Амелия Грей - Прошлой ночью с герцогом

Только это? Эсмеральда находила в нем привлекательным все.

Его палец опять коснулся ее губ, и она вся затрепетала от ощущений, которые испытывала и природы которых не понимала. Она была уверена, что он это чувствует, как чувствует и ее безмолвную мольбу о поцелуе.

– Вы можете потом пожалеть…

– Вряд ли. Ничего страшного не произошло. Слуги, случается, бьют фарфор. Это жизнь.

Ее как громом поразило: слуги. Вот кто она для него: служанка, обязанности которой – приглядывать за его сестрами. Как она могла забыть?

Пришлось проглотить поднявшуюся к горлу желчь и напомнить себе, что каждый раз при виде герцога сердце ее начинало биться сильнее; каждый раз ей хотелось утонуть в его объятиях; каждый раз она мечтала о его поцелуях. Его слова, его уверения, что у него всегда найдется для нее время, давали ей надежду…

Отныне ей лучше забыть обо всем этом, потому что она всего лишь часть обслуги: компаньонка его сестер, – а вовсе не гостья в его доме.

И уж конечно, не ровня ему.

Эсмеральда отстранилась и отступила, хотя ноги подкашивались, потом расправила плечи и, вскинув подбородок, выговорила:

– Спасибо, что проявили великодушие и простили мне выходку Наполеона. Если я вам пока не понадоблюсь, мне хотелось бы приступить к работе.

Он, похоже, удивился, хотел что-то сказать, но передумал и опустил руку.

– Как по-вашему, близняшки будут готовы к первому балу?

– Непременно, можете не сомневаться, – быстро ответила Эсмеральда голосом профессиональной компаньонки. – Но прежде чем вы уйдете, я хотела бы задать еще один вопрос.

– Задавайте.

– Это насчет списка приемлемых кандидатур, составленного леди Эвелин. Должна ли я полагать, что все эти джентльмены вне подозрений и не имеют намерения испортить вашим сестрам сезон?

– Нет! Ни в коем случае! Никому нельзя доверять!

– Включая ваших друзей, герцогов Ратберна и Хоксторна?

Глаза Гриффина блеснули:

– Я редко признаю, что не прав, но на сей раз это так. Этих двоих вычеркиваем: они обожают близняшек и никогда не причинят им вреда. Мало того: их помощь нам может понадобиться.

– Прекрасно. Рада, что они вне подозрений.

– Что-то еще?

– Это все.

– В таком случае доброго вам дня, мисс Свифт.

Эсмеральда не смогла заставить себя посмотреть вслед герцогу, поэтому разглядывала осколки статуэтки и вазы. Плечи ее расслабились, из груди вырвался долгий вздох облегчения. Ощущения, которые он вызывал, ее смущали, сбивали с толку. Поверить невозможно, но прикосновения герцога доводили ее почти до безумия. А чем еще, кроме безумия, могла быть такая жажда его объятий и поцелуев?

Она закрыла глаза и снова вздохнула.

Он был прав, утверждая, что ее влечет к нему. Да, это так: влечет, и неодолимо. Оставалось только бороться с этим, отрицать и всячески скрывать от него. Она просто должна думать исключительно о будущем, своем и Джозефины. Судьба дала ей второй шанс, и нельзя его упустить из-за нелепых фантазий о поцелуях герцога и тех таинственных ощущениях, которые он пробуждал в ней. То, что она не потеряла работу после всего случившегося, иначе, как чудом, не назовешь.

Возможно, герцог не такой твердый в своих убеждениях и не настолько беспощадный, как виконт Мейфорт. В любом случае ей придется выдержать всего полтора месяца. Она, конечно, сумеет сохранить присутствие духа, вооружиться здравым смыслом, укротить Наполеона и свои чувства к герцогу.

Стряхнув непрошеные воспоминания об ощущениях от его прикосновений и своих желаниях, Эсмеральда направилась к себе комнату по коридору, заглядывая по пути в открытые двери, и остановилась лишь возле столовой. В центре блестящего полированного стола, окруженного стульями с золотой парчовой обивкой, стояла высокая серебряная ваза с ручками в виде львиных голов. Из той же парчи были сшиты и гардины.

Рядом со столовой находился музыкальный салон. В одном углу стоял рояль, в другом – арфа, а вдоль стен – ряды стульев, словно на сегодня был запланирован музыкальный вечер.

Последней комнатой слева оказался личный кабинет герцога, и первое, что она ощутила, когда вошла туда, было тепло. Здесь разожгли камин, но жар, охвативший ее, происходил из совершенно другого источника. Она словно почувствовала взгляд синих глаз, увидела выражение его лица и ощутила дрожь от его прикосновений.

Эсмеральда огляделась и улыбнулась. Было что-то очень интимное в ее пребывании здесь, но верх опять взяла практичность. Все это необходимо выбросить из головы и постоянно помнить, что она для него просто служанка.

Две стены кабинета занимали полки с книгами. Она так давно не видела столько – с тех пор как вместе с матерью покинула дом виконта Мейфорта, то есть почти пятнадцать лет назад.

Окна имелись только на задней стене. Гардины цвета шоколада были раздвинуты, в комнату вливался солнечный цвет, и пылинки весело плясали в золотистых лучах. Между двумя удобными на вид креслами стоял маленький круглый столик с лампой. Как, должно быть, уютно свернувшись клубочком, сидеть в этом кресле с чашкой теплого шоколада или читать, пока солнце не зайдет, а потом зажечь лампу и продолжать чтение до самой темноты.

На Эсмеральду неожиданно нахлынули сладостные воспоминания юности, когда в таком же доме она жила, а не работала.

На несколько мгновений она позволила себе окунуться в эти счастливые воспоминания о жизни без забот, без обязанностей и без мыслей о будущем. Тогда она мечтала о сезоне и балах, где встретит достойного джентльмена, полюбит, выйдет замуж…

Но юность прошла, а вместе с ней и мечты. Ничего уже не вернуть, потому что мать ее выбрала любовь, а не близких, и оставила высший свет. Жизнь Эсмеральды разительно изменилась, и будущее ее ждало совсем не то, о котором она грезила.

Наверное, воспоминания невозможно держать в узде. И теперь она добавила еще одно к мысленному хранилищу прошлого: нежные прикосновения герцога и волнующие ощущения, которые он в ней пробуждал.

При этой мысли она горько рассмеялась. Мечтать и думать о любви можно в любом возрасте, как и жаждать ласк прекрасного принца, в глазах которого пылает желание, так что нет ничего плохого в том, чтобы позволить себе подобные фантазии, а иногда даже наслаждаться ими, но сейчас самое главное – будущее Джозефины.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, чтобы успокоиться, она подошла к письменному столу, где в безукоризненном порядке были разложены стопками бумаги и карточки с приглашениями, помеченные надписями: «принятые», «отклоненные», «остальные». Тут же лежали записка, адресованная лично ей, и календарь с ежедневными мероприятиями, включая первый бал сезона.

Она пробежала глазами страницы с перечислением тех мест, которые им предстояло посетить, и поняла, что у них будут заняты все дни, причем как утром, так и вечером, но благодаря опыту и рациональности леди Эвелин сложностей у них возникнуть не должно.

Эсмеральда взяла адресованное ей письмо и сломала восковую печать:

«Дорогая мисс Свифт!

Герцог объяснил, почему именно вы должны стать компаньонкой юных леди – Сары и Веры, поэтому мы не станем это обсуждать. Герцог заверил меня, что вы вполне способны выполнить возложенные на вас обязанности, так что вам осталось это доказать.

Если вы изучили мои заметки, то, значит, понимаете, чего от вас ожидают.

Каждое утро после беседы с юными леди о событиях предыдущего дня я буду составлять дальнейшие инструкции на очередной день, а Харпер – передавать их вам.

Если появятся вопросы, с радостью отвечу.

Леди Эвелин».

Эсмеральда подумала, что записка на удивление откровенна.

Издалека донесся лай Наполеона и радостный визг Джозефины. Она положила записку на стол и выглянула в окно. Сестра бегала по дорожкам, размахивая длинной лентой, которая трепетала на ветру, а песик гонялся за ней, стараясь схватить зубами развевавшийся конец. Рыжие волосы девочки разметались по плечам, юбка путалась в ногах.

Эсмеральда с улыбкой прижалась лбом к холодному стеклу. Ее переполняла благодарность к герцогу за предоставленную Джозефине возможность побегать в саду, поиграть с собакой и хоть немного пожить в условиях, подобающих ей как внучке виконта.

– Мисс Свифт!

Эсмеральда вздрогнула от неожиданности и круто развернулась.

– Да, леди Вера? – узнала она девушку по платью, отходя от окна.

– Вы хотели мне что-то сказать?

– Нет… – растерялась Эсмеральда. – Боюсь, у меня есть неприятная привычка произносить мысли вслух. Как ваша тетушка? Ее не слишком потревожили лай и грохот?

– Не беспокойтесь, – заверила ее девушка, входя в комнату. – С ней все в порядке.

– Рада это слышать.

– Она гораздо сильнее, чем считает Гриффин, но он обожает обо всех заботиться. Тетушка Эв сказала, что ничему не удивляется: если в доме появились ребенок и собака, это вполне ожидаемо.

– Я постараюсь, чтобы подобное не повторилось.

– Вообще-то было очень смешно, и она удивилась, когда я сказала, что вы с Бенедиктом из-за этого поссорились.

– О господи! – прошептала Эсмеральда.

– Это ее расстроило, но зато порадовало то, что никто не свалился с лестницы.

– Да, слава богу!

– У Гриффина нет причин волноваться за нее, а он все равно постоянно тревожится по любому пустяку. Но если вы спросите меня, то все дело в возрасте и старческих болячках.

Эсмеральда не спросит, как не спросит о герцоге или о ком-то еще в этом доме: правила мисс Фортескью на сей счет суровы – нельзя вмешиваться в дела хозяев.

– Вы можете быть со мной совершенно откровенны, если даже я ни о чем не спрашиваю, – заметила Эсмеральда.

– Спасибо. – Девочка подошла к столу, взглянула на аккуратные стопки карточек, просмотрела списки мероприятий и ужаснулась: – Мы что, все эти вечеринки должны посетить?