Когда она призналась в этом себе, она расслабилась. Поскольку она всегда была изгоем, не было опасности, что этот удар собьет ее с ног.

— Я знаю, что вы думаете, — неожиданно для самой себя уверенно произнесла она.

Фриц послал своей помощнице взгляд, усиленный поднятой бровью.

— Ну хорошо, — согласился он. — Я слушаю. Что я думаю?

— Что комиксы недостаточно оригинальны.

— Ах. В конце концов, вы справились с домашним заданием. Согласно «Комик Маркетинг-Гайд», это первая причина для того, чтобы вам отказать.

— В таком случае вы, наверное, слышали все ответы на это, — сказала она.

Он посчитал их по пальцам.

— Вы приносите нам не оригинальность, но свежесть видения. Персонажи ваших комиксов и ситуации таковы, что читатель может сравнить себя с ними. Вы хотите создать длительные связи между аудиторией и материалом.

Она не смогла сдержать горькой улыбки.

— Вы тоже справились с домашним заданием.

Фриц взглянул на часы.

— Вы хороший художник. У ваших комиксов есть потенциал, и они будут приняты на определенных рынках. Но я не продаю, Сара. Вы все еще не привели мне причины, по которым я должен попытаться добиться с вами успеха.

«Хороший художник»… «потенциал»… «будут приняты». Разве это не причины? — подумала она. Что еще он хочет?

— Моя оценка? — спросил он, несмотря на то что ей она не требовалась. — Комиксы хорошо нарисованы, они сделаны резко и честно. Однако, как мы уже сказали раньше, они не оригинальны и не так уж смешны.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь наполнить неожиданно опустевшие легкие.

— Я не смешная, с этим я согласна.

— Тогда почему я должен помещать вас на страничку юмора?

— Потому что «Просто дыши» — это о боли и правде.

— Как и страничка некрологов.

— Вот вам комедия, — сказала она, кликая на страничку Ширил в клинике по оплодотворению. — Мои читатели не смеются над ней, но они и не смотрят в сторону.

Нэнси изучала каждый образ, она становилась все более и более возбужденной. Во всяком случае, так показалось Саре.

Фриц взял пульт управления и быстро пролистал следующие несколько рисунков.

— Вы предлагаете мне боль и правду о молодой женщине, которая пытается спасти свой брак, заведя ребенка, не так ли?

— Нет. — Сара была в шоке. — Вы неправильно поняли. До самого последнего момента Ширил не думала, что с ее браком что-то не так. И она, безусловно, не настолько наивна, чтобы верить, что ребенок это исправит. Я не могу представить, как комиксы могли оставить у вас такое впечатление. У нее очень хороший брак.

Она переключила компьютер на четырехнедельную серию о Ширил и Ричи, переделывающих их кухню.

— Посмотрите, разве они не горячая парочка?

— Все ругаются, когда устраивают ремонт.

— Но я думаю, что общее правило в том, что женщина всегда выигрывает, — вмешалась Нэнси. — А Ширил не удалось получить здесь ни единой вещи, которую она хотела.

— Ей это было безразлично, — настаивала Сара, указывая на кульминацию истории. — Посмотрите на нее. История рассказывает о женщине, которая понимает, что по-настоящему важно, и это не погонные футы или пространство для стойки.

— Это о манипуляции и подавленном желании, — констатировала молодой специалист. — Ричи мастер на это.

— Это безумие, — возразила Сара. — Ричи не манипулирует Ширил. Она отвечает за их отношения.

— Тогда почему, черт побери, она в конце концов переезжает к своей придурковатой матери?

Нэнси пролистала еще несколько историй.

Сара была не готова ответить на это.

— Лулу не придурковатая. Она самый реализованный персонаж в комиксах.

— Чего? Ей пятьдесят лет, и она даже не может решить, в какой цвет ей покрасить волосы. Они с Ширил доводят друг друга до безумия.

— Как парочка шпицев, — согласилась Сара. — В особенности когда Лулу выясняет, что на самом деле происходит с Ширил.

— Что же это?

Сара попала на крючок, и она знала это. С натянутой улыбкой она перешла к самым последним рисункам, которые еще не были опубликованы.

— Ширил беременна.

У Нэнси отвисла челюсть.

— Заткнись.

Фриц и другие смотрели, словно зрители на матч пинг-понга. Наконец кто-то сказал, что встреча окончена.

Сара замолчала и постаралась выглядеть не слишком разочарованной, собирая свои вещи.

— Первое, что я сделаю завтра утром, — вышлю вам контракт, — сказал Фриц, делая пометку в блокноте.

Она моргнула, думая, что ослышалась.

— Я не поняла. Я подумала, что вам не понравились комиксы.

— Вы не слушали. Я сказал, что они не являются оригинальными и вовсе не смешные. Я также сказал, что они честные и хорошо нарисованы. Но это не то, что убедило меня.

— Тогда что?

— Честно сказать, мы сократили три серии комиксов, и есть место для чего-то нового. Кроме того, — он показал на Нэнси, — когда кто-то начинает спорить о поведении персонажей, я понимаю, что мы кое-что нашли.


24

Было слишком жарко, чтобы думать. К счастью для Уилла, пожарный мог выбрать себе дело, которое не требует особых размышлений. Он мог бездумно полировать решетку двигателя и его хромированные части, например. Он решил вымыть грузовик. Вода, струей бьющая из шланга, давала приятную передышку от яростных волн зноя.

На нем были только резиновые сапоги и форменные штаны цвета хаки с опущенными помочами, рубашку он снял и повесил на лавровый куст. За несколько минут Уилл весь промок и пришел в отличное расположение духа. Сильной струей он обмыл боковую подножку и насвистывал себе что-то под нос, когда почувствовал, что кто-то наблюдает за ним.

Он перекрыл струю воды поворотом форсунки и оглянулся. Невдалеке стояла Сара Мун и смотрела на него с выражением, которого он не мог определить. На ней был голубой сарафан и соломенная шляпа, в руках она держала папку.

Уилл чувствовал себя странно в присутствии этой женщины. И, ради всей своей жизни, он не знал почему. Это женщина бросила своего мужа и к тому же беременна — картина, лишенная стабильности. Но… черт.

— Все в порядке? — спросил он ее.

— Отлично, — ответила она. — Я зашла, чтобы принести вам кое-что. — Она протянула папку.

— Я весь мокрый, — сказал он.

— Я вижу. — Она казалась смущенной, что ему польстило. Ее лицо покраснело, и она старалась не смотреть на его обнаженную грудь, однако он чувствовал, что она притягивает ее взгляд, и не мог отрицать, что это было приятное ощущение. — Это небольшой благодарственный подарок. Я нарисовала вас и Аврору.

Он ухмыльнулся:

— О-хо-хо. В последний раз, когда вы рисовали меня, это не было особенно лестно.

— Пусть это будет моим извинением. — Она вытащила рисунок из папки и показала ему.

Рисунок был оправлен в рамку с подписью в нижнем углу. На рисунке они с Авророй сидели в городском доке, болтая ногами в воде.

— Я положила в основу фотографию, которую взяла у вашей сестры, — объяснила Сара.

— Уф, — сказал он. — Это фантастика. Спасибо.

Она просияла.

— Вам действительно нравится?

На рисунке он был обросшим щетиной, в слегка измятых рубашке и джинсах. Рисунок был необыкновенно хорош. Даже больше. Сара умудрилась передать красоту Авроры и ее состояние уже не девочки, но еще не женщины.

— Да, — сказал он. — Мне это действительно нравится.

На кончике его языка вертелось приглашение пообедать с ним после дежурства. Но это было… слишком похоже на свидание.

Он изучал ее, пытаясь увидеть признаки беременности. Она улыбалась женственно и таинственно, однако глаза ее были грустными. Уилл подозревал, что он знает почему. Ожидать ребенка для влюбленных пар было счастьем, трепетом и предвкушением. Однако он не был в этом специалистом. Он не переживал этого сам, поскольку Авроре было уже четыре года, когда она вошла в его жизнь. С самого начала Марисоль дала понять, что совершенно не заинтересована в том, чтобы иметь еще детей.

— Вы глазеете на меня, — заметила Сара.

Он моргнул:

— Что? О, простите.

— Почему вы смотрите на меня так? — настаивала она, явно не собираясь спускать его с крючка.

Вспыхнув, он подумал: «Я смотрю, потому что ты выглядишь… по-настоящему милой». Лжец, подумал он. Скажи ей, что ты на самом деле думаешь.

— Вы красивая.

— Ого. Я не нарывалась на комплимент.

Его улыбка не была извиняющейся.

— Это не комплимент. Я действительно думаю, что вы красивая. — Он надел рубашку, затем сделал ей чай, и они уселись вместе на паре складных деревянных стульев в густых объятиях огромного калифорнийского дуба. Он смотрел, как ее горло мягко оживает, когда она пьет. Было странно думать, что они знают друг друга всю жизнь, и тем не менее он только сейчас ощутил ее привлекательность.

Она поставила свой стакан.

— Вы флиртуете со мной?

— Может быть.

— Флиртовать с неудачливой беременной женщиной. Это плохая идея.

— Возможно.

— Вы были таким ухажером в школе. Это было отвратительно.

— Это вы ясно дали понять в своих комиксах.

— Да, но я была обижена.

— Чем?

— Тем, что вы флиртовали со всеми, кроме меня.

— У меня не было шанса флиртовать с вами, — сказал он, тряся головой. — Вы были очень робкой.

Она шмыгнула носом.

— Лесть не доведет вас до добра.

— Я думал, я добился определенного успеха, сказав, что вы красивая.

— Не могу поверить, что мы ведем такие разговоры, — сказала она.