По ее выражению понимаю, есть что-то, из-за чего стоит волноваться.

— Ох, Дженни, это все моя вина! — вскрикивает она покорно.

— О чем ты? — спрашиваю ее, пытаясь не казаться слишком обеспокоенной.

— О твоих фотографиях в газете! Я всегда читаю секцию о мировых событиях, нам, немцам, ужасно нравятся новости о королевской семье... — уточняет она. — Ты же знаешь, у нас таких нет.

— И ты натолкнулась на мое фото, — подвожу итог вместо нее.

— Да, и Майкл увидел его прежде, чем я успела перевернуть страницу. Ты даже не представляешь, как мне жаль.

— Ничего страшного, — убеждаю ее, пытаясь понять, что делать дальше. Черт возьми, этого еще не хватало.

— Это что-то серьезное? — спрашивает меня заботливо Ханна.

Я смотрю на нее, не совсем хорошо поняв смысл вопроса, но затем зажглась лампочка.

— Конечно же, нет! — сразу же отвечаю ей. — Я была с самым желанным холостяком этой «благословенной» страны. Это же ясно, что ничего серьезного, — по крайне мере, это правда.

Ханна ставит бокал на стол и смотрит на меня своими прекрасными зелеными глазами.

— Я знаю, что твоя семья не чтит знатных и богатых, но мне можешь сказать. Если он тебе действительно нравится, и если захочешь поговорить с кем-то, я всегда готова тебя выслушать.

Майкл никогда об этом не узнает. Я тебе это обещаю.

И сейчас я понимаю, почему мой брат так сильно любит эту девушку, я почти расплакалась от того, какая она милая.

— Спасибо тебе, но действительно ничего серьезного.

Она собралась добавить еще что то, но передумала.

— Окей, но если передумаешь, Майкл и я будем в Лондоне еще несколько дней, прежде чем уехать.

— Спасибо тебе, Ханна, — заверяю я ее.

И затем, как только представится возможность, я потихоньку смоюсь. В случае, если кому-то придет в голову по ошибке открыть эту газету.

ГЛАВА 12

Телефон в офисе звонит угрожающе. Этого только не хватало, мне нужно закончить чтение доклада о недавних нововведениях в финансовом поле. В момент экономического кризиса новшества изобретаются за секунду. Политики состряпывают их дома, стоя под душем, прогуливаясь с собакой... и, следовательно, не стоит удивляться, что даже законы появляются случайно.

— Да? — отвечаю раздраженно, так как хочу, чтобы было ясно, что я очень занята.

— Дженни, возле входа твой брат, — сообщает мне секретарша с ресепшена, ни как не впечатленная моим тоном.

— Кто? — спрашиваю удивленно. За все девять лет, что я здесь работаю, никто из моей семьи никогда не приходил ко мне. Я думала, они избегают это место и вычеркнули его на карте.

— Твой брат Майкл. Я могу позволить ему подняться? — спрашивает так, как будто говорит с идиоткой.

— Конечно, жду его у лифта. Большое спасибо, Эмили.

Пытаюсь быстро выйти из состояния удивления и в спешке направляюсь к холлу. Через несколько мгновений вот он здесь, мой братец, во всем своем блеске.

— Привет, Майкл! — удивленно приветствую его, потому что я действительно не ожидала этого визита.

— Привет, Дженни! — говорит он в ответ, выходя из лифта и целуя меня в щеки. Вижу несколько любопытных взглядов, адресованных нам. Как кажется, в последние время я предоставляю немало информации для офисных сплетен.

— Каким ветром тебя занесло? — прямо спрашиваю, учитывая то, что мой брат хорошо меня знает и знает, что со мной притворяться не стоит.

— Завтра мы с Ханной улетаем, и я хотел зайти попрощаться с тобой.

Для внесения ясности, Майкл никогда ни с кем не прощается. У него всегда куча дел, либо же несколько человеческих жизней, которые необходимо спасти.

— Могу предложить тебе кофе? — спрашиваю его, потому что не хочу продолжать этот странный разговор перед всеми.

— Конечно, — соглашается он.

Хотя Майкл не пьет кофе. Этот визит начинает меня серьезно напрягать.

— Итак, сколько времени вас не будет на этот раз? — спрашиваю, пытаясь придать непринужденность беседе.

Он, смирившись, пожимает плечами:

— Кто знает. Три-четыре месяца...

— Не то, чтобы я не оценила твой визит, Майкл, — сознаюсь ему, нажимая кнопку кофе-машины. — Но я умираю от желания узнать, почему ты здесь. Если я хорошо помню, мы попрощались в воскресенье, — напоминаю ему.

Он уставился на меня в смущении. Хорошо.

— Я увидел субботнюю статью, — говорит он тихо, как будто это может объяснить все загадки вселенной.

— Очень хорошо, что ты следишь за новостями. И? — спрашиваю невинно. У меня нет никакого желания упрощать ему этот разговор.

— И я волнуюсь! Это нормально, ты моя сестра и я обнаруживаю твое фото в журнале ... вся накрашена, одета, прямо говоря....

— Да, я поняла твою мысль, — сразу же останавливаю его. — Но сколько мне лет? — спрашиваю его с колкостью.

— Тридцать три, — отвечает сквозь зубы, прекрасно зная, к чему я веду.

— Хорошо, и ты, правда, думаешь, что я в моем возрасте должна объяснять то, что делаю?

Майкл не любит, когда его застают врасплох.

— Речь не идет о том, куда ты идешь, а искренне говоря, даже не как ты идешь. А с кем ты идешь, — решительно говорит он мне, подчеркивая каждое слово.

Возможно, лучше всего не делать слишком поспешные выводы.

— Я не хотела, чтобы вы беспокоились, но на самом деле я одна уже несколько недель и, следовательно, могу выходить с кем хочу.

Говорю это немного раздраженно, потому я что я не выношу вмешательства со стороны моей семьи, которую я очень люблю, но которой всегда лучше быть подальше от моей личной жизни.


  — Конечно, было бы так, если бы тот с фото, относился бы к тем мужчинам, с которым ты обычно встречаешься. А это не тот тип людей, с которыми стоит иметь дело, — говорит он мне внезапно грустно.

И мне, правда, очень жаль, потому что я знаю, что Майкл на самом деле здесь с самыми лучшими намерениями. Он узнал высшее общество изнутри, когда встречался с Линси, девушкой, в которую он был по уши влюблен почти всю жизнь. Финал был трагичен, так как когда два слишком разных мира встречаются, в своем большинстве это ни чем хорошим не заканчивается. Её отец стал препятствовать, когда понял, что эта история становится серьезной, и Линси, встав перед выбором между оплатой своих счетов отцом и Майклом, выбрала то, что было легче всего. И мы все знали, что она поступит именно так, все кроме Майкла, который очень плохо это перенес. Думаю, ему понадобились годы, чтобы вновь прийти в себя. Ханна стала манной небесной. Когда она появилась в его жизни, мой брат, наконец, залечил ту глубокую рану.

Я все еще слишком хорошо помню Линси: жить и работать самим? Для нее это значило бедность! Жемчужина мудрости, которую мы все будем помнить.

Трагедия состоит в том, что люди ее круга не могут не думать об этом как она. В основном, их единственная работа это заботиться о собственном состоянии. И они даже воображают, что это тяжелое и ответственное занятие!

— Я знаю, что ты пострадал и не хочешь, чтобы со мной произошло то же самое, — говорю ему искренне. — Но ты должен доверять мне, — между мной и Йеном Сент Джоном абсолютно ничего нет. Я не настолько глупа. Искренне говоря, я считаю, что он очень неприятный тип.

И я действительно так думаю, а не говорю, чтобы убедить в этом брата. Синьйоришка конечно же не входит в список моих любимых людей, только лишь потому что мы провели несколько часов вместе. По принуждению, вдобавок.

И вот он, я еще не успела окончить фразу, из-за стены слегка выглядывает идеальное лицо Йена, во всем своем великолепие. Майкл сразу же его заметил и посмотрел с сомнением.

— У тебя есть минутка, Дженни? — спрашивает меня маленький лорд, выставляя напоказ свою лучшую улыбку, которую обычно использует, чтобы получить то, чего хочет.

— Не сейчас, — отвечаю жестко, потому что очень хочу убедить моего брата, что он может спокойно уезжать в третий мир и не беспокоится обо мне. И потому, что Йен должен был знать меня достаточно хорошо, чтобы не применять эту технику слащавой улыбочки со мной.

Тон попал в яблочко, потому что у него раздраженное выражение лица.

— Окей, значит, когда сможешь... — говорит он мне холодно, прежде чем исчезнуть.

Майкл радостно смеется за моими плечами.

— Я уловил очень интересные вибрации... — смеется он надо мной, продолжая вертеть кофе, который он явно никогда не выпьет.

— Я тебе это говорила, братец. Нет ничего, из-за чего стоило бы беспокоиться.

Он возник предо мной и смотрит прямо в глаза, долго ища, кто знает, какие ответы.

— Ну... это мы посмотрим... Через несколько месяцев, когда я приеду, пойдем куда-нибудь поужинаем, и ты мне расскажешь все, что я пропустил. Согласна? — предлагает он мне.

— Сделка заключена! — подтверждаю. Еще и потому, что больше ничего не случится, о чем он должен знать.

Я беру кофе, который он держит в руке, и ведомая внезапной щедростью выбрасываю его. Я почти начала его пить, но сегодня я слишком нервная и нет необходимости в дополнительных дозах кофеина.

Я провожаю его до лифта и обнимаю, обещая писать как можно чаще. После того, как ушел Майкл, мне не остается ничего другого, как услышать, что же от меня хотел Йен. День уже был тяжелым, но очевидно мог ухудшиться.

Я подхожу к его офису, проходя перед ошеломленной Тамарой. Я же забыла, что на вражеской территории, и видеть, как я вхожу сюда, довольно необычное явление. Решительно стучу и, не дожидаясь ответа, вхожу в комнату.

Некоторые привычки не меняются.

Офис Йена – копия моего, исключение сделано для письменного стола, который, уверенна, старинный и бесценный. Должно быть, он принес его из дома. Он говорит по телефону и мое неожиданное вторжение его разозлило. Это не новость, но сегодня эти привычные — пустяки хорошо поднимают мне настроение.