Диана Логунова - Просто друзья?

— Блин, — перебила Мартина её, — тренировка! Меня прикончат.

— Конечно, — Егор встал перед подругой, — мы придумали тебе наказание.

— Нет, милый, сжалься! — под гогот запищала Дианка, складывая руки в молящем жесте.

— Пойдем, — подругу уцепили за мокрый рукав красного спортивного костюма и потащили к выходу.

Я тихонько, под шумок учащихся, покинула компанию подруги, в которой не очень любила находиться. Диана, увлеченная сломавшимся телефоном, не заметила моего исчезновения.

Я села в свою машину и спокойно уехала домой, чтобы отдохнуть от такого эмоционального дня.

***

Глупо было надеяться, что остаток времени я проведу спокойно, занявшись своими делами. Как только я приехала домой, позвонила мама, напомнив мне о не самых приятных вещах моей жизни. После звонка мамы, мне позвонил Олег, опять утверждая о несправедливой жизни. Но вечер, когда я в плаксивом состоянии сидела на полу, добил меня полностью.

Звонок в дверь раздался совершенно неожиданно, ведь я никого не ждала. Но любопытство пересилило все, и я пошла, открывать дверь. А незваным гостем оказался Тимофей.

— Чем обязана? — поинтересовалась я в грубой форме.

Мой вопрос проигнорировали ухмылкой, после чего Тимофей закрыл дверь, оттесняя меня внутрь квартиры. На споры сил уже не было, поэтому я, молча, смотрела на Мартина.

— За чем ты пришел? — спросила я, скрестив руки на груди.

— За этим, — сказал Тим, и его губы накрыли мои.

***

Телефонный звонок, раздавшийся в тишине квартиры, показался мне громом в моем маленьком Раю. Перегнувшись через меня, Тим извлек из своих джинс звенящий телефон.

— Да, сестренка, — второй рукой он стал поглаживать моё оголенное плечо. — Да, я сейчас приеду.

Не обращая внимания на моё шокированное выражения лица, Тимофей поднялся с кровати, собирая свои вещи.

— В смысле Тим, — присев, и подтянув одеяло на груди, сказала я. — Ты серьезно собираешься просто взять и уйти?

— Да, а в чем проблема? — искренне не замечая сути, ответил Тим, посмотрев на меня.

— Действительно, — прошептала опустошенно я, стараясь сдержать слёзы. — В чем?

— О, нет, милая, — интонация его голоса была настолько обреченной, что во мне на миг расцвела надежда. — Ты всё не так поняла…

— Не так поняла? — закричала я, яростно спрыгивая с кровати, натянув на себя футболку. — То есть ты пришел ко мне, как какой-то шкуре, наплевав на мои чувства?

— Слушай, Тань, — устало произнес Тим, проведя ладонью по светлым взъерошенным волосам. — Не нужно строить из этого трагедию. Мы переспали, это факт. Но на большее я не способен. Тем более, у тебя есть тот с кем ты можешь построить отношения. Передай ему привет!

Он указал на мою футболку, которую я нацепила. Действительно, это была мужская футболка, но она принадлежала Тимофею.

— Ты не помнишь? — хриплым голосом сказала я. — Это твоя футболка, Тим. Год назад, в середине осени, мы поехали на трек втроем, я, ты и Диана, а там какой-то мужик пролил пиво мне на футболку и ты дал мне свою, что лежала в машине, со словами «Можешь не возвращать». Знаешь, я всё же верну её хозяину, она мне больше не нужна.

Едва сдерживая слезы, я дрожащими руками сдернула с себя футболку, которая приносила жутких холод, и, избавившись от неё, мне стало гораздо теплее. Натянув на себя халат, и укутавшись в нем, я кинула этот злосчастный предмет одежды её обладателю, которому было действительно плевать на меня, на мои чувства, на мою жизнь. Сжав в руке свою тряпку, Тим развернулся и ушел прочь из моей квартиры.

Я тебя отпускаю, словно дерево листья

Я тебя отпускаю, словно волосы в плечи

Я всегда думала, что если человек любит, то он простит тебе любые, даже самые катастрофические ошибки. Знаете, как неприятно ошибаться.

Я уже потеряла счет времени, сколько пролежала в слезах на кровати, укутавшись в одеяло пахнувшее ароматом его тела. Я больна, я серьёзно больна этим человеком, и меня уже невозможно вылечить от этой болезни. Какая же я была глупая, когда явственно надеялась, что изменение в моём внешнем виде что-то изменит. Да, чтобы мне хоть на долю ослабить чувства к Тимофею, мне надо не волосы красить, а душу, да и то, любая краска со временем слазит.

Да, я даже со своей любовью бороться не могу, потому что не хочу. Я уже не знаю, что такое жить без любви к нему. Словно, если и попытаюсь, то это буду не я. А сумею ли я вообще жить без этого чувства, по ночам не представляя его облика, в мыслях не ведя с ним диалог, не вспоминая о нем, читая цитаты о любви? Нет, я четко могу себе сказать, что нет, я не смогу без этого. Я просто боюсь потерять его, а после искать в другом человеке и постоянно сравнивать, зная наверняка победителя.

«Скучаешь?

Думаешь обо мне?» — словно в насмешку пришло от него сообщение, на которое я и не знала, как ответить. Я, наверное, раз пятнадцать набирала текст и стирала его, не в силах отправить.

«Я ненавижу скучать по тебе.

Знаешь почему?

Потому что знаю, что это не взаимно!»

Я вскинула голову от оповещения на новое сообщение, ожидая, что Тим решился мне ответить, но ошиблась. В общей беседе, где состояли я, Диана, Ксюша и Женя появились несколько новых сообщений. Оказывается, Диана уже несколько часов подряд объясняла девочкам, что между ней и Артёмом ничего не может быть. А так же, я узнала причину, почему Тим ушел. Оказывается, его сестричка решила набить татуировку в такой неподходящий момент.

Евгения Ларина:

«Конечно, конечно. И на фотографии не ты?»

Ксения Мелехина:

«Ага. Фотошоп наверное.»

Таня Долматова:

«Нет. Нам это всё кажется! Галлюцинации, наверное…»

Евгения Ларина:

«Как и у половины нашего города!»

Таня Долматова:

«Коллективные пожала плечами»

Диана Мартина:

«ААА. Я уже два часа печатаю вам одно и то же! у нас ничего с ним нет! Просто он поддерживал меня, когда мне били тату! И всё!»

Ксения Мелехина:

«Ди, тебя с ним видят на протяжении нескольких недель. Так мы тебе и поверили!»

Диана Мартина:

«Совпадение!»

Таня Долматова:

«Не думаю!»

Евгения Ларина:

«Не думаю»

Диана Мартина:

«Танька, ну хоть ты им скажи, что это всё моя мстя! Ничего общего между нами! Только неприязнь»

Ксения Мелехина:

«От любви до ненависти один шаг. А от ненависти до любви…»

Диана Мартина:

«А от ненависти до любви тридцать…лет!»

Евгения Ларина:

«Девочки, уже второй час ночи. Спать пора!»

Таня Долматова:

«Точно. Завтра ж в академию! Покасики, я спатеньки!»

Ксения Мелехина:

«Пока-пока. Спокойной ночи! Мне тоже пора!»

Диана Мартина:

«Я завтра не приду. Мне тату набивать до конца будут»

Таня Долматова:

«С этого момента подробнее. То есть, завтра ты опять целый день проведёшь с Тёмочкой? Девочки, я буду свидетельницей на их свадьбе!»

Диана Мартина:

«Всё! Я спать!»

Какие мы обидчивые, но думаю, что я действительно буду свидетельницей на их свадьбе. Хоть какая-то радостная новость за день.

Стемнело. Время близилось уже к трем ночи, но я продолжала «бодрствовать». Но, если быть честной, то я просто лежала на кровати и каждые три минуты обновляла список новостей в каждой социальной сети. Я мучилась от бессонницы, хотя очень хотела спать.

В итоге, устав от просиживания боков, я поднялась с кровати и тихо включила музыку. Первыми порывами тела был танец, но после пары неудачных нервных движений, я поняла, что заняться нужно другими вещами.

Я оглядела комнату, что во мраке выглядела ещё более мелкой, и один за другим начала срывать рисунки со стен. Сначала аккуратно и бережно, а после срывала их, не заботясь о состоянии и целостности. Черно-белые картинки тонким ворохом покрывали пол под моими ногами, а я, впав в оцепенение, как завороженная смотрела на один оставшийся рисунок на стене, изображавший Тимофея.

— А ты ведь не такой, — прошептала я, глядя на рисунок, выискивая каждый недостаток. — У тебя глаза ярче, они два изумруда, а это просто зелёный. Знаешь, у меня с тобой вообще все краски поменялись. И волосы не простого белого или русого, а пшеничного оттенка. Губы не просто красные, а сочные, персиковые.

Я дрожащими руками сорвала лист со стены, и долгое время всматривалась в любимые и родные очертания. Каждый штрих его лица отдавался болью в пальцах. И безжалостно я порвала на мелкие куски это нелепое творение, словно рвала сердце, любовь и душу. Ничего страшного, я немного поплачу, погрущу, но успокоюсь. Со временем все пройдет, и буду я на это смотреть, как на давно утёкшую воду.

Любовь не должна быть такой, как у меня, ведь с другой стороны это выглядит как помешательство, а может и хуже. Я никогда не была на другой стороне, и я не знаю, как это — любить его. Я действительно не знаю, как любить его. Я просто люблю и всё. Я знаю его очень хорошо.

Он любит сладкое, как не любит его никто, он готов есть конфеты без остановки, и если бы сладкое не отражалось на здоровье, то он бы так и делал. Он за правильное питание, но может потратить круглую сумму в каком-нибудь кафе быстрого питания. Он любит математические науки, но совершенно не понимает химию. Он днями зависает в интернете, но смотря на него, ты даже об этом не догадаешься. Он большой любитель чистоты, хотя в его комнате вечный кавардак. Он любит большие машины, но для себя приобрел маленькую. Он любит экстремальные виды спорта. Он любит жизнь, и слушать «Twenty One Pilots». Он переменчивый и заносчивый, но верный. Он гром среди ясного неба. Ему чужда любовь, да ну и черт с ним.