Анна Пенинская - Прости меня

Холодный душ, завтрак в отеле и вся жизнь впереди. Он решает прогуляться по городу, пьёт кофе в небольших кафе на улицах, рассматривает карту и немного себя в витринах. Он неплохо выглядит. Подтянутый и смуглый, даже не такой усталый и измученный, как перед отлетом. И голубая футболка ему идёт, а джинсы и вовсе делают его моложе на пять лет как минимум. Ему даже улыбаются официантки, это признак того, что он ещё даст фору. По возвращении он решает заняться спортом вплотную. Плечи хотелось бы пошире, руки посильнее. Когда судьба даёт тебе второй шанс, его надо использовать по полной. А ещё он выучит итальянский язык, причём не только ругательства. И посетит Саудовскую Аравию. Может, даже усыновит ребёнка. Или это уже совсем его куда-то понесло? Научится экстремальному вождению. Обязательно. Прыгнет с парашютом, как бы ни боялся высоты. А, может, он и не боялся? Вообще, какие у него есть фобии? Если он боится змей, то купит себе змею и будет кормить ее мышами. Если он чистюля, то пойдет в поход без душа и без туалета. Он покорит Эверест. Как он себя, оказывается, плохо знает. Он даже не может точно сказать, какие у него есть фобии. Для начала нужно узнать себя, потом испытать себя. Черт возьми, какая интересная жизнь его ждет. Он не знает своих возможностей, не знает своих страхов, толком не знает своих желаний. Как он вообще умудрился прожить такую не короткую жизнь. И понятия не имеет, кто он вообще такой.

Мимо него проходит пожилая женщина, смотрит подозрительно, он и сам понимает, что все это время просто стоял и смотрел на себя в витрине, рассуждая про себя о том, чем он займется, когда снова задышит полной грудью. Он улыбается ей обворожительно, наверное, она решила, что он переборщил с психотропными. Пожилая женщина проходит мимо, а он еще раз себя рассматривает. Парашют это, конечно, хорошо, как и идея завести змею. Но для начала спортзал и плечи шире. А не купить ли букет цветов? Да нет, не потому что она ему нравится, хотя она выглядела очаровательно в этом черном платье и с убранными волосами, которые не отвлекали от ее ярких глаз. Просто она так любезно слушала его бредни на протяжении всего вечера и даже согласилась встретиться с ним сегодня еще раз поужинать, но теперь уже ему бы хотелось послушать о ней. Наверное, она заслужила букет цветов. «Заслужила» – какое дурацкое слово. Он даже останавливается около продавца цветов и даже изучает ассортимент. Он не на свидание собирается, и она ему даже не нравится. Это все эйфория. Ему кажется, что он готов обнять весь мир и даже эту девушку из аэропорта, пусть с красивыми глазами, но он никогда не отличался влюбчивостью и излишней доверчивостью к людям. Не очаровывался он с первого взгляда.

Исключением разве что была его жена, и то он, скорее, заинтересовался ее необычностью, нежели чем-то другим. Влюбился он в нее уже потом. Возможно, даже в тот момент, когда она собирала свои вещи, может, раньше, какая сейчас, в сущности, разница? Он уходит от цветов, покупает сэндвич прямо на улице. Ему улыбается красивая девушка, он ей подмигивает. Приятный ветер треплет его волосы. А, может быть, он вообще никогда не любил свою жену? Может быть, он любил ее необычность и безупречность и гордился тем, что такая девушка выбрала его. Впрочем, ненадолго.

Теперь уже ей можно опоздать, хотя она всегда была пунктуальной. Они договорились встретиться сегодня в центре города, она направляется к такси, но в последний момент заворачивает за угол. Набирает номер. Слушает автоответчик, приятный мужской голос, низкий и с легкой хрипотцой. Она нервно и раздражительно стучит пальчиками по аппарату мобильного телефона.

– Эй, это я. Ты прости меня, у меня действительно не было иного выхода. Я знаю, что ты скажешь, что я просто слабая и решила пойти легким и подлым путем. Да, я отлично тебя выучила. Просто наизусть. И я знаю, что сейчас ты качаешь головой, кривишься и закатываешь глаза. А сейчас ты усмехаешься, потому что поймал себя на том, что я действительно права относительно твоих действий. Я заберу остаток вещей, когда вернусь. По возвращении. Надеюсь, что они тебе не мешают. Мои принадлежности для ванной можешь смело выкинуть, знаю, что они тебя всегда раздражали, а мне они уже не нужны. Я куплю для себя новые. Тебе это неинтересно, конечно же, просто я не знаю, зачем я позвонила. А паузы тебе не нравятся, ты все время говорил, что я делаю слишком много пауз. Я сейчас набираю в грудь больше воздуха, поэтому будет пауза. А я читаю ту книгу, которую ты мне посоветовал. И хочу закончить твой портрет. И еще много чего. Хочу.

Закончить. А здесь прекрасно, кстати. Солнце светит, но не жарко, как раз такая погода, которую я люблю. Ты всегда любил более теплую погоду, поэтому нам было сложно путешествовать вместе. Хотя, что это я? Я все равно была с тобой самая счастливая, даже когда была вынуждена прятаться от солнца под большим зонтом. И я думаю: «А пошла бы я на это снова сейчас?» Жертвовать своими желаниями ради тебя. Да, думаю, что пошла бы. У меня не было другого выхода. Я не драматизирую, как ты думаешь. Ты был против всех моих решений. Может быть, ты был прав. Не слушай дальше. Пожалуйста, выключай автоответчик. Выключил? Я люблю тебя. И я… скучаю.

– А как была создана лаборатория?

Вообще в правилах также прописано, что нельзя задавать лишних вопросов, но откуда ему знать, что это лишний вопрос или наоборот? Не попробовав – не поймешь. Не то чтобы его это действительно сильно волновало, просто нужно как-то завести разговор и подтолкнуть красивую женщину со строгим лицом к тому, что ему действительно важно знать. Она, кажется, уже избегает его, хотя, скорее всего, он просто слишком много думает.

– Никто не скажет точно сейчас. Наверное, возникла идея, у многих появлялась такая идея, это нормально. И многие старались сделать нечто похожее на нашу лабораторию, но терпели фиаско. У наших создателей получилось, а мы сейчас лишь продолжаем их начатое дело. Наша задача ничего не испортить, а не задавать вопросы: отчего все пошло и кто во всем замешан.

Она слегка раздражена, правда, совсем слегка. Возможно, ей тоже хотелось с кем-то поговорить, потому что он видит, что раздражается она не на него. А, скорее, на тех, кто заставляет их молчать, кто заставляет их отсеивать несчастных людей, кто заставляет их находиться в этой лаборатории как в клетке и не всегда радоваться собственным решениям. Может быть, ему кажется, потому что очень хочется увидеть в ее лице своего союзника. Или увидеть своего союзника хотя бы в ком-то. Она встряхивает волосами. У нее строгая короткая стрижка, которая очень подходит к ее серьезному лицу. Ей около сорока-сорока пяти нет, и она всегда выглядит так элегантно и стильно, что он даже немного по-юношески замирает. Порой она щурится, но чаще носит очки. Ему кажется, что ей идет щуриться. Она, видимо, его мнение не разделяет и старается не снимать элегантные очки. У нее светлая кожа, и как-то он услышал, что она говорила кому-то по телефону, что старается не загорать, потому что боится вируса. И это было так забавно слышать. Она занимает не последнее место в лаборатории, которая борется с Вирусом Т, чумой нового времени, причем, борется успешно и опасается заболеть.

– То есть мы не знаем ни имен, ни фамилий…

– Мы? Кто-то, может быть, и знает, но меня это не касается. Тем более не касается тебя, Алекс, – быть может слишком резко отвечает она.

Он криво усмехается, потому что совсем не считает, что его это не касается. Впрочем, «лезть в бутылку» он не собирается, поэтому отмалчивается. Она считает его наивным мальчишкой, который таскается за ней из-за своего излишнего любопытства. Конечно, ее это нервирует, порой до такой степени, что она жестом приказывает ему молчать и просто удаляется. Когда у нее неплохое настроение, она даже отвечает на вопросы, а как-то и вовсе сказала, что он хорошо работает, что для него было высшим комплиментом, потому что ему и было нужно, чтобы она прониклась к нему хотя бы каким-то доверием. Он протягивает ей пластиковый стаканчик с кофе, он даже успел заметить, что она всегда пьет кофе без сахара, и добавляет совсем немного сливок. Он готов поспорить, что она польщена, но виду не показывает. Благодарит его сухо, он на другую реакцию, впрочем, и не рассчитывал.

– С другой стороны, это, и правда, неважно. Простое любопытство, порой хочется знать больше о том месте, в котором работаешь.

Он снова старается получить от нее понимание и поддержку, хотя бы во взгляде. Но она смотрит на него с задержкой. Глаза под ее стильными очками кажутся даже более яркими и светящимися. Честно, ему даже нравятся ее глаза, строгие, умные и очень усталые. Она так много работает. Она так сильно устает.

– Вам нравится ваша работа? – вдруг задает он вопрос, и она задумывается. Отпивает кофе из принесенного им стаканчика. Теперь еще и удивляется, что он запомнил, что она пьет кофе без сахара. Смотрит на него другим взглядом всего лишь долю секунды. Раньше она смотрела на него как на надоедливого юнца, сейчас, всего лишь пару секунд назад, она посмотрела на него как на человека, с кем можно поделиться сокровенным, что она не всегда довольна своей работой.

– Конечно, нравится, – отрезает она, и он понимает, что для откровений еще не время. Для устных откровений, потому что тот ее взгляд был столь красноречив, что уже дал ему ответ.

– А теперь опоздала я. Но мне даже не стыдно, и я не буду извиняться.

Она улыбается озорно, и ему кажется, что он впервые не замечает какой-то привычной задумчивой сосредоточенности в её взгляде. Как будто бы она позволила себе немного расслабиться.

– Я хотел купить тебе цветы, но не понял, свидание у нас или нет, и поэтому решил не тратить попусту деньги.

Пожимает плечами он, а она громко хохочет. Значит, не свидание, раз такие его слова ничуть ее не задели. И хорошо: они так мало знакомы для эйфории, которая продлится недолго. Кстати. Кроме того, требуется накачать в спортзале идеальное тело и прыгнуть с парашютом, и еще он принял решение, что встречаться будет только с моделями, причём самыми красивыми и самыми глупенькими. Чтобы у них не хватило ума даже на то, чтобы от него уйти. Комплексы, скажете? Нет. Просто он может себе это позволить, зачем искать богатый внутренний мир, если можешь позволить себе безупречную красоту и молодость? Она щёлкает пальцами перед его лицом, наверное, глупое у него было выражение лица, когда он думал о красивых моделях. Хитрая усмешка на её губах подтверждает его догадки. Нет, определённо, больше никаких женщин, которые умеют думать. Они сами себе враги – что уж говорить о нем?