Прибежав в отцовский кабинет, она достала письмо из стола и торопливо дописала. Времени идти на почту у нее не было, поэтому она зашла на конюшню попросить Неда отправить письмо.

– Миледи, как ее светлость? – спросил Чарльз, как только увидел ее.

– Пока без изменений. У меня есть поручение для Неда. Вы отпустите его ненадолго?

– Конечно, миледи. Что вы хотите ему поручить?

Новелла вручила Чарльзу письмо.

– Это очень важно… Я написала врачу из Лондона, специалисту по грудным заболеваниям. Надеюсь, он сможет выяснить, что с мамой.

– Значит, Нед поедет немедленно, миледи! Держи, парень. Бэлл может вернуться на пастбище. Возьми Причуду, она весь день маялась, так хотела побегать.

– Все такая же непоседливая?

– Не то слово, миледи. Сэр Эдвард много потерял, когда не забрал ее. Для такой старушки она еще ого-го.

Новелла улыбнулась.

– Хорошо, Чарльз. Пожалуйста, попросите Неда поторопиться, это срочное письмо. Чем быстрее доктор фон Гайдн окажется здесь, тем лучше.

* * *

Новелла понимала, что избежать обеда наедине с отчимом не удастся, поэтому собралась с духом и приготовилась к новой неприятной встрече.

Неприязнь к нему стала такой сильной, что Новелле стало противно находиться с ним в одной комнате.

В столовую она вошла с бьющимся сердцем и почувствовала большое облегчение, когда не застала там лорда Бактона.

«Надеюсь, он с мамой», – подумала она, усаживаясь за стол.

Лили поставила перед ней пустую тарелку.

– Лорд Бактон просил вас не начинать без него, – сказала она и ушла.

И Новелла просидела, сложа руки, добрых двадцать минут.

В животе у нее уже началось голодное урчание, когда дверь столовой распахнулась и вошел лорд Бактон.

Не сказав ни слова приветствия, лишь слегка кивнув головой, он с недовольным видом сел за стол.

– Прикажете подавать, милорд? – нервно спросила Лили.

Было очевидно, что все слуги боятся его. Рука Лили заметно дрожала, когда она накладывала черную икру на кусочек хлеба перед ним.

– Клади больше, глупая ты клуша, – рявкнул он, с презрением глядя на скромную порцию.

– Можете отдать лорду Бактону мою, – сказала Новелла. – Я не люблю икру.

– Слишком хороша для вас? – сказал он, откусив половину бутерброда.

– Нет, просто не нравится.

– Хотел бы я знать, что вам нравится, леди Новелла, кроме лошадей. А лошади, какими бы красивыми они ни были, не приведут под вашу дверь толпы поклонников.

– У меня пока нет желания выходить замуж. Я только что вернулась в Краунли-холл, – возразила Новелла.

– И чем дольше вы цепляетесь за юбку матери, тем труднее вам будет найти поклонника. В следующий раз, когда буду в Лондоне, я поищу для вас подходящего молодого джентльмена.

Новелла прекрасно понимала, к чему ведет этот разговор.

– И, надо полагать, у вас имеется какой-нибудь родственник, который подойдет для меня? – с ноткой сарказма в голосе поинтересовалась она.

– Вас так страшит возможность стать членом моей семьи, сударыня? – спросил он, сердито глядя на нее из-под сведенных бровей.

Новелла решила, что сейчас будет лучше сменить тему разговора.

– Вы ходили к маме? Как она?

– Все так же, – последовал равнодушный ответ.

– Я очень надеюсь, что специалист поможет ей.

– Что? Я ведь, кажется, запретил вам вызывать его.

– Маме нужен врач.

– Если я говорю, что с ней все хорошо, значит, с ней все хорошо. Специалист – дорогое удовольствие, а у нас и так слишком мало денег, чтобы тратить их на разных шарлатанов да знахарей.

– Доктор фон Гайдн – уважаемый профессионал. А что до денег, то, я вижу, у нас их достаточно, чтобы позволять себе дорогие закуски…

– Довольно! – завопил отчим так, что брызги его слюны несколько дюймов не долетели до ее тарелки. – Я уже говорил, если вам некуда девать деньги, отдайте их мне. У меня есть долги, которые мне нужно срочно оплатить, поэтому вы любезно передадите свои средства мне.

Новелла посмотрела в свою тарелку. Она уже устала каждый раз, садясь за обеденный стол с отчимом, слышать одно и то же, но на этот раз она не ответила.

«У него на уме одни деньги», – подумала Новелла.

Она посмотрела на дрожащую от страха Лили. Бедная девушка не знала, можно ли забирать тарелки.

– Лили, можете убрать со стола.

Горничная торопливо, словно боясь, что лорд Бактон может чем-нибудь запустить в нее, собрала тарелки, а потом принесла следующее блюдо – жареного фазана с кресс-салатом.

Когда Новелла начала есть, она заметила, что отчим с каждой минутой все больше выходит из себя.

– Повторяю еще раз, если у вас откуда-то появились деньги на оплату услуг этого доктора, я хочу об этом знать.

Новелла опять не ответила.

Для лорда Бактона это стало последней каплей. Швырнув на тарелку вилку с куском фазанины, он закричал:

– Вы будете мне отвечать! Откуда у вас эти деньги? Я приказываю отвечать!

И он грохнул по столу кулаком с такой силой, что стакан Новеллы подпрыгнул и упал на пол, разлетевшись на тысячу осколков.

– Ах, это лучший стакан! – воскликнула Лили и бросилась к разбитому стакану.

– Принесите совок и веник, Лили, – спокойным голосом велела Новелла и обратилась к отчиму: – Сэр, вы достаточно ясно дали понять, что не можете или не хотите платить за лечение мамы, и, поскольку в моей власти сделать это самой, я без колебаний оплачу расходы из своего кармана. Со своими деньгами я могу делать все, что захочу.

С этими словами она вышла из столовой под крики отчима. Бедная Лили убежала искать, чем прибрать осколки.

* * *

На следующее утро, после завтрака, который принесли Новелле на подносе в спальню матери, она села у окна, надеясь, что на горизонте появится доктор фон Гайдн.

В письме она просила его не тратить время на ответ и ехать прямо в Краунли-холл как можно раньше.

– Новелла, дорогая, ты здесь?

Резко отвернувшись от окна, Новелла поспешила к матери.

Графиня выглядела даже бледнее обычного, глаза ее запали. Дышала она с большим трудом.

– Что, мама?

– Хочется ячменного отвару. На буфете есть?

– Нет, но я схожу в кухню, принесу.

Не теряя времени, она побежала вниз. Лили, увидев ее в кухне, ахнула от изумления.

– Миледи? – с тревогой в голосе воскликнула она, не вынимая рук из большого таза, в котором мыла тарелки.

– Все хорошо, Лили. Я просто пришла взять ячменного напитка. Где миссис Армитадж его держит?

– В кладовой есть немного, миледи. Она сегодня утром первым делом его наготовила.

Последний раз Новелла заглядывала в кладовую давным-давно. Когда она открыла дверь, ее окутал запах дрожжей.

– Нашла, – прошептала она, заглянув в коричневый глиняный кувшин, накрытый муслином.

К тому времени, когда Новелла вернулась наверх, мать уже заснула. Новелла налила мутноватой жидкости в стакан и поставила его рядом с кроватью.

«Когда вернется миссис Армитадж, пойду готовить амазонку», – не без радости сказала она себе.

Ибо сегодня был день, когда она снова увидит любимого Саламандера!

В ожидании миссис Армитадж она снова села к окну. День был чудесный, солнышко сияло, в самом конце сада на вишнях начали распускаться почки.

Красивые цветочки на ветках наполнили сердце Новеллы надеждой.

* * *

Сразу после обеда, когда Новелла уже собралась идти на конюшню за Бэлл, чтобы ехать к сэру Эдварду, из дома в сбившемся набок чепце выбежала Лили.

– Миледи, миледи! Там мистер Гросс вас спрашивает… Говорит, пришел осмотреть западное крыло.

Новелла, не теряя времени, поспешила обратно.

– Простите, что не предупредил заранее, миледи, но мы с ребятами просто были тут поблизости и решили зайти посмотреть, что к чему, если вам удобно, конечно.

– Я как раз собиралась уезжать, но могу отвести вас в западное крыло.

Новелла провела его по коридору до полуразрушенных комнат в западном крыле здания.

– Как видите, здесь все совершенно запущенно.

Прощаясь, Новелла напомнила мистеру Гроссу, что, если вмешается отчим, он должен сказать тому, что оплачивать расходы будет она.

Но не успела Новелла уйти, как в западное крыло ворвался сам лорд Бактон. Увидев, что он приближается, мистер Гросс вывел своих людей через другую дверь и сам вышел.

– Что здесь происходит? Кто эти люди? – закричал отчим.

– Я не могу позволить Холлу разрушаться у меня на глазах, и, поскольку вы отказались платить за ремонт, я оплачу все из своего кармана, – решительно ответила Новелла и с этими словами развернулась, собираясь уходить.

Но лорд Бактон не желал так это оставлять. Он ринулся к Новелле и схватил ее за руку.

– Вы скажете, откуда у вас эти деньги, миледи, или пожалеете.

– Прекратите! Мне больно! – воскликнула Новелла, пытаясь освободиться.

Однако лорд Бактон, несмотря на свои лета, был сильным человеком. Пальцы его впились в нежную плоть так, что она побелела.

– Вы скажете, кто дает вам эти деньги, потому что я не верю, что у вас так много своих.

У Новеллы на глаза навернулись слезы. Как она ни старалась, освободиться из его сильных, как тиски, рук не получалось.

– Отпустите, пожалуйста! – взмолилась она.

– Сначала скажите.

К счастью, в этот миг появилась миссис Армитадж. Она посмотрела на вырывающуюся Новеллу и побледнела от ужаса.

– Милорд, карета подана. Вы опоздаете на встречу.

Лорд Бактон еще секунду смотрел горящим взглядом на Новеллу, потом отпустил ее руку.

– Поговорим об этом позже, – брызгая слюной, прорычал он.

Едва держась на ногах, Новелла вышла в зал. Увидев себя в зеркале, поправила шляпку и сделала несколько глубоких вдохов.

Постояв минуту перед зеркалом, она взяла себя в руки и пошла на конюшню, к Чарльзу, Неду и Бэлл.