— У меня много собственности в этом городе, мисс Меррит. Скажите только, где бы вы хотели жить? Я в состоянии все устроить и без всяких скандалов. Без всяких скандалов.

И все, что от меня требуется, — пообедать или поужинать с ним. И позволить гладить мою руку и дышать чесноком в подбородок. До этого уровня достает его рот, когда мы стоим».

— Еще раз благодарю вас, мистер Пинкни, но лучше я дождусь своей очереди. В гостинице, в общем, не так уж плохо.

Он улыбнулся и протянул руку для пожатия. Она дала ему свою, и некоторое время он опять держал ее во влажной ладони.

— Предложение остается в силе, — настаивал он. — В любое время готов отужинать с вами… Отужинать с вами…

Когда она выходила из банка, уже смеркалось.

А ведь он хотел подкупить ее! Дать взятку! Освободить от платы за помещение, предоставить жилище — и все это, чтобы она согласилась на его предложение… Кровь бросилась ей в лицо, стало жарко. Нет, он не ушел далеко от шерифа Кемпбелла! Тот предлагал прямо, а этот только пытался скрыть свои гнусные намерения под вежливой личиной.

Она вполне отдавала себе отчет в изъянах своей внешности. Знала, что выглядит заурядно; что у нее слишком длинный нос, слишком высокий рост, что она умнее, чем этого требуют от женщин большинство мужчин. Но все же она женщина. А большего, видимо, и не нужно в таком городе, как Дедвуд, с его катастрофической нехваткой слабого пола. Поэтому любая женщина может здесь чувствовать себя на высоте… Это оскорбляло Сару. Если внимание к ней мужчин объясняется только дефицитом, они могут на нее не рассчитывать!.. Никогда!..

Сара вернулась к себе в типографию вся взмыленная и едва перевела дух, как раскрылась дверь и вошел шериф Кемпбелл.

Она сразу поняла по выражению его лица, что он прочитал ее статью в газете,

Она с вызовом смотрела на него, пока он шел решительными шагами по комнате, и в самом звуке этих шагов чувствовалось отчетливое желание вошедшего не разговаривать с ней, но просто размазать ее по стенке, как штукатурку. Однако он заговорил.

— Вот ваша лицензия. — Он бросил на стол, где она начала раскладывать деревянные печатные формы, лист бумаги.

— Спасибо.

— Повесьте ее на стену.

— Я так и сделаю.

Она не успела договорить эту короткую фразу, как он уже был возле дверей и захлопнул их с треском за собой. Никаких слов прощания, никаких приветствий в сторону Брэдигана или Джоша — просто дробь шагов, «повесьте это», опять стук шагов, хлопок двери.

Сара, Джош и Патрик переглянулись с некоторым удивлением и едва собрались раскрыть рот, чтобы что-то сказать, как дверь снова отворилась и шериф опять ворвался в комнату. Не проходя в глубь помещения, он еще от дверей ткнул пальцем в сторону Сары и прорычал:

— А вы, леди, задолжали мне шляпу!

С этими словами снова вышел, хлопнув дверью с такой силой, что дверца часов, висевших на стене, отворилась.

— Ручаюсь, он прочитал то, что вы написали, — резюмировал Патрик.

— Ну и прекрасно!

Она бросила на стол деревянную форму, и две другие подскочили и чуть не свалились на пол. Такими же решительными шагами, как Кемпбелл, она подошла к часам, захлопнула дверцу, потом вернулась к столу, закончила начатую работу, после чего проследовала к входной двери.

— У меня еще кое-какие дела, — сообщила она. — Вернусь через пару часов.

Ох, как ей надоели все мужчины в этом чертовом городе!..

Она увидела вывеску магазина Тейтема и вошла в него. С десяток мужчин, находившихся там, разом повернулись в ее сторону. Не глядя ни на кого, Сара прошла направо, где были полки с шляпами. К ней приблизился сам хозяин. Он был похож на бобра — с торчащими зубами, плоским носом, густыми волосами, растущими почти от бровей и приглаженными с помощью помады. Улыбка у него была широкой и приятной.

— Мисс Меррит?

— Да.

— Я Эндрю Тейтем. Благодарю вас за газету.

— Не стоит благодарности, мистер Тейтем. Надеюсь, она вам понравилась.

— Очень понравилась. Мы счастливы, что вы оказались в нашем городе.

— Спасибо.

— Вас интересуют шляпы?

— Да.

— К сожалению, у нас пока еще нет дамских.

— Мне нужно не для себя. Для мужчины.

— Для мужчины? — повторил он в крайнем изумлении.

— Совершенно верно.

— Какого цвета?

— Черного… Нет, пожалуй, коричневого. — Будь она проклята, если купит ему шляпу того цвета, который он предпочитает!

— Какой размер?

— Размер?

Об этом она не подумала. Что-нибудь на бычью голову, если учесть поведение и манеры этого человека.

— Это для шерифа Кемпбелла, — сказала она. Десять пар ушей нацелились на нее со всех сторон магазина при этих словах.

— А-а… Э-э… — Тейтем долго тянул эти звуки, потом потер рукою свой плоский нос. — По-моему, у Ноа размер семь с половиной.

— Очень хорошо.

— Тогда вот эту…

Он снял шляпу с полки, надел ее на свой кулак и прокрутил другой рукой, демонстрируя все ее достоинства.

— Она называется «Хозяин равнин», — добавил он, — и, ручаюсь, нет на всем белом свете мужчины, который не захотел бы носить эту шляпу. Мы ее получили прямиком из Филадельфии. Настоящий «Джей Би Стетсон», сделанный из натурального меха нутрии, с шелковой лентой и подкладкой. И смотрите… Весит всего шесть унций[5] Каково?.. Тулья — четыре с половиной и поля — четыре дюйма[6]. Видите? — Теперь он держал шляпу обеими руками, слегка подбрасывая в воздух. — Она защищает от солнца и от дождя, и ею можно ударить, если нужно, как хлыстом, она может служить подушкой и можно из нее напоить вашего коня, а также раздуть или затушить костер. — Он продемонстрировал, насколько возможно, все эти действия. — Уверен, Ноа будет счастливейшим человеком в этой шляпе!

— Прекрасно. Я беру ее.

Все в магазине к этому времени глазели только на них. Сара молила Бога, чтобы Тейтем наконец угомонился и пошел к своим весам взвешивать золотой песок.

— Хотите знать, сколько она стоит? — спросил он так громко, что его мог бы услышать сам Джей Би Стетсон в Филадельфии.

— Сколько?

— Двадцать долларов.

Двадцать долларов! Она сумела скрыть свои чувства и прошла за Тейтемом к весам, где тот отмерил одну унцию золота под непрерывный гул голосов посетителей.

Когда все необходимые условия для покупки были выполнены, Сара сказала:

— Могли бы вы отправить эту шляпу по назначению, мистер Тейтем?

Владелец магазина был несколько ошарашен.

— Конечно… это можно… Но, я думаю, Ноа сейчас как раз у себя в конторе, а она в нескольких шагах отсюда.

— Благодарю вас, — проговорила Сара. — Значит, вы сделаете то, о чем я просила? Отправка может подождать до завтра.

— А что я должен буду сказать? Кто посылает это?

— Скажите, что мисс Меррит всегда возвращает свои долги.

— Я сделаю это, мисс Меррит. Клянусь, сделаю это…

Она вышла из магазина Тейтема с лицом, залитым краской, чем была недовольна. Ей сейчас хотелось быть мужчиной; ведь только они в этом мужском городе могли чувствовать себя свободными от посторонних взглядов и бесконечного любопытства. А она не только женщина, но еще и журналист, первый издатель газеты, что делает ее чересчур заметной для всех. Сверх всякой меры!..

Сара нисколько не сомневалась: слух о том, что издатель «Кроникл» купила шляпу для шерифа, засадившего ее вчера в кутузку, с быстротой молнии облетит весь городок. И, разумеется, люди будут недоумевать: почему она это сделала?.. Ну и пусть разводят руками и чешут в затылках! Она-то знает почему. Потому что хочет, чтобы между ними не было никаких отношений! Свой долг она заплатила сполна — и все. Теперь у них нет необходимости общаться друг с другом. Никогда в жизни!

Ее решительное настроение изменилось к тому времени, когда она очутилась возле заведения Розы, куда и направляла свои шаги. На этот раз дверь была заперта, ей пришлось стучать. На стук появилась Флосси.

— Что надо?

— Я хочу видеть мою сестру.

Флосси окинула ее долгим презрительным взглядом, задержала его на ее сомкнутых губах, изящной одежде и затем ткнула пальцем себе за плечи.

— Туда, сзади…

Сара вошла в главный холл, проследовала через кухню и там, за ней, обнаружила Адди в маленьком дворике. Та снимала с веревки высохшее белье. Двор был окружен грубым забором из нетесаных досок, здесь стояло несколько бочек с водой и возвышалась огромная поленница, примыкавшая к задней стене дома.

У Адди были влажные волосы, одета она была в застиранный зеленый халат. Сара некоторое время молча смотрела на нее, потом спустилась по четырем деревянным ступенькам и подошла к сестре.

— Здравствуй, Адди.

Та посмотрела на нее через плечо и продолжала заниматься своим делом.

— Что ты хочешь? — спросила она резко.

— Я принесла тебе экземпляр первого выпуска моей газеты.

— Слышала про нее.

— Она похожа на ту, что делал отец. Тот же шрифт и формат. Подумала, может быть, это вызовет у тебя приятные воспоминания.

Адди сдернула последнюю вещь с веревки, бросила ее в корзину. Потом уперла корзину одним краем в бедро, прошла мимо Сары, поднялась по четырем ступенькам, ведущим на кухню.

— Можешь держать свои воспоминания и свою газету при себе, — обронила она, проходя.

— Адди! Ну, пожалуйста… Почему ты такая озлобленная?

Адди задержалась в дверях, поглядела на Сару

— Удивляюсь, что ты приходишь сюда, такая важная, добропорядочная журналистка! Разве совсем не заботишься о своей репутации?

— Я думаю не о своей, но о твоей.

— Да, слышала. Об этом ты написала в своей статейке.

— Я хочу, чтобы ты прочитала ее. Возьми. — Сара протянула ей газету.

— Оставь меня в покое!

С этими словами Адди вошла в дом и закрыла за собой дверь.

Сара некоторое время тупо смотрела на то место, где только что стояла ее сестра, затем взглянула на газету, которую держала в руке. Вот этим ей предстоит теперь заниматься здесь — кто знает, сколько еще времени…