– Уверена, что так оно и есть. И все же в других обстоятельствах я бы попыталась.

– И я бы – при иных обстоятельствах – очень этого хотел.

К досаде Эсмеральды, от этих слов сердце куда-то покатилось, и она поспешила сменить тему:

– Возможно, у вас есть какие-то особенные пожелания по поводу юных леди?

– Харпер, горничная леди Эвелин, будет прислуживать и вам. Если появятся какие-то вопросы или что-то потребуется, обращайтесь к ней. Харпер уже подготовила для вас мой письменный стол в кабинете. Приглашения, записки, корреспонденцию – то есть все, что может понадобиться, – будут оставлять для вас там.

– Я не хочу вторгаться в ваше личное пространство. Читать я могу и в своей комнате.

– Нет нужды. Я не стану пользоваться кабинетом во время сезона.

– Как хотите. И поскольку все решено, мне нужно обсудить с вами кое-что еще… если у вас есть время.

– Вы же наставница моих сестер. Для вас у меня всегда есть время.

Эсмеральда с трудом сдержала свою радость.

Ну почему он всегда говорит именно то, что она хочет слышать? Как же он опасен! Одной фразой способен заставить ее потерять голову. Словно точно знал, что сказать, чтобы она растаяла и растеклась лужицей восхитительных ощущений прямо у него на глазах. Почему такие простые слова кажутся такими волшебными и такими… личными?

– Вчера, – начала она заикаясь, – в листке мисс Труф написали, что кто-то поставил себе целью испортить близняшкам сезон. Есть ли хоть доля правды в этом утверждении?

По лицу герцога скользнуло мимолетное выражение досады:

– Вполне вероятно.

– Должно быть, вы об этом знали, когда посетили меня пару дней назад. Почему же ничего не сказали?

– Да как-то не до того было. Я пытался убедить вас согласиться помочь мне. Не хотелось давать вам еще одну причину отказаться от моего предложения.

– Вы ошибаетесь, если считаете, что нечто подобное может меня отпугнуть.

– Рад это слышать. Хотя, если учесть, каких трудов мне стоило получить ваше согласие, можете понять, почему я не был уверен.

– Ваша тетя тоже слышала эти сплетни?

– Она ни за что не пропустит хотя бы один скандальный лондонский листок, и с огромным удовольствием сообщает мне все новости независимо от того, касаются они меня и моих друзей или нет. Из уважения к тетушке я почтительно слушаю, потому что это доставляет ей радость.

– Вы очень добры к леди Эвелин, – кивнула Эсмеральда. – Но вы не ответили: неужели и правда юные леди могут пострадать за вашу проделку много лет назад? Трудно поверить, что кто-то осмелится преследовать сестер герцога!

– Кое-кто способен и не на такое, мисс Свифт.

В этом она не сомневалась и, возможно, была согласна с мнением большинства: нет прощения повесам за то, что они сделали в тот сезон.

– Полагаю, это правда: во всяком случае, источник слухов кажется надежным, – но у меня нет доказательств, что кто-то попытается что-то выкинуть. А может, это просто розыгрыш. Поэтому ваша работа столь важна. Каждый джентльмен, который появится рядом с девушками, – потенциальная угроза их благополучию. Я не стану легкомысленно относиться к угрозам.

– Согласна с вами. А девушки уже знают?

– Нет. – Он помедлил, словно обдумывая, стоит ли продолжать. – Не хотелось бы, чтобы им все стало известно. Пусть их первый сезон будет приятным. Даст бог, найдутся джентльмены, за которых они захотят выйти замуж.

– Несправедливо, что за ваши проделки должны расплачиваться ни в чем не повинные девочки.

– Смотрю, вы умеете метко нанести удар, мисс Свифт.

– Всего лишь высказываю мнение большинства.

– Включая собственное?

Кто-то посмелее мог бы ответить утвердительно, но сегодня Эсмеральда не готова была лезть в ловушку.

– С чего это я должна обличать себя?

– Вы быстро учитесь, – прошипел герцог, понизив голос.

До сих пор Эсмеральда не подозревала, что сердце ее может колотиться так часто.

– Это вовсе не трудно, когда имеешь такого наставника.

– Я мог бы многому вас научить, мисс Свифт.

– Прямо сейчас я хотела бы знать, когда вы собираетесь обо всем рассказать сестрам.

– Я ничего не собираюсь им говорить, – улыбнулся Гриффин.

– Что? Да как вы можете?

– Могу, еще как могу!

– Но почему? Все равно, я уверена, им все расскажут: не вы, так другие. Они начнут расспрашивать и будут очень обижены, узнав, что вы не захотели им ничего говорить.

– Возможно, но, думаю, они расстроятся еще больше, если я поделюсь с ними слухами.

Забыв о своем решении быть более осторожной, она отрезала:

– Простите, ваша светлость, но это просто не имеет смысла.

– Потому что вы не понимаете, – спокойно заключил герцог, совершенно не обиженный столь смелым заявлением. – Мои сестры много лет жили в поместье. Если я все им расскажу до начала сезона, они подумают, что я волнуюсь, как бы с ними не случилось что-нибудь ужасное, и по-настоящему испугаются. А я этого не хочу. Они, конечно, услышат сплетни, но если спросят меня, я отвечу, что все это вздор, отнесу на счет завистников, которым не терпится устроить скандал, и посоветую не обращать внимания. Надеюсь, вы скажете им то же самое, если обратятся к вам. Это успокоит их и позволит наслаждаться сезоном.

Эсмеральда понимала ход его мыслей, но все же не могла согласиться.

– Я, разумеется, не стану спорить и выполню ваше требование.

– Станете, но все равно выполните. Я ничего другого от вас и не ждал, мисс Свифт.

Она проигнорировала его сарказм.

– Прекрасно. Я понимаю, что мое мнение вам не важно, но не уверена, что стоит все держать в тайне от сестер. Я выполню все ваши пожелания, хочу только напомнить поговорку: «Предупрежден – значит, вооружен».

Гриффин покачал головой и выпрямился, по-прежнему не отводя от нее взгляда:

– Вы такая рассудительная, мисс Свифт, и ваши рассуждения не лишены смысла.

– В таком случае, может, вы меня все-таки послушаете? – воскликнула Эсмеральда, даже не задумавшись, что заходит слишком далеко.

Герцог усмехнулся:

– Понимаю: вы привыкли в своем агентстве, что вам все подчиняются. Неудивительно, что мистер Фортескью посчитал вас достойным преемником его супруги. Только меня ваши наставления не трогают.

– Я всего лишь желаю вашим сестрам добра!

– Именно поэтому вы здесь.

– Вы уже выяснили, откуда исходит угроза?

– Пока что лишь подозрения и догадки.

– Не считаете, что должны поделиться со мной?

Он презрительно фыркнул.

– Возможно, и сказал бы, но таких как минимум дюжина. А там еще братья, отцы, кузены, дядюшки тех юных леди…

– О боже! Понимаю. Может, есть еще какая-то информация?

Он заинтересованно вскинул брови:

– Вам пришла в голову какая-то идея?

– Полагаю, если юная леди счастливо вышла замуж, никто из членов семьи не захочет воскрешать ту неприятную историю и тем более мстить. Вот если бы раздобыть сведения о тех девушках…

– А в ваших словах есть смысл. Если это выяснить, то количество желающих погубить репутацию близняшек значительно сократится, – улыбнулся Гриффин. – Прекрасная мысль, мисс Свифт.

Эсмеральда улыбнулась:

– Если же дама до сих пор не вышла замуж, то, возможно, кто-то из ее родственников склонен винить в этом вас.

Что-то вроде неловкости промелькнуло на его лице:

– Тогда это пари нам казалось лишь шуткой.

– Да, но другие так не считали.

– Теперь-то я это понимаю, но тогда был молодым и бесшабашным. Мы вовсе не хотели никому причинить вред.

– Однако, вполне возможно, эта проделка стала причиной одиночества какой-нибудь молодой леди.

– Вы так просто высказываете свое мнение, мисс Свифт?

– Я всегда считала, что быть откровенной проще.

– Вот что странно: то пари было заключено так давно, – чего о нем вспомнили-то? За это время в Лондоне столько всего произошло! С чего это вдруг мисс Гонора Труф решила выудить из пепла прошлого именно это?

– Ну, здесь все понятно, – уверенно заявила Эсмеральда. – Должно быть, тому причиной выход в свет ваших сестер. Она хотела прославиться и добавить популярности своему скандальному листку. И ей это удалось.

– Если это действительно она. У меня на этот счет есть сомнения. Я постоянно думаю о том, что, возможно, под псевдонимом мисс Труф скрывается мужчина. Но неважно: если пари вновь вытащили на свет божий, значит, мои сестры оказались мишенью. Хотя, заметьте, мы не причинили девушкам ни малейшего вреда.

– Это не так, – возразила Эсмеральда.

– Но мы их пальцем не тронули.

– Этого и не требовалось – достаточно скандала. Они рисковали своей репутацией, когда шли на свидание с тайными обожателями. Вы, конечно, понимаете, насколько это неприлично для девушки. Разве не это было целью вашей проделки? К тому же вы не знаете, сколько леди вы ранили тем или иным образом.

– Я ничего не знаю точно, мисс Свифт, – с досадой возразил герцог. – Но скажите мне, ради бога, почему свидание с тайным обожателем может уничтожить репутацию юной леди, если никакого обожателя не было?

– Просто некоторые джентльмены могли посчитать, что если девушка решила встретиться с тайным поклонником, то, возможно, сделает это еще раз или делала нечто подобное прежде. Всегда найдутся такие, кто усомнится в добродетели девушек и может опозорить их, узнав, что они решили с кем-то тайно встретиться.

– Признаю, существует немалая вероятность, что мы причинили вреда больше, чем думали тогда.

– А я признаю, что заставить дюжину юных леди одновременно попасться на удочку такой жестокой проделки достойно восхищения.

– Да уж…

– Но каким образом эта история попала во все колонки сплетен?

– Да сами виноваты. Никто не должен был знать. Мы столько всего творили тогда, но никогда не попадались.

– Кто бы сомневался!

Сдавленный смех сорвался с его губ.