Первой проснулась я, привыкшая просыпаться рано утром. Ксюша встала чуть позже, и мы вместе будили Женю.

— Ларина, а, ну, живо встала! — прикрикнула я, на что Женя укуталась в одеяло.

Не выдержав, Ксения сдернула одеяло, отшвырнув его в сторону. На это Женя внимания не обратила, зарывшись в подушки. Их было много, так как Ди у нас падшая на эти мягкие изделия.

С Мелехиной, мы убрали все подушки. Думаете, после этого она встала? Нет, конечно! Она укуталась в простыню и сопела в уголочке.

Переглянувшись, мы с Ксеней схватили тушку Лариной и сбросили с дивана. И под ругательство подруги, ушли на кухню.

Женя пришла через пару минут, потирая ушибленный зад, а так же хмуро на нас смотря. А мы? Мы вообще ни при чем, сидим, чай попиваем, завтракаем.

***

Завтрак, конечно, прошёл в весёлой обстановке. А так же, хочу заметить, что он прошёл без ворчаний на тему «Кофе — это смерть, пейте чай!». Думаю, вы догадались, кому принадлежать эту слова.

— Обожаю кофе, — протянула Ксюша, делая ещё один глоток кофе.

— Божественно, — протянула Женька, вдыхая аромат.

— Хорошо, что Диана вас не слышит, — ухмыльнулась я, кидая в каждую из девчонок по тряпке.

— А давайте просто уйдём? — застонала Ларина, недружелюбно косясь на тряпку.

— Можно, конечно, — Ксения забавно наклонила голову, — только от Ди скандал будет.

— И то верно, — вздохнула Женька. — Всё же, это её квартира. Она тогда в моей тоже прибиралась.

На том и решили, что мы всё же уберём оставленный нами мусор, чтобы не нервировать Ди. Думаю, что ей сегодня с утра тоже было не ахти.

***

— Я всё! — отбросив тряпку, сказала Женя, — но, я не смогла оттереть, то пятно с ковра.

— Ладно, я займусь этим сама, — понурив головой, я подошла к ковру, — всё же, это я накосячила.

На удивление, ковёр оттерся быстро, просто Ларина не подождала, пока пятновыводитель проникнет в вещь, а сразу начала тереть.

— Не быть тебе домработницей, Женька, — засмеялась я.

— За то, мне очень подойдут их костюмы, — лукаво засмеялась она.

— Евгения, что за мысли, — поддержала смех Ксения.

— Я здесь ни при чем, — отрывисто пролепетала Евгеша и выскользнула в подъезд, — пока!

— Пока! — хором выкрикнули мы, уже закрытой двери.

— Нам пора тоже скрываться с места преступления, — хмыкнула я, закрывая дверь.

Переглянувшись, мы с Ксенькой помчались по лестнице, как малые дети. Добежав до третьего этажа, мы звонко засмеялись, что кто-то решил выглянуть на лестничную площадку.

— Ух, паразиты! — неожиданно выкрикнула Ксюша, пригрозив кулачком вверх.

Оказывается, на площадку выглянула бабушка с хмурым выражением лица.

— Дети, — пискнула я, — Сталина на них нет!

Бабушка вмиг поменяла выражения лица, подобрев. Будто, своих почувствовала. Так, страшное началось тогда, когда она вышла из квартиры и поравнялась с нами.

— Что пошло, что пошло! — запричитала бабушка своим мастерским «ша». — Вчера какая-то парочка по подъезду носилась, сейчас дети! Житья нормального не дают! То эти, Мартины, с пятого этажа буянят.

— Конечно, конечно, — закивали мы синхронно головами, — мы прямо сейчас пойдём жаловаться!

Куда жаловаться мы не знали, так как мне, допустим, в голову лез один «жек». Да, не обладаю я актёрским мастерством, как Дианка.

— Умницы, девочки-красавицы, — умилилась бабушка, отпустив нас с Богом.

— Умницы, красавицы, спортсменки и комсомолки, — захохотала Ксения, выйдя на улицу.

— А шо, не так, шо-ли? — пародировала я ту странную бабушку.

Хохоча, мы дошли до моей машины, про которую, слава Богу, ночью и не вспомнили.

***

Отвезя Ксюшку до дома, я собиралась поехать к себе. Но этому не суждено было сбыться, так как мне позвонили одногруппники, сказав о том, что у нас внеплановое собрание. Пришлось ехать в академию, что поделаешь; хорошо, хоть форма была в машине.

Так как был выходной, то учебное учреждение было пустое. Только два охранника и уборщица ходили по коридорам, словно призраки. Так, надо завязывать с фантастикой.

— О, вот и Танька! — воскликнул Сёма, — только тебя и ждём!

— А сегодня и не рабочий день, чтобы я во время приходила, — беспечно отозвалась я, — вы меня от важных дел, между прочим, отрываете.

— Захватишь ты свой мир позже, — рыкнула Вероника.

— Поменьше пафоса, оскала, — поэтично начала я, — поменьше блядства, потаскух. Тогда, быть может, мир наш станет лучше? А может раем станет он…

На мои стихи внимания никто не обратил, лишь только хмыкнули эпично. Вероника тоже промолчала, понимая, что в потасовку ввязываться со мной не стоит. Так как особой силой я не обладала, то всегда давила морально, а это больнее.

— Что ж, — тяжело вздохнула, — если вы не хотите слушать мою поэзию, то просветите, ради чего мы здесь собрались. В тишине постоять я и дома могу.

— А, Георгий Леопольдович просил собраться для того, чтобы обговорить наш танец в конце года, — повествовал староста группы, Миша.

— Стоп, — замотала я головой, — в этом году актёры выступают, а мы в следующем!

— Всё поменялось, — раздался голос учителя из-за моей спины.

Мы обернулись, уставившись на учителя. Он плавной походкой подходил к нам. А по виду и не скажешь, что этот человек танцует лет так двадцать.

— Дело в том, что в этом году выступают и актёры, и хореографы, и певцы, и далее по списку, — объяснил нам Георгий Леопольдович.

Открыв танцевальный класс, учитель прошёл вперёд гордой походкой. Павлин самовлюблённый, блин! Фамилия, кстати, у него была подходящая — Павлинов.

— Но, мы, же не успеем подготовиться, — разумно вставила я.

— Профессионалы могут всё, Долматова! — фыркнул учитель.

— Что вы, Георгий Леопольдович, — сладко запричитала я, — я же сейчас не о себе, это я о Веронике! Как же она справится с такой нагрузкой.

Вероника покрылась красными, от возмущения, пятнами. Смотри, не лопни, деточка!

— Мне кажется, что она справится, — влюблено улыбнулся Павлин.

— Когда кажется, креститься надо, — буркнула я.

— Это очень большая физическая нагрузка, — начала наша дипломатка Соня, — нам и наш номер надо поставить, и ещё концертный.

Все её мольбы и просьбы крушись о скалы, ничего не помогало. Павлин утверждал, что это приказ начальства и его оспаривать нельзя.

— А может, вы другую группу возьмёте? — предложила последний довод Соня.

Все скрестили пальцы, молясь, чтобы пронесло. Чтобы, павлин одумался и взял другую группу.

— Но, — мы рвано выдохнули. Не помогло, — здесь же учиться Вероника.

Всё, я её убью. Молись, детка, чтобы ты умирала сладко и быстро. Хотя, тут тебя даже мольба не спасёт.

— Ой, — засмущалась она, — конечно, мы всё сможем.

Бдыщ. И этой дурры уже нет. Ладно, она, конечно, есть, но ненадолго.

— Тогда, — Соня предприняла новую попытку, — вы возьмёте другую группу, а Веронику поставите там главную?

— Мне, кажется, Софья, — начал преподаватель.

— София, — поправила она его.

— Софья, — продолжил назло он, — что Веронике будет удобнее работать со своей группой, а не…

— Хватит! — не выдержала я, — Вероника, Вероника! Главное, чтобы ей удобно было. Вы о других-то подумайте! Она не пуп земли и на ней свет клином не сошёлся. Если хотите, чтобы она танцевала, то пусть она танцует. Я на это не подписывалась.

Набравшись смелости, остальные ребята меня поддержали, высказав своё мнение обо всей этой неожиданной постановке. Если хотят что-то ставить, то пусть, но с другой группой.

Гордо вскинув нос, мы покинули здание академии, и ушли по своим делам, домам.

***

Домой я приехала взвинченном состояние, совершенно потеряв настроение.

Диана была ещё на тренировке, да и у неё настроения не было — узнала я, когда до неё дозвонилась.

Поэтому, я позвонила своему лучшему другу Вадиму, надеясь, что он не занят.

— Алло, — спустя несколько гудков ответил Орлов.

— Привет, Вад, — улыбнулась я, — ты не занят?

— Да, в принципе, нет, — отозвался он, — а что?

— Может, встретимся? — предложила я.

— Можно, — согласился он, — приходи в «треугольный» сквер, познакомлю тебя кое с кем.

— Заинтриговал, — хмыкнула я, — скоро буду.

— Ждём! — на этом телефонный разговор мы завершили, и я помчалась собираться.

Чтобы одеться и дойти до парка времени заняло не много. Сыграло то, что нужная одежда находилась прямо перед моим носом, а сквер располагался через две остановки. Вся дорога в пешем виде у меня заняла около семи минут.

В самом сквере, поначалу, я и не заметила Вадима, а когда заметила, то прибывала в шоковом состоянии.

— Привет, подруга, — хмыкнул он, — познакомься, это Ванька, мой сын.

Достав из коляски месячного малыша, Вадим прижал его к своей груди и нежно поцеловал в щечку.

— В смысле? Что? — мой мозг реально завис, перестав соображать.

— Помнишь Лизу? — спросил Орёл.

— Конечно, — отрешённо кивнула я.

Лизавета Синицына была девушкой моего лучшего друга на протяжении нескольких, после чего они расстались из-за предательства Вадима. В разлуке находились три года.

— Около одиннадцати месяцев назад мы встретились, — начала Вадим свой удивительный рассказ, — около десяти, сама понимаешь, что произошло. Вот и родилось это чудо.

— Когда ты узнал, что у тебя есть ребёнок? — спросила я, совладав с эмоциями.

— Я знал всё с самого начала, — вздохнул Вадим и показал мне обручальное кольцо. Поразив этим ещё больше.

— Ты наглый, беспринципный, эгоистичный человек, Орлов! — чуть ли не закричала я, — ты не позвал меня на собственную свадьбу! Скрыл от меня тот факт, что вы сошлись с Лизкой и теперь у вас есть ребёнок!