Келси положила подбородок на ладно, выжидающе смотря на Дженни.

Дженни почувствовала невероятную благодарность за такую подругу. Как Келси могла оставаться с ней, когда, судя по всему, Дженни не реагировала ни на что? Какую силу и стойкость нужно было иметь?

— Это сложно, — сказала девушка. Она, ведь, не могла рассказать Келси правду, да?

Хотя, почему я не могу? Этот секрет такой же мои, как и Ченса. Если Келси так взорвалась и разозлилась на нее, значит она заслужила правду.

— На самом деле, — продолжала Дженни, — нет, это не так. Я не рассказывала тебе о Ченсе, потому что мы все это придумали. Каждое воспоминание было ложью. Он такой же новый человек для меня, как и для тебя.

Келси тупо уставилась на подругу, молча моргая. — В смысле ложь?

— Это было сделано просто для задания на уроке.

— Ты серьезно!? — прохрипела она. — Это все выдумка. Не могу поверить!

Дженни не видела в этом ничего смешного. — Келс…

— Я волновалась просто так! — хихикнула Келси и протянув руку, положила ее на плечо Дженни. — У тебя появился новый друг! Я-то думала, что ты что-то скрываешь, что ты еще никогда не вела себя так плохо со мной, а ты не сделала ничего плохого. Ты просто изменяешься и становишься лучше, правда своими маленькими странными шажочками. Дженни, у тебя новый друг!

Вдруг Келси распахнула в глаза, осознавая, — Дженни, вы с Ченсом близки?

Дженни уже испугалась, что у ее подруги начался приступ.

— Да.

— Так ты любишь его? Он твой лучший друг?

— Да, но Келси…

— А он знает это? Что ты его любишь?

— Я почти уверена, но что это должно…

— Тогда, это не ты. Это не ты. Мы оба, я и Ченс, твой старый друг и твой новый друг, понимаем насколько сильно ты заботишься о людях, и насколько ты стараешься. Ты не холодна к нам и не отдаляешься от нас. Мы это знаем. А это значит, что проблема не в тебе, а в Дрейке. Это не ты!

Дженни уставилась на свою подругу. Она вскочила и обняла Келси за шею, повалив их обоих на землю.

— Я люблю тебя!

— Всегда.

Дженни кивнула. — Рядом и далеко.

— Ближе друг к другу, — Келси рассмеялась, толкая Дженни вытянутой рукой и глядя подруге в глаза. — Я должна узнать тебя, Дженни. Как еще я узнаю, что ты понимаешь мои отсылки к отстойным песням из девяностых?

Предостерегающее покашливание вмиг протрезвило обеих девушек. Они подняли глаза и увидели, что Беверли стоит над ними, скрестив руки на груди, а ее губы были сжаты в тонкую розовую линию.

— Вы двое закончили? У нас остались лимонные батончики для продажи.

— Никто не хочет твои лимонные батончики, мам. Все здесь их продают.

Келси встала, отряхивая джинсы. — Мы упали со стульев, ну знаешь как это бывает…

— Думаю, вы правы.

Беверли потянулась и подняла батончик, тщательно осмотрев его перед тем как откусить. — Можем собирать вещи.

— Посмотри на себя, мам, нарушаешь правила и ешь свой товар.

— Ой, как будто вы сами их не едите.

— Мы - нет, да Дженни?

— Ни одного, — поклялась Дженни и подняла правую руку, — Слово Скаута!

Было сразу понятно, что Беверли не верит им.

— Ой да ладно, ешьте еще. Хочу, чтобы все выглядело так, будто мы превзошли Линду Мей.

Остаток дня на ярмарке прошел без происшествий, а Линда Мей, конечно же, заработала больше всех. Беверли жутко злилась на это мероприятие, пока все бегали вокруг и восхищались лимонадом. Келси с Дженни улизнули как только началась уборка и смеялись всю дорогу, пока бежали до парковки.

— Нам с мамой нужно немедленно приступить к планированию следующей ярмарки. Мы еще победим эту линду Мей, — рассмеялась келси, садясь за руль.

Дженни усмехнулась и пристегнулась, девушка уже давно не чувствовала себя так хороо.

— Вы должны удержать ее от узурпации власти твоей мамы в комитете.

Машина завелась, когда девушки немного успокоились.

— Теперь с тобой все будет хорошо, Уэсслер?

Дженни не знала ответ на этот вопрос.

— Понятия не имею.

Келси долгое время молча смотрела на подругу, словно изучая ее. — Ты уже прекратила плакать по Дрейку?

Девушка уставилась на брелок лягушки, который свисал с зеркала заднего вида и качался как маятник. — Да.

— Уверена?

Дженни посмотрела на нее. — Да. И песня-то даже эта не очень.

Они могли еще так долго избегать этой темы.

— Да, она просто приставучая. В основном похожа на поп-панк или вот на все эти мне-не-нужна-ты-и-этот-город песенки. Но да, я согласна, песня отстойная. Но не думаю, что она сильно распространится или станет вирусной.

Келси вновь посмотрела на Дженни и вернула взгляд на дорогу.

— И ты  скучаешь по нему?

— А не должна? Мы расстались и я…

Она не могла вслух сказать, что любит его. Это было неправильно.

— Ты расстроена из-за того, что он расстался с тобой или из-за того как он расстался с тобой?

Келси оторвала взгляд от парковки и встретилась с Дженни глазами. Подруга выглядела очень серьезной.

То, как он это сделала была ужасно, без вопросов. А последствия и подавно. Она не могла отделить факт расставания от того каким образом это произошло. И будет ли она счастлива, если они будут вместе снова? Или если бы они вообще не расставались? Девушка опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях и задумалась: а может она делала это все “для галочки”?

— А может и то и другое? — спросила Дженни с надеждой.

Келси покачала головой и вздохнула.

— Я так не думаю, Уэсслер, не в этот раз.


ГЛАВА 30

Ченс

Ченс услышал как позади него открылась дверь, и раздались тихие приближающиеся шаги.

— Не надо, — сказал он прежде чем Леви смог вымолвить хоть слово. — Я не хочу говорить об этом, не с тобой.

Я пытаюсь оставить в прошлом тебя.

— Ну, тогда не будем.

Леви прислонился к перилам, ища что-то в карманах. Парень вытащил пачку сигарет, Marlboro Reds, все такие же как и в молодости.

— Не знал, что ты все еще куришь, — сказал Ченс, наблюдая как парень вытряхнул сигарету из пачки и засунул между сомкнутых губ.

— Редко, — Леви поднес зажигалку и сделал затяжку. — Анна ненавидит курение, поэтому мне пришлось максимально отказаться от этого. Когда мы с ней только познакомились, я курил как сумасшедший. Я все еще считаю это безумно успокаивающим.

Леви взглянул на брата.

— Чего ты хочешь? — спросил Ченс, отвернувшись. — Я пришел сюда чтобы побыть одному.

— Ага, знаю, Анна заставила меня пойти за тобой, — ответил Леви, выдыхая дымовые струйки, медленно извивающиеся к небу.

Ну конечно, он никогда бы не сделал этого по собственной воле.

— Ты же знаешь, что все не так сложно как ты думаешь? — продолжал Леви, глядя на задний двор. — Вам по семнадцать лет, вы просто клубок гнева и гормонов, но обещаю — все станет лучше, когда вы станете старше.

— Тебе самому всего двадцать три, — заметил Ченс.

Леви покачал головой, издав разочарованный вздох.

— Это правда. Я все еще ребенок, Ченс. Просто эгоистичный ребенок.

— Вот именно, поэтому я не собираюсь слушать твои жизненные советы.

Ченс практически мог увидеть, как слова вырвались наружу и ударились в стену, а Леви поменялся в лице от тона брата.

— Я очень стараюсь.

— Знаю, — Ченс попытался утешить его.

— Я лишь хочу сказать, что мне жаль, — начал Леви, положив руки на перила, — и также хочу сказать, что я худший брат на свете. Я знаю, что оставил тебя здесь. Но я так хотел этого. Ченс, я не мог больше здесь оставаться. Все мои друзья начали говорить о колледже, и я подумал: “Эй, так вот же она идея, которую я раньше не рассматривал. Я могу использовать это как побег”.

Ченс посмотрел на него, осознавая насколько старше он выглядит. Леви всегда казался Ченсу огромным, таким же огромным как сама жизнь. Но сейчас, стоя бок о бок с братом, Ченс был таким же высоким, как и он.

— Почему ты не сказал мне? Почему ты просто… исчез?

— Ты же знаешь наших родителей. Они бы не отпустили меня. Они бы наверняка подумали, что я хочу сделать со своей жизнью что-то другое, нежели сидеть в своей комнате и быть их игрушкой. Мой отъезд стал бы для них огромным неудобством. Они не собиралась прекращать творить то дерьмо, которое они творили все наше детство, поэтому я должен был быть тем, кто хоть что-то с этим сделает. И я сделал — я ушел. И если говорить правду, то это было потрясающе.

Он бросил сигарету и посмотрел на задний двор. — И как только я ушел отсюда, я уже не мог заставить себя вернуться.

Ченс вздрогнул от его слов, — Очень рад, что бросить меня было так потрясающе.

Его брат вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на него.

— Ченс, я не хотел навредить тебе специально. Просто, я был так сильно сосредоточен на том, чтобы свалить отсюда, что ни разу не остановился и не подумал, что обрекал тебя на то, от чего сам бежал.

— Но в конце концов, ты все же бросил меня.

Это был какой-то гребанный сюрреализм. Он вечность мечтал об этом разговоре, но как только он свершился, Ченсу хотелось закончить его. На самом деле, я не хотел знать правды, подумал он.

— Нет, это не так. Я просто делаю перерыв, понимаешь? У меня никогда не было такой свободы раньше. Я могу делать все что захочу, Ченс. Поэтому я хочу немного побыть здесь и разобраться во всем, прежде чем вернуться к учебе. В этом нет ничего плохого, — он тихо рассмеялся. — Я был отстойным братом, я понимаю. Глупо было думать, что я смогу вернуться и начать все сначала с тобой.