— Привет, интересная книга? — спрашиваю ее, упав в кресло, которое находится напротив.

Она кивает, не отрывая взгляд от страницы.

— У твоих все хорошо?

— Как всегда, — соглашаюсь, кладя остатки на столик.

— А что там, в пакете? — спрашивает она с любопытством. Не знаю, как у нее получилось увидеть пакет, ни разу не поднимая глаз от книги. По-видимому, она обладает экстрасенсорными способностями.

Смеюсь, перед тем как сказать:

— Блюдо от моей мамы для Чарльза.

Это заставляет ее отложить на миг книгу на стол. Она бросает на меня обеспокоенный взгляд своих прекрасных зеленых глаз.

— Шутишь, да?

— Если бы! — отвечаю ей смирившись.

— Значит, твои не знают....

— Сегодня реально не было подходящего случая, я слишком устала, чтобы терпеть еще и их, — пытаюсь оправдаться.

— Тебе нужен отпуск, — напрасно говорит мне Вера, — тебе необходимо послать все и всех к чертям на недельку. Хорошо бы в какое-то экзотическое место, Мавритания или Сейшельские острова.

— Ты же знаешь, что если я туда поеду, то должна буду сказать своим, что еду в Афганистан помогать нуждающимся?

Вера смотрит на меня, смирившись.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что по сравнению с твоей семьей, моя кажется почти нормальной?

И это сказал человек, чья мама была замужем пять раз и у отца были три других ребенка от разных женщин, думаю, что это достаточно многозначительно.

— В любом случае я им расскажу. Не хочу лгать всегда. Мне всего лишь необходимо преодолеть это напряжение на работе и вернуться к нормальной жизни, — отвечаю ей.

— Очень жаль, что тебе пришлось через это пройти, — утешает подруга.

— Я это знаю и очень благодарна тебе и Лауре за вашу моральную поддержку. Правда, без вас следующие недели были бы невыносимы, даже для такого крема, как я.

— Почему? Что еще случилось? — беспокойно спрашивает она меня.

— Я буду работать в исключительной команде, — говорю ей, притворяясь веселой.

— Или…? — она спрашивает подозрительно

— Ненавижу, с... — оставляю фразу незаконченной, получая театральный эффект.

— Все ясно. Мисс Перси, у нас большое событие: вы и граф Ланглей прекрасно подходите для этого задания по самоубийству.

— О, боги! Мне это очень сильно не нравится, Дженни, — говорит она серьезно.

— Вера, не беспокойся обо мне. Я постараюсь развлечься, правда.

На минуту она задумалась и затем наконец-то радостно рассмеялась.

— Да, но кто же защитит его дворянское величество от тебя? — спрашивает она с иронией.


— Прошу тебя, только не говори мне, что теперь к нему нужно относиться, как к вымирающему виду, — беспокойно говорю ей.

— Ты же знаешь, что на этот раз не сможешь сломать ему нос, даже если он этого заслужит? — напоминает мне Вера. — И я говорю это не из-за его носа, который меня мало волнует, а это из-за тебя и твоей карьеры.

— Да, да, знаю, — убеждаю ее. — Как бы там ни было, я не должна была ломать ему нос даже в прошлый раз. И я тоже имею в виду не его нос, а отказ от грубости и того, что я делаю в трудные минуты? Отвечаю ударом? Как банально...

— Эм, это было не просто, — подмечает моя подруга.

— Дорогая, я бы хотела, чтобы это так и было, но я достаточно реалистична, чтобы понимать, что это было мое возмездие, а не наоборот. Несмотря на наши крайние различия многие его черты присущи так же и мне. И поэтому я потеряла контроль над собой, потому что его рассуждения очень похожи на мои, у него получается затронуть нужные струны.

Вера поражена моим заключением.

— Красотка, ты должна работать психологом.

— Я думала, ты это знаешь, на самом деле, адвокаты - это те же психологи. Нам должны были дать почетный диплом… — Смеясь, она, протягивает мне подушку, — что ты адвокат по налоговому консалтингу, а не мировой судья.

— Это именно потому, что я адвокат по налоговому консалтингу, который знает жизнь, страдания и надежды моих клиентов!

В этот момент на сцене появилась Лаура. У нее мрачное лицо.

— Что случилось? — вдвоем спрашиваем у нее.

— Я порвала с Давидом, — отвечает подруга голосом между серьезностью и отчаянием.


Для статистики, Лаура расстается с Давидом один раз в неделю, и это всегда драма.

— Почему? — спрашиваем ее.

— Потому что он — кретин и не хочет брать на себя обязательства! Он не хочет жениться после семи лет отношений! Семь лет, вы хоть представляете? — говорит она и падает на диван рядом с Верой.

Если быть честными, мы знаем это очень хорошо, потому что вот уже семь лет, как Давид повторяет Лауре, что не хочет жениться, что не создан для брака, а только для сожительства. И это больное место: Давид хочет жить вместе, а Лаура не хочет уходить от нас, если только не в белом платье. Видимо, две несовместимые позиции.

Хотя, возможно, они действительно любят друг друга сильно и поэтому через несколько дней мирятся. Чтобы вскоре вновь поругаться! И потом каждый раз сначала.

— А если вместо свадьбы попробуете пожить вместе? — смело спрашиваю ее.

Она сразу же метнула на меня взгляд.

— Никогда, — сообщает она мне. — У меня есть ценности и убеждения, и в своей жизни у меня будет либо свадьба, либо ничего.

Я бы хотела сказать ей, что совместное проживание лучше, чем ничего, что мои родители живут счастливо уже почти сорок лет, будучи неженатыми, но знаю, это бесполезно. Когда она злится, лучше не говорить ей ничего.

В комнате повисло тяжелое молчание, пока Вера не вскрикнула:

— Я знаю, что нам троим необходимо!

Я и Лаура смотрим на нее растерянно.

— Нам нужна новая стрижка! — говорит она убежденно.

Вера уже поменяла множество цветов волос, так что побила бы любой рекорд. Она - самый настоящий эксперт по краскам и знает всех профессиональных парикмахеров. И, возможно, именно сейчас она и права.

— Я «за», — говорю ей. — Думаю, мне действительно нужно радикальное изменение в жизни.

Стараюсь выгнать из головы червячка, который нашептывает мне, что я пытаюсь измениться только потому, что один конкретный человек мне это предложил. Ясно, что речь идет о чем-то радикальном: если я решила сделать что-то с моими волосами, то только потому, что так решила я, а не потому, что мне сказал об этом Йен.

Неожиданно Лаура тоже этим заинтересовалась.

— Мне всегда казалось, что из Дженни получилась бы отличная блондинка.

— Я блондинка? — шокировано говорю ей.

Вера соглашается:

— Конечно же, блондинка с очевидными яркими мелированными прядями.

— Вы, что, с ума сошли?

Вера уже поднялась с дивана и направляется в сторону ванны.

— Думаю, у меня есть все для этого, — говорит она спустя несколько минут. — Давайте, начинаем!

— Девчат, вы с ума сошли? Яркая блондинка? Не в обиду твоим способностям, Вера, но именно ты хочешь сделать мне мелирование? — спрашиваю ее заметно взволнованная.

На минуту на лице Веры проскальзывает обида, она скрещивает руки на груди в знак вызова. Но затем замечает страх в моих глазах.

— Тебе нужны решительные изменения, почему бы не сделать их? Ты же прекрасно знаешь, что я мастер своего дела, и тебе не стоит волноваться

Не из-за ее способностей, а из-за финального эффекта... И на этот счет у меня есть небольшой страх.

— Давай, садись на этот прекрасный стул и закрой глаза. Если хочешь, не открывай их до конца. Я и моя ассистентка Лаура обо всем позаботимся.

Так они меня убедили, и вот впервые за всю жизнь я крашу волосы.

ГЛАВА 5 

Сейчас понедельник, половина восьмого утра, и в офисе почти никого нет. Так даже лучше.

Я бы сказала, что время для моего возмездия еще не пришло, на самом деле, время не просто совсем не подходящее — утро понедельника. Хотя для меня это утро не такое, как все предыдущие. Сегодня понедельник, который означает начало моего сотрудничества с Йеном. Какая неприятная мысль!

Внезапно возле меня возникает Тамара, именно в тот момент, когда я собираюсь войти в офис.

— Доброе утро, Дженнифер! — дружелюбно приветствует она меня. Тамара всегда милая и вежливая со всеми, это в ее характере. Досадно, что ее начальник — ублюдок первого сорта.

Наверное, ей нужно закалить характер.

— Доброе утро, Тамара, — я отвечаю ей так же вежливо, но затем замечаю, что она застыла напротив моей двери с открытым ртом и полнейшим изумлением на лице.

— Что-то не так? — спрашиваю с невинным видом. На самом деле я прекрасная знаю, почему она смотрит на меня так восхищенно.

— Ничего, — говорит она, даже не переведя дыхание и продолжая вглядываться. — Вы такая... другая... — подытоживает она.

— Можешь сказать это громче, — отвечаю ей, улыбаясь.

Я абсолютно другая, и это меня очень веселит. Вера — гений: у меня волосы блонд, немного волнистые и струятся по плечам. В последние двадцать лет жизни я носила хвост.

Если не учитывать, что я одета в черный комплект одежды, а юбка с длинным разрезом, и высокие каблуки. Хотя я всегда носила брюки и обувь на низком каблуке.

— Изменение... как бы сказать... сильное, — наконец говорит она мне. — Но Вам очень идет, — спешит уточнить Тамара.

— Спасибо тебе, — я знаю, что она права.

Внешнее изменение должно в теории показать так же и внутренние изменения. Будем надеяться, что это так. Будем надеяться, что я закончила с провалами и перестану быть замухрышкой.


Несколькими секундами позже пришел и Джордж, который даже не попытался скрыть свою оценку.

— Что, черт побери, с тобой случилось? — спрашивает он. — Не то, чтобы я не оценил, но это очень решительное изменение.