Анника села, ее всю трясло. На столе они обнаружили еще бутылку вина и наполненные вновь бокалы – об этом позаботился Тобиас. У Анники пересохло во рту, и она быстро сделала несколько глотков, но это не помогло. Народ потихоньку начал расходиться. Все-таки пятница, все спешат заняться своими делами. Кого-то ждет семья, кто-то вечером идет в ресторан или еще куда-нибудь.

Анника постаралась не встретиться взглядом с Рикардом, извинилась и прошла в свой кабинет. Она закрыла за собой дверь и опустилась на маленький диванчик. Голова кружилась от выпитого на голодный желудок вина – бегая по магазинам, Анника не успела пообедать. Она пыталась дышать глубже, чтобы прийти в себя.

Она не знала, сколько так просидела, как вдруг послышался деликатный стук в дверь. Анника не отозвалась. Она знала, кто это. Гще один стук, потом ручка повернулась, и дверь открылась. В кабинет вошел Рикард.

– Куда ты сбежала? – спросил он и подошел к дивану. – Все разошлись по домам.

Анника хотела попросить его уйти. Хотела объяснить, что ей тоже пора домой. К мужу. Она порывалась сказать, что не хочет продолжения их отношений, но оставалась сидеть молча, уткнувшись взглядом в пол. Рикард сел рядом с ней. Прошло несколько секунд. Потом он положил руку ей на бедро, и у нее по телу прошла дрожь, словно он прикоснулся прямо к лобку. Анника подняла глаза и посмотрела на Рикарда, и, когда он наклонился и поцеловал ее, она не смогла оттолкнуть его.

Анника почти задохнулась, когда Рикард провел языком по ее шее. Покусывая мочку уха, он начал расстегивать на ней блузку, которая тут же соскользнула с плеча. Он целовал ей груди, шепча, что они божественны, провел пальцами под кружевным кантом, осторожно стянул бретельку и приник губами к затвердевшему соску.

"Как будто сцена из фильма", – неожиданно мелькнула у Анники совершенно ясная мысль. Она словно увидела себя с Рикардом со стороны. Наверное, это можно было бы назвать эротической сценой. Впрочем, нет. Это чуть больше. Скорее порно. Рикард уже успел расстегнуть ее брюки и склонился над ее обнаженным животом. Анника чувствовала его горячее дыхание и не могла пошевелиться. Указательным пальцем он провел вдоль края трусиков и скользнул под них ладонью. Анника чувствовала такое возбуждение, что застонала, как только его рука легла у нее между бедер. Рикард едва начал ласкать ее, как она достигла оргазма. Это стало для нее полной неожиданностью, настолько сильным он был. Она никогда не кричала, но тут у нее вырвался даже не стон, а необычный, утробный крик. Это было ново для нее самой, раньше с Анникой такого не случалось. Она еще дрожала всем телом, пока Рикард продолжал целовать ее. Наконец судороги оргазма прекратились, и Анника ощутила полное опустошение. У нее не осталось ни мыслей, ни чувств. Только тело.

Рикард медленно убрал руку Его прикосновение вызвало еще один, финальный спазм, и Анника, закрыв глаза, снова застонала. Рикард поцеловал ее.

Она села на диване и посмотрела на себя: распахнутая, сползшая с плеча блузка, черный бюстгальтер, из одной чашечки которого торчит грудь, расстегнутые брюки, черное кружево трусиков. Анника поправила бюстгальтер и начала застегивать блузку. Она не решалась поднять глаза на Рикарда.

– Мне надо идти, – выдавила она наконец, поднялась и встретилась с ним взглядом. Он выглядел напуганным.

– Прости, Анника, я просто не смог удержаться. Ты сердишься на меня?

– Нет. Я не сержусь на тебя. Это был мой выбор. И моя ошибка.

– Ужасно слышать, что ты считаешь это ошибкой.

Анника слабо улыбнулась, но ее взгляд все еще ничего не выражал, глаза были пусты.

– Мне надо идти домой. К мужу. На выходные у нас запланирована романтическая поездка, которая должна возродить наш брак, и я надеюсь, ты не воспримешь как личное оскорбление, если я скажу, что все это – не лучшее начало этого уикенда.

Анника молча собрала свои вещи. Рикард не отрываясь смотрел на нее. Выходя из кабинета, она остановилась в дверях, обернулась и сказала:

– Пока.

Потом вышла в пустынный коридор.

– Подожди, Анника! – позвал Рикард, выйдя следом за ней. – Я должен тебе сказать… – Его голос заметно дрожал. – Для меня это очень серьезно. Я хочу быть с тобой.

Анника с грустью посмотрела на него, потом повернулась, направилась к выходу и покинула офис.

Том радостно говорил всю дорогу, пока они ехали в пансионат на одолженной ему приятелем старенькой "альфе". Хоть она и сущая развалюха, но все равно возможность поехать на машине воспринималась как некий шик. Будучи городскими жителями, Том и Анника пришли к выводу, что собственный автомобиль им не нужен. Им обоим быстрее и проще было добираться до работы общественным транспортом, а в те немногие разы, когда им оказывалась нужна машина, всегда можно было взять ее в аренду или попросить у кого-нибудь из друзей. Автомобиль в городе – это только лишние траты, не говоря уже о невозможности найти место для парковки.

Сегодня утром Том встал пораньше и отвез детей к своим родителям, а Анника за это время собрала сумку. Том уже положил вниз то, что было нужно ему, так что она просто добавила сверху свои вещи. Костюм Том повесил в машине. Когда он просигналил ей о своем прибытии, Анника уже ждала около дома. И вот теперь они были в пути. Впереди – уикенд в пансионате.

Том говорил и говорил, и Анника изо всех сил старалась не терять нить разговора. Она твердо решила: что бы ни произошло накануне, нельзя, чтобы это отразилось на их планах на выходные. Да, она совершила ошибку, и теперь пора ее исправить. Но чем дольше они ехали, тем сложнее и сложнее было следить за тем, что рассказывал Том. Как Анника ни старалась смеяться над его шутками, казалось, что он все же недоволен. "Ничего, вот доберемся до места, и все станет проще", – сказала она себе. Она вспоминала уютную атмосферу в маленьком пансионате и предвкушала, как после обеда удобно устроится в библиотеке с чашкой чая и несколькими свежевыпеченными лепешками.

Анника, видимо, задремала, потому что проснулась, когда машина остановилась на парковке рядом с невысоким деревенским домом.

– Вот мы и приехали, – сообщил Том, доставая ключ из замка зажигания. – Госпожа Линден соизволит проследовать за мной?

Том улыбнулся и взял Аннику за руку Они вышли из машины. Стоял март, и зима определенно уже сдавала позиции, но о настоящей весне говорить было пока рано. Конечно, осеннее ненастье, которое Анника наблюдала здесь в свой прошлый приезд, сменилось слабым солнцем, которое проглядывало сквозь черные ветви дубов, но тепло еще не пришло и зелени тоже пока видно не было.

Том и Анника вошли в дом. На грифельной доске рядом со стойкой администратора было написано: "Пансионат "Эктуна" приветствует "Фриберг & Лунд". Добро пожаловать!" Анника с подозрением смотрела на объявление. За стойкой появилась женщина в фирменном фартуке и поздоровалась со вновь прибывшими.

– А что за "Фриберг & Лунд"? – поинтересовалась Анника, кивком указав на доску.

– Это консалтинговое агентство, у них в эти выходные конференция. Надеюсь, они не будут вас беспокоить, – с улыбкой ответила администратор.

– Уверен, что нет, – заверил ее Том и улыбнулся.

Она достала ключ от комнаты "Васильки" и протянула ему.

Этот номер был больше, чем "Ирисы", и окна выходили во двор. Из мебели в нем оказалась двуспальная кровать, два кресла и небольшой письменный стол. Анника с удовольствием отметила, что на сей раз у них есть ванна. Том упал на постель.

– Иди сюда, – позвал он и протянул к Аннике руки.

Она улыбнулась, сняла туфли и прилегла рядом с ним. Он обнял ее и спросил:

– Ну, чем займемся?

– Не знаю. Может быть, пойдем прогуляться?

– Прогуляться? Я представлял себе кое-что другое…

Анника попыталась улыбнуться. Внутри у нее похолодело, и она резко встала с кровати.

– Не все сразу, – попробовала отшутиться она. – Я с удовольствием подышу для начала свежим воздухом.

Том замер, но спокойно ответил:

– Хорошо. Прогуляться так прогуляться.

Они брели глинистыми тропинками вокруг озерца. Огромные дубы раскинули свои ветви у них над головами. Воздух пах землей и немного гнилью. Анника вдохнула полной грудью. Она так давно живет в городе, что уже почти забыла природные запахи. Они с Томом шли молча, слушая пение птиц и хруст веток под ногами. Было ощущение, будто идешь совсем один, несмотря на то что рядом кто-то есть. Словно они так хорошо знают друг друга, что слова им не нужны. Им не надо было говорить о запахах, об огромных деревьях, о темной глади озера, о белке, которая промелькнула и исчезла между стволов. Они оба чувствовали и видели одно и то же. Каждый сам по себе. И вместе. Может быть, это и называется – жить единой жизнью?


Они решили до ужина сходить в баню, взяли с собой несессеры, смену одежды и направились к выкрашенному в красный цвет домику, стоящему на отшибе. Оказалось, что внутри кипит жизнь. Открыв дверь, они оказались в клубах пара, вырвавшихся наружу. В предбаннике в ротанговых креслах сидели несколько мужчин и пили пиво, громко переговариваясь. Том и Анника кивнули им в знак приветствия и прошли каждый в свою раздевалку.

В общей парилке сидела, по-видимому, другая половина компании, – пятеро мужчин в возрасте от тридцати до шестидесяти. Они тоже были шумны и веселы. Самый старший из них начал рассказывать о том, как он ходил на яхте, но его тут же перебил другой, следом пошли армейские байки, за ними – история о поездке в Берлин. Каждый рассказ сопровождался взрывами громогласного хохота, и никто особо не обращал внимания на Тома и Аннику, которые пытались найти себе уголок поукромнее, что в тесном помещении было не так-то легко.

Постепенно жар, похоже, все-таки утомил компанию, и они один за другим направились в душ немного остыть. Томми и Анника остались в парилке одни. Том кивнул в сторону двери, за которой звон пивных бутылок мешался со смехом: