Прикрыв рукой трубку телефона, он говорит мне:

— Прошу, в следующий раз даже не стучи.

Я смотрю на него с удивлением, как если бы не до конца поняла его просьбу, и сажусь без особого изящества в кожаное кресло.

— Я могу тебе перезвонить? — быстро говорит он в трубку, язвительно улыбаясь.

Хорошо, это именно то, что мне было нужно, потому что я не хочу думать о поцелуе и о тех чувствах, которые неистовали во мне. Гораздо лучше сосредоточиться на более нужных эмоциях, таких как гнев, именно так.

Он прощается и резко кладет трубку. Как обычно, пафосно.

— Ты хотел поговорить со мной? — спрашиваю его с полной невинностью, решая не обращать внимание на его поведение.

На мгновение мне показалось, что Йен попытается выкинуть меня из офиса, но очевидно, по крайне мере сегодня, разум господствует над его желаниями.

— На самом деле я совсем не хотел говорить с тобой, но, к сожалению, это необходимо.

Вот он, этот тон и речь, которые меня успокаивают. Ясно, что отношения между нами стали слишком дружеские в последнее время. По крайне мере, я так думаю.

— Итак, тебе необходимо поговорить со мной? — формулирую вопрос иначе, ни сколько не задетая тоном.

— Да. Колин уже сказал тебе? — холодно интересуется он.

— Сегодня я еще с ним не пересекалась, — информирую его.

У Йена достаточно подавленный взгляд.

— Конечно, давай еще отправим посланца, чтобы нас зверски убили вражеские войска... — бормочет он.

— Ну-ну, я не всегда настолько одержима жаждой крови, — защищаюсь.

— Если бы куклы Вуду были до сих пор в моде, я бы уже давно был мертв.

Не опровергаю, ограничиваясь улыбкой. Я так прекрасно себя чувствую в нашей обычной рутине из ссор, что почти готова сплясать кардебалет от радости.

— Однако, — говорит он мне, меняя тему, — у нас есть дело к концу недели. Частично оно касается нашей работы, и частично нашей сделки.

Черт бы меня побрал, когда я согласилась ему помочь.

— О чем речь? — спрашиваю подозрительно.

— О работе, так как Беверли будет среди приглашенных, и он выразил решительное желание видеть нас и поговорить с нами, — объясняет он мне, опускаясь на стул. — С этим так же связанна другая тема, так как охота будет проходить под покровительством моего деда, и, естественно, я должен присутствовать.

— Охота? — спрашиваю с нотками ужаса в тоне.

— Да обычная ежегодная охота графа Ревингтона, — подчеркивает со скукой тот, что однажды будет носить этот титул.

— Я, конечно же, не буду принимать участие в охоте... — бормочу, как будто этого хватит, чтобы решить все.

Йен смотрит на меня, подняв бровь.

— Конечно же, ты это сделаешь. Ты просто обязана.

Очевидно, что мы друг друга не поняли.

— Я вегетарианка и сторонник защиты животных. Любители животных не учувствуют в охоте. Они выступают против охоты.

Возможно, у меня был довольно угрожающий вид, потому что Йен отодвинулся со стулом.

— Хорошо, значит притворись, что учувствуешь в охоте, — предлагает он мне.

И я еще считала его умным.

— Ты определенно сошел с ума: моя семья перестанет со мной здороваться, если я хоть ногой наступлю на участок, в котором идет охота графа Ревингтона! И правильно сделает!

Йен раздраженно фыркает.

— Значит, ты согласна, что я займусь делом Беверли? Полностью? Так как он захочет обсудить дела именно во время этой проклятой охоты, — напоминает он мне. Его тон дерзкий и злобный.

— Ты не можешь заниматься Беверли! Ты же обещал держаться подальше в обмен на мою помощь! И, черт возьми, я же тебя, в конце концов, поцеловала для того, чтобы ты не путался под ногами в делах с моим клиентом!

Говоря это, внезапно встав со стула, я вдруг понимаю, что фраза звучит не как комплимент его заслугам соблазнения, но, черт возьми, пусть получает, что заслужил!

Йен тоже выпрыгивает со стула и угрожающе надвигается на меня:

— Чтоб было ясно, отвращение было взаимным!

Во время этой стычки нас разделял всего лишь старинный письменный стол, и наши руки переплелись случайно. В этот момент меня, как будто ударило током в миллион вольт, который прошел сквозь все тело, от кончиков пальцев на ногах до шеи. Чувствую, что мои руки покрылись мурашками.

Когда перевожу взгляд от своих рук к его лицу, застываю в плену у этой проклятой синевы его глаз. На помощь! Ну почему же этот мужчина так выбивает меня из колеи?

Мне не остается ничего, кроме как в спешке убрать свою руку из его и отодвинуться. Между нами должно быть расстояние. Между нами должен быть целый континент, вот так я себя чувствую в этот момент.

Единственное маленькое удовольствие в том, что на его лице появляется смущение. Так тебе и надо, думаю с щепоткой радости.

— Окей, и так попробуем заново рассуждать здраво, — продолжил Йен. — И забудем о последних произнесенных фразах – потому что лучше забыть некоторые вещи – мы можем вернуться к проблеме? Если ты хочешь вести дело Беверли, ты должна отказаться от щепетильности животнолюбов и принять приглашение, прийти в гости к моему деду, который определенно достаточно угрожающий объект и никогда не встречал защитника животных в своей жизни, но он никогда не обязывал никого принимать участие в охоте. Останься в саду, почитай что-нибудь, в общем, делай, что хочешь, — говорит он раздраженно.

Я допускаю, что с такими условиями это могло бы быть возможным, но я действительно не собираюсь сливаться с дворянством половины страны на целые выходные.

— Я могла бы прийти... — решаюсь. — Но если мне действительно можно будет не участвовать. Дай слово.

Кажется, Йен успокоился перед моей очевидной сдачей.

— Обещаю тебе это. Можешь делать все, что считаешь нужным, — подчеркивает. — Как в принципе ты обычно и делаешь.

Подлый удар, хотя может в этот раз он прав.

— Хорошо, какая программа? — спрашиваю, смирившись, вновь усаживаясь в кресло от усталости.

— Охота будет проходить в замке Ревингтонов. На расстоянии около двух, трех часов езды на машине от Лондона, в зависимости от движения. Я бы сказал, что мы можем уехать в пятницу вечером. Некоторые гости приедут в пятницу, другие в субботу утром, но лучше приехать по-тихому, — объясняет он мне. — Суббота посвящена «социализации» и Беверли хотел бы использовать этот день для работы с нами. Вечером будет официальный ужин и бал.

Мне послышалось или он действительно сказал «бал»? Еще раз? Ну почему же мне так не везет!?

— Самая настоящая охота начнется в воскресенье, после нее будет обед в первой половине дня, а затем мы вернемся в Лондон. Все ясно? — спрашивает Йен, который не присел обратно и теперь возвышался над моим креслом.

Смирившись, я киваю:

— Все ясно.

Но затем я вспоминаю далеко не второстепенную вещь.

— А наше представление? Мы опустим его на выходных?

Прошу тебя скажи «да»... прошу тебя!

Йен определенно в замешательстве:

— Ну, нет, Кэти и ее родители так же приглашены.

Что же плохого я сделала, что заслужила все это? Я опускаюсь на письменный стол и прячу лицо в ладонях.

— Думаешь о том, как бы броситься в Темзу? — спрашивает Йен с иронией.

— Конечно же, это именно то о чем я думала... — недовольно ворчу, пытаясь поднять голову.

— Ну же, все могло быть и хуже, — шепчет он смеясь.

Внезапно я поднимаю голову.

— Очень вряд ли. И не смей мне противоречить! — указываю на него пальцем.

— Никогда не осмелюсь, — пытается он меня убедить. Ха!

— Конечно же, осмелишься. Ты способен на все, я тебя знаю. И теперь, когда ты нанес мне этот подлый удар, я возвращаюсь к работе.

Я поднимаюсь с кресла и шагаю к двери.

— Как всегда, было очень приятно, — прощаюсь с ним с иронией.

Йен смеется:

— А мне то, как приятно.

Этот кретин еще и кланяется.

ГЛАВА 13

— Давайте, девочки, толкайте! Нам просто необходимо закрыть этот проклятый чемодан! — умоляю подруг.

— Дорогая, если бы ты брала меньше вещей... — раздраженно подмечает Лаура.

Я возмущенно смотрю на нее.

— Но это же вы сами вынудили меня взять столько вещей!

Вера даже осмелилась засмеяться.

— По правде говоря, в чем-то она права. Это действительно мы.

Однако Лаура не кажется убежденной.

— Мы всего лишь выбрали ей самую необходимую одежду. Она взяла бы массу абсолютно бесполезных вещей.

— Например? — спрашиваю ни капли не убежденная.

— Твои проклятые документы! И не смей это отрицать! — говорит убежденно моя подруга.

— На самом деле, мне кажется, я придавила какие-то бумаги, — подтверждает Вера ожесточенно.

Я поднимаю руки, чтобы защитить себя.

— Это всего лишь жизненно необходимые вещи. А сейчас давайте, толкайте!

— Платья жизненно необходимы, документы читают в офисе, — снова возражает Лаура. Сегодня она очень нервная.

— Ты поссорилась с Дэвидом? — спрашиваю ее, так как очевидно, что мой чемодан не может быть причиной ее необузданного гнева.

— Ну, конечно же, я поругалась с Дэвидом! — отвечает она мрачно. — Когда это я не ругалась с Дэвидом!

Теперь все встало на свои места.

После еще нескольких длинных и тяжелых минут у нас получается закрыть мой чемоданчик на колесиках.

— Ну, наконец-то, — вздыхает Вера, уставшая садится на пол. — Ты определенно должна купить себе чемодан побольше.

— Этого чемодана мне всегда хватало, и будет хватать! — подмечаю.

Но даже Лаура согласна с ней.

— Нет, не хватает, если ты встречаешься с графом Ланглей и должна прибыть в за́мок Ревингтона.