— Я не поеду за пароваркой. А пироги маме отнесу, — только и сказала я. Валера отвечать не стал. Пошёл в ванную. Я же достала противень их духовки и села на стул, комкая передник. Как же он меня разозлил!

— Не обращай внимания, — сказал Алешка. — А можно я немного пирогов на работу возьму? Ригу угощу?

— Бери. Хоть весь противень, — ответила я. — Почему Рига?

— Там какое-то время жил. А когда к нам приехал, всё сравнивал. Мол, а у нас в Риге всё было не так. Получалось, что там люди ходят вниз головой, а читают задом наперёд. Вот и прилипло к нему это прозвище. Мы тогда думали, что задирается, а он просто смириться долго не мог, что родители разошлись. Хороший кстати парень. Друг каких поискать. Единственный минус — нудит периодами.

— У каждого бывает плохое настроение, — ответила я. Подумала, и стала собирать пирожки Алешки на обед.

— Спасибо. Будет время, забегай в гости, — сказал он.

— Если будет время, — согласилась я, хотя была уверена, что не забегу. Просто не видела в этом смысла.

С Валерой мы не разговаривали полдня. Потом пришлось идти чинить обувь. В осенних ботинках мёрзли ноги. Снег, что падал почти не переставая три дня, начал таять. Улицы превратились в снежную кашу. Это настроения не добавляло. Палатка по ремонту обуви находилась на рынке. До него можно было дойти или по улицы или через сквер. Я свернула в сквер. Скамейки, деревца и красивые фонари. А ещё лужи, которые приходилось обходить по бордюру, ловя равновесие, чтоб не упасть. Расплакалась зима, а ещё и начаться не успела.

Молодая женщина в белой куртке и такой же шапке катала белую коляску с малышом. Даже сапожки были белые.

— Марина! — она махнула мне рукой. Приглядевшись я узнала Свету, с которой вместе училась в институте.

— Светка, ты же вроде уезжала, — я подошла к ней. Та пожала плечами и улыбнулась.

— А теперь решила вернуться, — ответила она.

— Давно?

— Около месяца назад. Так было правильно.

— Ясно, — я посмотрела на коляску. — Девочка?

— Да. Василиса. Лисичка моя. А у тебя…

— Нет. Детей нет, — ответила я. — Валера считает, что пока не время.

— А мой тоже так считал, только я решила, что время. Теперь вот к маме вернулась.

— Он там остался? — спросила я, хотя это и так было понятно. Света лишь кивнула. — Ну и ладно. У тебя вон, Лисичка есть. А ты прям Снегурочка. Вся беленькая такая.

— Не знала, кто будет. Лисичка хитрая была и до последнего не хотела показывать свой пол. В итоге я не знала какую коляску покупать. Решила выбрать белую, нейтральную. А под неё же нужно подобрать куртку. Мама мне шапку белую с варежками связала. Остальное же подобралось.

— Красиво смотрится, — сказала я. — Сейчас снег нормальный выпадет и будешь прям принцессой из сказки.

— С кем-нибудь из наших общаешься? — спросила Света. Мягкая улыбка. Она стала мягче, чем была раньше. Раньше амбиций было много, а сейчас от них и следа не осталось.

— Общаться особо не с кем. Тася в Питер уехала. Дана за границу уехала работать и там пропала. Раньше отписывалась в социальных сетях, сейчас давно её не было. Маша уже третьего рожает от своего Петьке. Любка родила для себя и теперь только бегает с работы в сад и обратно. При этом общаться с ней тяжело. Она во всех бедах винит окружающих.

— Видела её. Согласна, какое-то удручающее настроение после неё остается, — ответила Света.

— Мама помогает? — спросила я.

— Да, не знаю, что без неё бы делала. Сейчас всё сначала придётся начинать.

— Смотри на это, как повод обновить жизнь. Мне кажется, что порой перемены нужны. Главное, что ты их можешь себе позволить.

— Марин, давай телефонами обменяемся, чтоб не пропадать больше.

— Давай. Особо времени только общаться нет. Я то на работе, то дома. А Валерка меня ревнует ко всем звонкам. Даже к маме.

— Так звони, когда время будет. В гости заходи. Я всё время сейчас дома. Только в поликлинику выхожу и погулять. А так малышка много времени требует. Не думала, что дети так много времени отнимают. Но это интересно. Вначале ничего не получается, а потом как-то резко раз и начинаешь делать правильно. На автомате, — она как-то виновато улыбнулась, словно решила, что сказала лишнее. — Ты заходи, обязательно.

— Зайду, — пообещала я и пошла в сторону рынка.

Света когда-то прославилась своими амбициями и желанием выбраться из провинции. Когда мы отмечали выпускной, то она напилась и сказала, что всех нас за пояс заткнёт. Станет в Москве бизнесвумен. А о нашем захолустье даже не вспомнит. Мы тогда серьезно не отнеслись к её словам. Мало ли что кто спьяну говорит. Но Света уехала в Москву через два дня. Я слышала, что у неё почти не было денег, только амбиции, которые она хотела удовлетворить в большом городе. Но не получилось. И почему-то от этого было грустно. Словно я сегодня нашла очередное подтверждение, что чудес не бывает.

Неудачный выдался день. Ноги промочила, замёрзла, до мамы дошла, только про пирожки забыла. Так и ходила с ними по городу, пока не отдала какой-то бабуле, что стояла около церкви с протянутой рукой. Возвращаться с ними домой смысла не было. А так, пусть она хоть оценит мою кулинарию.

Когда я дошла до рынка, то вспомнила, что сегодня обувная мастерская не работает. Глупый день. Пустой. Холодный и одинокий. Начало темнеть. Вороны с карканьем снялись с места. Серые тучи, серые люди, серая жизнь. Начало подмораживать. Стало скользко. Ноги разъехались и я свалилась прямо в грязный снег около обочины. Великолепное завершение дня. Просто слов нет. Да что же такое и непонятно за что? Разве я где-то провинилась? Почему жизнь начала катится под откос? А над головой кружили вороны. В церкви ударили в колокол. Рядом пронеслась машина, оглушая окрестности громкой музыкой и обливая меня новой порцией холодной воды. Только звон колокола все равно было не заглушить. Стало тревожно.

— Марин, ну у тебя и видок, — Алешка протянул мне руку.

— Спасибо, — поднимаясь из лужи, сказала я. — Скользко. Я подняться пытаюсь, а ноги разъезжаются, спотыкаюсь. Как корова на льду. А люди думают, что напилась.

— Люди много чего думают и всегда плохое, — ответил Алешка. — Тебе сейчас надо домой и сразу в ванну, чтоб согреться и не заболеть.

— На ванну воды слишком много уходит. Проще душем обойтись, — ответила я. Несколько раз чихнула.

— Вот смотрю я на вашу жизнь с Валеркой и никак не могу понять: два вы сапога пара и оба на голову стукнутые или только он?

— Я ещё головой не стукалась сегодня, только в лужу упала, — ответила я, пытаясь перевести всё в шутку.

— Ладно, забудь. Пошли лучше домой, — сказал Алешка. Домой. Туда всегда хочется возвращаться, там тепло и сухо, а у меня почему-то ноги не шли.

Я заболела. Вначале казалось, что обычная простуда, которую легко будет перенести на ногах, но к среде я свалилась с температурой под сорок. Врач поставил диагноз грипп и оставил лечиться дома. Валерка был недоволен тем, что я заболела. Он боялся простуды, поэтому переехал спать в проходную комнату на диван. Ходил по дому в марлевой повязке и жевал чеснок с лимоном. Алешка над этим только смеялся и чихал в его сторону. Валерка же от него шарахался, как чёрт от ладана.

Всё это было весело наблюдать лишь со стороны. Я же чувствовали вину, что заболела и не могла приготовить нормально обед. Хорошо хоть Алешко помогал. Я же валилась с ног от слабости и температуры. Кашель заставлял сгибаться пополам. Нос покраснел и опух, как и глаза. Вид у меня был ещё тот.

— Ты долго болеть ещё собираешься? — спросил меня Алешка, заглядывая в комнату.

— А что? Тоже хочешь лекцию прочитать, что мы болеем только потому, что это себе позволяем? — спросила я.

— Нет. Там такая погода красивая. В парке каток заливают.

— Я не катаюсь на коньках.

— Почему?

— Потому что не умею. Да и страшно это.

— А ещё дорого и опасно, — насмешливо сказал он.

— Ага.

— Нет в тебе авантюризма.

— Авантюризм. Разве он кому-то счастье приносил? По мне, так проще спокойствие.

— Всего должно быть в меру. Когда каждый день ешь хлеб с супом, то забываешь, что хлеб сам по себе имеет отдельный вкус. А когда есть нечего, то потом хлеб кажется чем-то невероятно вкусным, — ответил Алешка.

— У, философия пошла. Только ты мне голову не забивай. Она и так болит, — попросила я.

— Не буду. Тебе чай поставить?

— Не откажусь, — согласилась я.

На столике лежала гора таблеток. За окном падали крупные хлопья снега. Где-то в парке заливали каток, потому что обещали похолодание. Валерка мне вечером опять будет читать лекцию о том, что я не хочу выздороветь и мне нравиться в кровати лежать, поэтому я и болею…

— Сейчас будет готов, — сказал Алешка, возвращаясь в комнату.

— А ты почему не на работе? — спросила я.

— Отдыхаю сегодня. С Ригом договорились, что в будни выходные берём по очереди. А то в выходные народу много, поэтому невыгодно.

— Ясно.

— Так что буду тебя сегодня развлекать.

— Меня бы оставили в покое…

— Угу, ты и так три дня в покое пробыла. Что-то улучшений не видно.

— Потому что зараза противная, — ответила я. — Хочешь заболеть?

— Даже не думаю, — он подошёл к окну и открыл его.

— Хочешь чтоб я воспаление заработала?

— У тебя в комнате дышать нечем. Пойдём в гостиную. Кино посмотрим. Чего тут валяться, как в больнице? Заодно и проветрим комнату.

— Валерка мне запретил в гостиной появляться.

— Так мы ему не скажем. Или ты о каждом шаге докладываешь? — спросил Алешка.

— Почти о каждом.

— Что? Прям реально ты ему вечером будешь рассказываешь, чем занималась в течение дня? — подняв брови, спросил Алешка.