― Ты выглядишь потрясающе, ― говорит Олсен, прежде чем я успеваю что-либо сказать. Его глаза наполнены вожделением. Я смотрю на Олсена суровым взглядом, затем встаю и беру свою девушку за руку. Она смотрит на меня.

― Ты сногсшибательна, малыш.

Я притягиваю ее к себе и шепчу ей на ухо: «Но ты должна переодеться».

― Что? Почему?

― Потому что ни одному ублюдку не позволено смотреть на тебя в таком виде. То, как ты выглядишь, должно быть предназначено только для моих глаз, ― шепчу я.

Она улыбается, быстро целует меня в губы, а затем отстраняется.

― Я люблю тебя, Уилл, но мне понадобилось три часа, чтобы так выглядеть. Я не сниму платье, пока мы не вернемся обратно и не останемся наедине, ― говорит она, и я тяжело вздыхаю.

Мне на самом деле не хочется, чтобы парни пялились на нее, но, думаю, это неизбежно, когда она выглядит столь хорошо.

― Спасибо вам обоим. Вы оба очень учтивы и изысканны, ― она берет меня под руку, и мы направляемся к лимузину. Возле отеля в ожидании стоят фанаты. Хотя их немного меньше, вспышек все равно полно, и, пока мы идем, нас забрасывают вопросами.

Я открываю дверцу машины для Кэт, жду, пока она займет место, потом сажусь сам. Остальные следуют за нами. Мы приезжаем на место, и лимузин останавливается рядом с красной ковровой дорожкой. Первыми выходят Пэтти и ребята. Я быстро целую Кэт в щеку.

Она убьет меня, если я размажу великолепную огненно-красную помаду на ее таких соблазнительных губах.

― Ты готова? ― спрашиваю я. Она одаривает меня мимолетной улыбкой.

― Как никогда.

Я выхожу из машины, и вокруг сразу начинают вспыхивать огни. Я протягиваю руку Кэт, и она появляется из лимузина во всем своем великолепии. Эта женщина действительно самая красивая из всех, каких я когда-либо видел. Я обнимаю ее за талию, и мы попадаем в зону видимости фотографов. Кэт нежно утыкается в меня носом. Это не то, что на американской премьере, где нам приходилось притворяться, будто мы «просто друзья». Это гораздо лучше, когда можно заявить на нее права, обнимая за талию, и снова и снова шептать ей на ухо о своей любви.

― Мистер Сандерс, мисс Барэтт, сюда.

― Посмотрите сюда.

― Мисс Барэтт, кто сегодня ваш дизайнер?

― Алекс Перри, ― отвечает она с великолепной улыбкой на губах.

― Мисс Барэтт, можем мы сфотографировать, как вы целуете мистера Сандерса?

Она смотрит на меня, а потом целует в щеку, оставив отпечаток красной помады. Она смеется и игриво стирает его пальцем.

― Это было супер, спасибо.

― А теперь наоборот, вы поцелуйте ее, пожалуйста, мистер Сандерс.

Я решаю, что тоже на хрен сделаю это. Они хотят, чтобы у них были эксклюзивные фото, ну что ж, пожалуйста. Я близко притягиваю ее к себе, наклоняю в голливудском стиле и прижимаю свои губы к ее. Она смеется, пока длится наш поцелуй. После чего я возвращаю ее в нормальное положение. Кэт прижимается ко мне и большим пальцем вытирает помаду с моих губ.

― Хм, ― слышу я голос Пэтти позади себя. Я смотрю на нее и смущенно улыбаюсь. Пэтти качает головой. Да ладно, слишком поздно, я уже сделал это. Все равно ведь все знают, что мы пара.

― Ты сегодня в хорошем настроении, ― говорит Кэт, пока мы продолжаем позировать.

― Это из-за тебя в таком платье. На самом деле я хочу побыстрее покончить с этим, отвезти тебя в отель и безрассудно трахнуть, ― шепчу я ей на ухо, заставляя смеяться.

― Ты такой милый болтун, ― говорит она с сарказмом, пока мы идем по красной дорожке.

Мы доходим до входа в государственный театр и проходим внутрь. Нам предлагают шампанское. Я беру два бокала и один протягиваю Кэт. Она делает маленький глоток. К нам подходит Уилдон и улыбается.

― Привет, ребята, ― говорит он и чокается своим бокалом с моим.

― Эй, Уилдон. Все просто отлично, ― говорит Кэт.

― Вы двое отменно справились вчера на утреннем шоу, ― замечает Уилдон.

― Спасибо! Да, мы классно провели время, ― отвечаю я.

В конце фильма мы удостоены еще одной овации стоя от австралийской публики. После просмотра мы отправляемся на вечеринку. Там много камер, эти папарацци настырнее, чем раньше: они так преграждают путь, что невозможно шагу ступить. С помощью Марка и Олсена мы ухитряемся протиснуться мимо них, но это было похоже на схватку. Оказавшись внутри заведения, мы пробираемся в бар. Кэт берет коктейль, а я заказываю пиво для себя.

Мы разговариваем с приглашенными австралийскими гостями. Кэт извиняется и отлучается в дамскую комнату, Олсен следует за ней. Я рад, что он хорошо выполняет свою работу и контролирует, чтобы она полностью была под защитой, когда меня нет рядом с ней.


~ K Э T ~


Пока Уилл занят, общаясь с приглашенными гостями, я решаю пойти в дамскую комнату освежиться. Я умываю лицо и крашу губы красной помадой, предыдущий слой в основном весь оказался на губах Уилла. Я поражена, как хорошо все идет. Я заканчиваю приводить себя в порядок, выхожу из дамской комнаты и замечаю Олсена, ожидающего меня.

― Эй, приятель, ― говорю я.

― Кэт, ты действительно выглядишь великолепно сегодня, ― от его комплимента мне становится немного неловко.

― Спасибо.

Мне становится жарко: платье довольно плотное, а еще и алкоголь разогрел мою кровь.

― Ты в порядке? ― спрашивает Олсен, когда я выдыхаю и обмахиваю лицо рукой, чтобы получить хоть немного воздуха.

― Все в порядке. Не проводишь меня наружу, чтобы я могла подышать свежим воздухом, пожалуйста?

― Конечно, ― отвечает Олсен, и мы выходим на улицу.

― О, так-то лучше.

Легкий ветерок обдувает мое разгоряченное лицо, и я закрываю глаза, наслаждаясь прохладным ночным воздухом.

― Хочешь, я принесу тебе воды или еще что-нибудь? ― спрашивает Олсен с некоторым беспокойством в голосе.

― Нет, спасибо, я в порядке.

Я делаю несколько шагов, и ко мне сразу же подходит фанатка. Олсен стоит впереди, защищая меня от девушки.

― Все нормально, Олсен, ― говорю я, и он отходит в сторону. Я ставлю автограф и удивляюсь, как такая маленькая девочка может находиться на улице в столь поздний час. Но тут подходит ее мать, улыбается и забирает свою дочь. Папарацци начинают подходить ко мне, я невольно закатываю глаза. Повернувшись к фотографам спиной, я смотрю на Олсена, который замечает мое явное отсутствие интереса к ним.

― Все, что мне было нужно ― это пять минут свежего воздуха.

Он смеется, притягивает меня к себе, и мы прогулочным шагом уходим подальше от наших преследователей вниз по боковой аллее.

― Не волнуйся, Кэт, я всегда буду заботиться о тебе, ― заявляет Олсен и заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо. Я неловко уворачиваюсь. Никому не позволено делать так, кроме Уилла.

― Ты знаешь, Кэт, я всегда думал, что ты была... есть удивительная женщина, ― говорит он и встает передо мной.

― Спасибо, мне уже гораздо лучше. Думаю, нам надо вернуться обратно.

Мне кажется, он испытывает желание ко мне. Я знаю этот взгляд. Я постоянно вижу его в глазах Уилла.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но он берет мою руку.

― Олсен, не надо.

― Я должен, Кэт. Я знаю, ты тоже это чувствуешь, не так ли?

― Нет. О чем ты говоришь? Чувствую, что?

― Притяжение между нами. Кэт, я хочу тебя, и знаю, ты тоже это чувствуешь.

Черт возьми, какого хрена!

― Нет, я нет. Олсен, пожалуйста, отпусти меня.

Я выдергиваю свою руку из его хватки.

― Если ты не веришь, я покажу тебе.

― Что ты имеешь в виду? ― спрашиваю я, и с этими словами он притягивает меня к себе и прижимается своими губами к моим. Он пытается углубить поцелуй, вторгая свой язык ко мне в рот. Меня наполняет отвращение. Я отскакиваю назад, меня бьет дрожь. Меня тошнит от прикосновения его губ. Я с усилием освобождаюсь из его цепких рук и сильно бью его по лицу.

― Ты почувствовала это, не так ли?

― Олсен, единственное, что я почувствовала, ― это отвращение. Ты ― лучший друг Уилла, а Чарли ― моя лучшая подруга. О чем ты думал? Как ты мог так поступить с ними? ― я стараюсь не кричать, но, осмотревшись вокруг, замечаю, что вспышки стихают.

― Черт! ― я смотрю вдоль аллеи и вижу папарацци, которые, скорее всего, только что запечатлели поцелуй между Олсеном и мной.

― Блин, Олсен, клянусь, что если они сфотографировали, как ты целуешь меня, да поможет мне Бог… ― я мчусь мимо него и возвращаюсь на вечеринку. Фотографы следуют за мной.

Вернувшись, я замечаю Уилла; он оглядывается по сторонам. В его руках коктейль для меня. Я подхожу прямиком к нему, беру бокал и залпом выпиваю. Уилл смотрит и усмехается.

― Полегче, милая, ― говорит он и поправляет шальную прядь волос мне за ухо. По какой-то причине, я сразу же начинаю испытывать угрызения совести, хотя понимаю, что Олсен поцеловал меня, а не наоборот. Но факт в том, что до сих пор у меня ощущение, будто я только что в какой-то степени изменила Уиллу, и не знаю, должна ли рассказать ему или нет. Но точно не здесь, потому что представляю, что будет с Олсеном после моего рассказа. И уж совершенно точно мне не хочется, чтобы папарацци имели возможность сделать фотографии арестованного Уилла после того, как он прибьет Олсена на улицах Сиднея.

― Уилл, я так сильно люблю тебя, ― говорю я, обнимая его за талию и прижимаясь к его груди.