— Кто знает, — пошутила Талли, — может быть, через пяток лет тебе тоже захочется найти себе кого-нибудь помоложе.

— Надеюсь, этого не произойдет, — серьезно ответил Хант. — Ну а если все-таки случится, тогда… тогда просто гони меня пинками. Впрочем, содержать молодую любовницу — удовольствие не из дешевых. Я просто не могу себе это позволить с финансовой точки зрения.

На самом деле денег у него хватало. Все дело было в том, что Хант не хотел менять Талли на кого-то другого.

— Может быть, Виктор тоже не может, — задумчиво сказала Талли. — И именно поэтому он был расстроен, когда ты с ним разговаривал. — Она пожала плечами. — Никогда не понимала, почему некоторые мужчины поступают подобным образом. Если бы рядом со мной был человек вдвое моложе меня, это только заставило бы меня чувствовать себя старше, чем я есть.

— Мужчинам кажется, что в обществе молодой женщины они сами начинают выглядеть моложе и… мужественнее. Мол, есть еще порох в пороховницах и все такое, — пояснил Хант. — Правда, на самом деле они выглядят старыми, напыщенными павлинами, но… да ты и сама знаешь.

Талли кивнула. В Голливуде подобную картину ей приходилось наблюдать достаточно часто, причем молодыми партнерами обзаводились не только стареющие мужчины, но и женщины в годах. Хант был одним из немногих, кто никогда не увивался за молоденькими актрисами. Все его чувства, вся его любовь и преданность были отданы ей одной, и за это Талли была ему бесконечно благодарна. Возможно, свою роль сыграло и то обстоятельство, что они не стали регистрировать брак, предпочтя ему свободное сожительство. Отсутствие официальной регистрации придавало их отношениям некую живость и свежесть. «Хорошее дело браком не назовут», — шутил по этому поводу Хант, и Талли была с ним полностью согласна. В свое время они оба обожглись и отнюдь не стремились повторять опыт, который закончился достаточно печально для обоих. Главное, они любят друг друга, а остальное не так уж и важно.

Потом Хант рассказал Талли об агентах, с которыми он успел встретиться, о том, какие актеры, возможно, будут исполнять заглавные роли в их следующем фильме. Две знаменитости первой величины уже согласились подписать контракт, еще двое пока «думали», но Хант считал, что и они никуда не денутся. Последним препятствием, таким образом, оставалась аудиторская проверка; как только она завершится и деньги инвестора начнут поступать на счета студии, они сразу смогут приступить к производству следующей картины. В том, что никаких неприятных неожиданностей проверка им не сулит, оба нисколько не сомневались: их финансы были в полном порядке, к тому же последний фильм принес и Ханту, и Талли по небольшому состоянию. Аудит, таким образом, был всего лишь формальностью, необходимой для того, чтобы у японских инвесторов отпали последние сомнения в их кредитоспособности.

На следующий день после съемок Талли распустила группу на уик-энд, а сама вместе с Хантом отправилась в Санта-Барбару, в Монтесито, где он снял для них на выходные очаровательный домик. Бриджит укатила в Лос-Анджелес, но в понедельник утром Талли должна была вернуться вместе с ней в Палм-Спрингс. Провести выходные не за работой и как следует отдохнуть — это было и приятно, и полезно. Каждый раз, когда Талли удавалось отвлечься от повседневных практических вопросов, связанных со съемками, у нее появлялись новые, оригинальные идеи, а также время, чтобы обдумать их хотя бы вчерне. Бывало, она неожиданно просыпалась посреди ночи и, схватив с тумбочки блокнот и карандаш, принималась делать какие-то заметки. Эти выходные не стали исключением — Талли не только придумала кое-что новенькое, но даже решила, как это можно использовать в ее новом фильме.

Но больше всего они с Хантом наслаждались вовсе не отдыхом, а обществом друг друга. Они поздно вставали, гуляли по океанскому побережью, ужинали в уютных маленьких ресторанчиках, поэтому, когда в воскресенье вечером они вернулись в Лос-Анджелес, Талли чувствовала себя свежей и бодрой, как после полноценного отпуска, а не двух коротких выходных.

Бриджит заехала за ней в четыре утра в понедельник, и они отправились в Палм-Спрингс. По дороге Талли оживленно рассказывала подруге о том, как они с Хантом провели уик-энд, потом спросила, как прошли ее выходные. Бриджит ответила, что у нее была пара свиданий, но с кем — не уточнила, и Талли подумала, что вряд ли эти свидания что-то для нее значили. В противном случае Бриджит говорила бы о них другим тоном или рассказала больше подробностей.

— Позвони еще раз Виктору, узнай, началась ли проверка, — попросила Талли. Она не ожидала никаких осложнений, но считала необходимым, чтобы ее помощница была в курсе событий. Бриджит заверила, что обязательно сделает это в самое ближайшее время.

Удовлетворенная этими словами, Талли откинулась на мягком кожаном сиденье «Астон Мартина». Предстоящая рабочая неделя обещала быть очень напряженной, и не только для нее. Хант предупредил, что вряд ли сумеет вырваться в Палм-Спрингс до следующих выходных. Талли сказала, что постарается сама приехать в Лос-Анджелес, когда сможет, однако она понимала, что выполнить это обещание ей будет нелегко. У нее впереди было еще очень много дел: съемки в пустыне шли очень хорошо, и ей не хотелось выбиться из графика. А вот если ей удастся сделать все, как запланировано, скоро она вернется в Лос-Анджелес насовсем.

* * *

Независимая аудиторская проверка началась, представители независимой бухгалтерской фирмы из Сан-Франциско действовали спокойно и по-деловому. Явившись в офис Виктора в понедельник утром, они предъявили договор и попросили предоставить им финансовые документы, имеющие отношение к Талли Джонс. Все полученные счета, отчеты и приходно-расходные книги они разложили на большом столе в конференц-зале и, подключив собственные компьютеры, принялись за работу. Всего их было четверо — двое бухгалтеров и двое помощников. Несмотря на то что в офисе фирмы Виктора они находились полный рабочий день, держалась эта четверка отстраненно, не вступая в контакт ни с кем из его постоянных или временных сотрудников. Если проверяющим требовались какие-то разъяснения, старший аудитор обращался к Виктору и просил прокомментировать ту или иную статью общего гроссбуха. Сами аудиторы от любых комментариев воздерживались, и, хотя это свидетельствовало только об их высоком профессионализме, Виктор все равно нервничал. Ему казалось, что эти аудиторы проверяют не столько Талли Джонс, сколько его собственную работу и его компетентность. Фирма была очень солидная, с именем, и он не сомневался, что ее услуги обойдутся японскому инвестору в кругленькую сумму, однако японец, по-видимому, считал, что дело того сто́ит.

Проверка шла уже третий день, когда Виктор, вернувшись вечером домой — от усталости он буквально валился с ног, — узнал, что Брианна приготовила ему очередной сюрприз. Как выяснилось, сегодня вместо набега на бутики Родео-драйв она побывала у адвоката, который порекомендовал ей заключить с мужем семейный контракт. Идея Брианне, как видно, очень понравилась, и она потребовала, чтобы Виктор как можно скорее занялся этим вопросом.

— Семейный контракт? — тупо переспросил Виктор. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты должен знать. Это такой контракт… В общем, бывает добрачное соглашение, а бывает семейный договор, который заключается между супругами после вступления в брак. — Брианна явно пользовалась словами, которые услышала от адвоката.

— Но мы же уже заключили добрачный контракт, детка. Никакой семейный договор нам не нужен, — ответил Виктор.

Все это ему очень не нравилось. Кажется, в воздухе запахло шантажом или чем-то весьма похожим. Как он и говорил, они действительно заключили добрачный контракт, согласно которому (на этом настояла, естественно, сама Брианна) он должен был еще до регистрации брака положить на ее счет солидную сумму. А Виктору настолько не терпелось обзавестись молодой, красивой женой, что он и не подумал возражать.

— Я уже потратила бо́льшую часть денег, которые ты передал мне по добрачному договору, — нахмурилась Брианна. — Мне нужно еще. Мой адвокат говорит, что ты можешь перевести мне некоторую сумму сейчас, а потом доплачивать за каждый год, который мы проведем в браке.

Она как будто играла в брак — такое у Виктора сложилось впечатление, но что-то подсказывало ему, что затребованные Брианной суммы будут вовсе не игрушечными.

— Зачем ты вообще пошла к адвокату? — рассудительно спросил он.

Возможно, подумалось Виктору, Брианна искала способ развестись с ним, но сказать ему об этом прямо пока не решалась. Когда она выходила за него замуж, он положил ей на счет семьсот тысяч в качестве свадебного подарка, но за три года от этой суммы, похоже, мало что осталось. Семьсот тысяч, и это не считая денег, которые он тратил на нее каждый месяц! На что могли уйти без малого три четверти миллиона, Виктор не представлял. Впрочем, о том, с какой скоростью Брианна тратит заработанные им деньги, он уже имел достаточно четкое представление. Казалось, доллары просачиваются у нее меж пальцев будто вода.

— Я просто подумала… В общем, мне хотелось бы иметь собственные деньги, — ответила Брианна, скорчив жалостливую гримаску. — В конце концов, не могу же я постоянно зависеть от тебя и просить денег на каждую мелочь. Вот если ты переведешь мне некоторую сумму сейчас, а потом будешь платить за каждый год, что мы проживем вместе, я… я буду чувствовать себя намного увереннее, — прибавила она доверительным тоном.

— Откровенно говоря, в данный момент я вряд ли могу позволить себе нечто подобное, — грустно признался Виктор. — Я не слишком удачно вложил средства и довольно много потерял. В общем, я предпочел бы просто оплачивать твои счета и обеспечивать тебя всем необходимым, чем каждый год переводить на твой счет фиксированную сумму.