продажу ради того, чтобы заманить сюда Мала. Не надо было этого делать! Но я знала, что ты не собираешься больше выезжать на сезоны в Лондон, а он, он такой чудесный! Он замечательный человек! И я подумала... я надеялась, что если ты узнаешь его получше, а он тебя... И это случилось. Он разглядел тебя и полюбил такой, какая ты есть, такой, как я и Уилл тебя видим. А ты! Что же я наделала, Ханна? Я сломала ему жизнь! Он любит тебя всем сердцем, а ты его не выносишь.

– Глупышка, да ведь я этого не говорила!

– Нет, ты сказала! Сказала, что он тебе не нравится.

– Он мне действительно не нравится. Я его люблю, Энни.

– Правда? О, Ханна, как ты меня обрадовала! – Энн обняла подругу, с трудом сдерживая слезы. – Вы оба такие замечательные! Вы заслуживаете счастья. Но где же Мартин? Я должна немедленно все ему рассказать – он будет так рад. Он переживал, потому что Мэл его друг, и он никогда раньше...

– Энни! Подожди и послушай меня! – Ханна высвободилась из объятий подруги, поправила амазонку и растрепавшиеся волосы – Прошу тебя, не говори ничего Мартину, а то он войдет во вкус и дальше будет производить эксперименты на своих ничего не подозревающих друзьях. Ты ведь знаешь, мужчины не так разумны, как мы, и стоит им почувствовать хоть немного власти...

– О, тут ты права! Они становятся невыносимы!

– Ваша милость желает получить деревья? – Брови Гейнса поползли вверх, а в голосе зазвучал скептицизм, непозволительный для идеального дворецкого.

– Ну, не деревья, конечно. Кусты или молодые деревца. Неужели это так сложно: выкопать парочку, засунуть в горшки и принести сюда?

Слуга промолчал.

– Думаю, это не так-то просто. Скорее всего они тут же засохнут, – услышал Бериник и нахмурился.

– Мэллори? Какого черта вы сюда явились? Если вы с визитом к Ханне, так я выгнал ее из дому еще несколько часов назад.

– Правда? А кнут свистел над головой бедной девушки?

Герцог ухмыльнулся, Мэл тоже не сдержал улыбки. Просто не верилось, что Бериник может быть таким веселым и заражать своим весельем остальных.

– Что это вы усмехаетесь? – ворчливо поинтересовался герцог. – Говорите, зачем пришли, и убирайтесь, мы очень заняты.

– Вижу. Решили разрушить бальный зал.

– Украсить!

– Мы делаем лесную поляну, – сообщил Джордж, выглянув из-за колонны. – Это будет нечто потрясающее!

– Вот именно! – высокомерно кивнул герцог, засовывая руки в карманы, – Точь-в-точь как в сказке.

– Вот, взгляните на эту картинку! – Джордж, осторожно ступая по скользкому полу, подал Мэллори тяжелый, переплетенный в кожу том сказок, открытый на заветной странице.

– Но вам никогда такого не сделать! – воскликнул маркиз, рассматривая картинку. – Во всяком случае, за один день... Да и за тысячу тоже.

– А вот и нет, – упрямо заявил мальчик. – Сделаем. У нас уже есть олени, птицы, кролики и даже мышки.