Этого было достаточно. Сара встала у двери и открыла ее.

— Ты только что сказал волшебные слова. Никто не может разговаривать со мной так при моих детях. Тебе пришло время убираться.

Джек колебался, и в его лице было что-то, что она помнила с тех времен, когда любила его. Он больше ничего не сказал, но повернулся и вышел. Она стояла, глядя на него, слыша, как в кухне воркуют дети, когда Джек, казалось, растаял в густом тумане и исчез.

Неожиданный визит Джека прояснил для Сары кое-какие вещи. Замечание, что она перешла всякие границы в своем разрушенном браке, не имело для нее значения и никогда не будет иметь. Не было возможности перейти границы в том, что произошло у них с Джеком. Проблема разрешилась сама собой. Одним пунктом в списке неотложных дел стало меньше.

Она знала, что любовь — это не нечто постоянное, она меняется в формах и интенсивности. Ее чувства к Джеку были реальны, но им пришел конец, и она сочла себя одним из счастливчиков. Оставаться в браке, из которого ушла любовь, означало жить лишь наполовину. Это было существование, но оно было плоским и бесцветным, как набросок для комикса.

С Уиллом она обрела новую глубину любви и новые высоты страсти, но тень сомнений омрачала ее. Были времена, когда она думала, что Джек превосходный мужчина, и она ошибалась. Что, если она ошибается и с Уиллом? Что, если время изменит и их тоже?

Она велела себе прекратить тревожиться из-за ответа на этот вопрос. Ее сердце открылось, словно цветок, хотя она оставалась реалистом. Человек не может испытывать то, что она испытывает, и удержать на лице розовые очки. Сара обнаружила, что так сильно любить — больно, но было невозможно не любить. И это не просто состояние, но нечто живое и жизненно важное, что забирало у нее все, что она имела. У нее есть работа, которую надо сделать.

Пытаться стать ближе Авроре, может быть, глупо. Но это не остановит ее.

Когда ты хочешь разрушить стену, ты начинаешь не с того, что за ней, но с того, кто ее воздвиг.


Отличники из художественного класса Авроры отправлялись к маяку Поинт-Рейз, чтобы поработать над проектом. Виктор Шопен сказал Саре, что она всегда желанная гостья на уроках, а путешествие к маяку давало Саре превосходную возможность поговорить с Авророй. Она оставила близнецов с бабушкой и направилась по изогнутой асфальтовой дороге.

Припарковав «мини» рядом с желтым школьным автобусом, Сара осмотрела учеников, которые разошлись веером по холмам и мысам в поисках идеального места для наброска. Каждое выгодное положение являло новую перспективу. Это был один из самых драматичных участков, чтобы следить за миграцией серых китов, которые проходили этот пункт в своем путешествии от Аляски в Мексику, и Сара знала, что башня маяка была самым любимым предметом рисунков Авроры.

По контрасту со спокойной бухтой крайняя западная оконечность региона была местом опасности. Море разбивалось о скалистые утесы, которые парили, словно контрфорсы готического собора над пустыми обширными пляжами, усеянными водорослями, которые выбрасывало на берег. Глубокий звук волн эхом отдавался в животе Сары, вызывая спазмы.

Инцидент с Вегасом прояснил кое-что для Сары. Это было время, чтобы наладить отношения с Авророй. Не то чтобы Саре нужно было разрешение девочки, чтобы любить Уилла. Ей хотелось, чтобы она поняла, что любовь Сары ничего не забирает у Авроры и у ее связи с отцом.

Это был прохладный день, и три сотни каменных ступеней, ведущих к маяку, казалось, вели в никуда. Нижняя часть ступеней исчезала в густом тумане. Звуки были приглушенными — волны, разбивающиеся о камни внизу, обычный вой сирены, подающей сигналы судам. Вокруг маяка было несколько туристов, и ученики художественного класса разбрелись по разным уголкам от маяка, набрасывая белых цапель, и каменные глыбы, и изогнутые ветром кипарисовые деревья. Она обнаружила Аврору на верхней площадке маяка, с альбомом на коленях и коробкой пастели рядом. Она, похоже, не удивилась, увидев Сару.

— Привет, — сказала она.

— Привет. — Аврора быстро посмотрела на нее, но тут же вернулась к наброску.

— Есть минутка?

Ее рисующая рука застыла.

— Я хочу извиниться. Я знаю, что должна перед вами извиниться, как и перед всеми остальными. Я не должна была уезжать, и мне очень жаль.

Эти слова прозвучали качественно, как заученная речь. Сара изучала ее, ее блестящие сине-черные волосы, падающие на оливкового цвета щеку, красивый рот девочки изогнулся в несчастной ухмылке.

— Я пришла сюда не за извинениями, — объяснила она. — На самом деле я не виню тебя, что ты отправилась искать свою мать.

Аврора демонстративно продолжала рисовать. Морская чайка спикировала рядом, повисела в воздухе, ветер шевелил ее перья, и затем заскользила в сторону.

— Я могу понять это, — сказала Сара. — Поверь мне, я бы проделала такой же путь, чтобы увидеться со своей матерью. Я бы сделала все, чтобы это случилось. Но я должна знать. Ты уехала из-за меня?

— Это не имеет к вам отношения. И никогда не имело. — Она нахмурилась, глядя на страничку альбома. — В любом случае мне не нужны ваши лекции, так что прежде чем вы начнете вопить или обвинять меня…

— Я не собираюсь вопить и обвинять тебя. Я просто хочу попросить тебя, чтобы ты перестала мучить своего папу.

— Я его не мучаю.

— Заставлять его выбирать между мной и тобой — ты думаешь, это не пытка?

— Я его не заставляю ничего делать.

— Ты ведешь себя как превосходная дочь, когда вы вдвоем, и превращаешься в ведьму, когда я показываюсь на горизонте.

— Что за ведьма?

— Персонаж в хорошем фильме. Как-нибудь мы посмотрим его вместе.

— Вы ничего не понимаете. — Она поджала колени к груди и смотрела на линию изогнутых ветром вечнозеленых деревьев, наклоненных в одном направлении.

— Ты меня не слушаешь. Я пытаюсь объяснить, что тебе нечего беспокоиться, что ты не потеряешь своего отца, если он влюбится.

— Мы прекрасно ладили, мы двое, пока не появились вы, — сказала Аврора.

Сара осознала, что девочка приобрела яростный защитный инстинкт Уилла, Но у нее не было его справедливости.

— Твой отец всегда был здесь и приглядывал за тобой, Аврора. Тебе не нужно ничего делать, чтобы привлечь его внимание, или беспокоиться о том, что тобой пренебрегут. Только потому, что он слишком занят или на работе, не означает, что он к тебе невнимателен. И то, что он влюбился, еще не означает конца света. Нравится тебе это или нет, но ты получишь еще трех человек в своей жизни, которые любят тебя.

Аврора молчала, сконцентрировавшись на своем рисунке, пока ветер завывал в скалистых утесах. Сара чувствовала, что она ускользает. Это было преимуществом, в самом деле. Потому что теперь Сара осознала, что может говорить от всего сердца, не боясь ничего потерять.

— Я спланировала всю эту речь, — сказала Сара. — Я собиралась сказать тебе, что надеюсь, ради твоего отца, что мы сможем стать друзьями и двинуться дальше. Что я не собираюсь становиться тебе матерью, потому что я уважаю тот факт, что у тебя есть мать. Я собиралась обсудить все семейные проблемы, шаг за шагом. Но знаешь что? Это все ерунда. Может быть, я не присутствовала при твоем рождении и в твой первый день в детском саду или не видела твоего первого школьного танца, но теперь-то я здесь. Я хочу заботиться о тебе, и тревожиться о тебе, и ругаться с тобой, и надоедать тебе со школьными успехами, и водить тебя в магазины. Я хочу любить тебя всю твою жизнь, так же как я люблю Адама и Брэдли. И если ты не можешь с этим справиться…

— Стоп! — выпалила Аврора, захлопывая свой альбом. — Не заткнетесь ли вы на секундочку? — Она прижала руки к лицу и выглядела очень маленькой и напуганной. Затем она вздернула подбородок с гордостью и вызовом.

— Дорогая, я хотела прояснить это прежде, чем ты решишь…

— Я уже решила, — бросила она. — Если вы минуточку послушаете, я попытаюсь объяснить. Может быть, вы считаете меня идиоткой потому, что отправилась искать свою мать, но я выяснила для себя, что она не собирается становиться частью моей жизни, во всяком случае в ближайшее время. Когда я была младше, я не понимала ее, не понимала, почему она все время бегает в больницу, почему мой отец из-за этого так чудит, даже в тот день, когда он привез туда вас. У моей мамы проблемы с наркотиками, даже если она говорит, что их нет. Она крадет и лжет. Может быть, в один прекрасный день она проснется и почувствует себя лучше. Мне бы этого хотелось, но я не могу заставить ее сделать это. И никто не может.

Сара коснулась ее плеча, девочка не оттолкнула ее, и она отвела прядь черных волос с ее щеки, теперь влажной от слез.

— Мне очень жаль, Аврора.

Аврора содрогалась от сдавленных рыданий.

— Я была так зла на нее. Так убита горем. Не имеет значения, если я веду себя как превосходная дочь или папа как превосходный муж. Ничто не заставит ее остановиться.

Сара протянула ей салфетку и вытерла лицо, хотя слезы еще текли.

— Мой отец никогда не сделал ни единой вещи ради своего счастья. Все, что он решал, — это помочь кому-то или защитить кого-то. Теперь он наконец захотел что-то для себя, чтобы это сделало его счастливым. Он лучший человек из всех, кого я знаю, и он заслуживает лучшего. — Ее глаза прояснились, и она с трудом сглотнула. — Я думаю, что, если вы не махнули на меня рукой, тогда, может быть, мы попробуем снова?

— Как хорошо! — сказала Сара. Мир, казалось, расширялся с каждым ударом ее сердца. — Я думаю, осталась одна последняя деталь, о которой нужно позаботиться.

— Что такое? — Глаза девочки расширились от опасения, и Сара осознала, как боится Аврора перемен.

— Мне нужно продать «мини».


42