Мейтланд был весьма честолюбив — коллеги его считали это недостатком. Но разведка была его профессией, и он намерен был в ней преуспеть. Ведь он не мог рассчитывать на отцовское состояние, после того как оставит службу. Отец его был юристом в Абердине. Его очень уважали в юридических кругах, но это не принесло адвокату Мейтланду богатства. Сыну его пришлось самому бороться за место под солнцем.

У него был талант. Мейтланд был, если уж говорить начистоту, лучшим агентом Лэнгли. Он доказывал это вновь и вновь, но в ответ его лишь били по рукам.

«Ты должен работать в связке, — поучал его Лэнгли. — У нас ведь тут не спортивные состязания. Мы не соперники, а друзья. Ты работаешь не один и должен научиться ладить со своими коллегами».

И вот в тридцать четыре года он так и не достиг высот, о которых мечтал, только лишь потому, что относился к своей работе слишком серьезно, в то время как его английские коллеги вели себя так, словно для них это было не сложнее игры в крикет.

Конечно, Ричард слегка преувеличивал, но не слишком. Лэнгли был самым ярким тому примером. Когда война с Францией закончилась, он хотел уйти на покой, чтобы наслаждаться жизнью. Честно говоря, было бы лучше, если бы полковник и вправду подал в отставку. Он уже не тот, что прежде, и давно переложил большую часть работы на своих заместителей. Кстати, пожалуй, поэтому Лэнгли и поручил именно ему, Ричарду Мейтланду, расследовать новое дело.

«Возможно, тут ничего нет, — сказал ему полковник. — И я прошу тебя быть очень осторожным, Ричард. Насколько я понял, мисс Абигайл Вейл — близкий друг Хью Темплара».

«Ничего нет». Так думали все, кроме Мейтланда. В разведке беспечность может стоить человеку жизни. И он не собирался об этом забывать.

Хью Темплар еще ответит ему за свое непрошеное вмешательство. Если бы не он, Мейтланд схватил бы женщину и сейчас уже допрашивал бы ее.

— Вы ведь тоже военный, не правда ли? — не унимался мистер Кромптон. — Я всегда могу отличить военного.

Мейтланд тяжело вздохнул и поднял глаза на пожилого джентльмена.

— Послушайте, вам не приходило в голову, что в эту игру можно играть вдвоем?

— Простите? — испуганно заморгал тот.

— Мистер Кромптон, — с очаровательной улыбкой произнес Мейтланд, — а известно ли вашей супруге, что вы путешествуете в обществе женщины, годящейся вам в дочери?

Кровь отлила от лица Кромптона.

— Не понимаю… о чем… вы говорите, — запинаясь, произнес он.

— Ну конечно, — Мейтланду наконец удалось привлечь внимание официанта. Он сделал ему знак подойти и вновь повернулся к Кромптону: — Молодая женщина у двери, которая постоянно смотрит в нашу сторону. Кто она? Служанка? Да нет, судя по одежде, надо брать чуть выше. Может, это горничная вашей жены? Или гувернантка ваших детей? И вы рассчитываете обмануть кого-то, садясь за разные столики?

Лицо Кромптона побелело еще сильнее.

— Кто вы? — хрипло спросил он.

Мейтланд зловеще улыбнулся и прошептал:

— Если я сообщу вам свое имя, мистер Кромптон, мне придется вас убить!

Расплатившись, он снова улыбнулся Кромптону, затем его молоденькой спутнице за столиком у двери и вышел из столовой. Во дворе было спокойно. Несколько конюхов играли в снежки. Снегопад прекратился. Теперь, если они немедленно тронутся в путь, им удастся застигнуть Темплара и его девицу в тот момент, когда они меньше всего этого ожидают.

Ричард посмотрел на часы. Скоро полночь. Мидлер и Ли уже должны были вернуться, если только не заблудились по дороге. Мейтланд был недоволен своими людьми. Неопытны и не слишком сообразительны. Куда катится наша разведка?

Он постоял немного, задумавшись, затем вернулся в гостиницу и поднялся в свой номер. Поворачивая в замке ключ, Мейтланд вдруг понял, что дверь уже отперта. Поставив свечу, он нащупал в кармане пистолет и быстро вошел в комнату. Хью Темплар смотрел на него, сидя за столом. Одна рука его была на перевязи, а здоровой Хью сжимал бутылку бренди.

— Эй, Мейтланд, — улыбнулся Хью. — Что это так задержало тебя? — Он поднял бутылку. — Вообще-то я искал виски, но, похоже, это единственное, что у тебя есть. Себе я уже налил. А ты выпьешь?

Держа пистолет нацеленным на Хью, Мейтланд ногой закрыл дверь и обвел глазами комнату. Больше никого не было. Спрятаться тоже было негде. Заведя одну руку за спину, он запер дверь и положил ключ в карман.

— Где Харпер? — спросил он.

— Ты забыл посмотреть под кроватью, — заметил Хью.

Мейтланд пропустил насмешку мимо ушей.

— Я не настроен шутить, Темплар, — заявил он. — Поставь бутылку на стол. Не вздумай делать резких движений.

Хью поставил бутылку и поднес к губам стакан, устраиваясь поудобнее на стуле.

— Осторожней с пистолетом. Я не вооружен, так что перестань в меня целиться. Что касается Харпера, он немного задержался. Связывает в угольном чулане твоих людей. Потом придет сюда и станет под дверью. На всякий случай. Но когда мы обо всем с тобой договоримся, он, если хочешь, присоединится к нам. Вспомним втроем старые добрые времена.

Мейтланд сделал несколько шагов и оказался возле гардероба. Упершись в него плечом, он согнул руку и поставил пистолет на сгиб локтя.

— Где мисс Вейл? — спросил он.

— В безопасном месте. Она спала, когда я ее оставил.

Мейтланд улыбнулся.

— Умеешь клеить девиц, да, Темплар?

Хью выдержал паузу, затем твердо произнес:

— Я хотел бы поговорить с Лэнгли.

— И что же ты ему скажешь? Учти, тебе не удастся заморочить нам головы и выкрутиться из этого дела.

Хью сделал большой глоток бренди.

— Так где Лэнгли?

— В Лондоне, в кругу старых друзей. Он ведь практически отошел от дел.

Хью поморщился.

— Ты поэтому так раскомандовался?

Мейтланд поправил пистолет.

— Знаешь, я могу прямо сейчас пустить тебе пулю в лоб и сказать, что защищался.

— Только не ты, Дики, — усмехнулся Хью. — Ты никогда не сделаешь ничего такого, что испортило бы твою безукоризненную репутацию. Этим мы и отличаемся друг от друга. Мне-то все равно, а вот ты положил глаз… на что? На должность Лэнгли?

— Ты признаешь, что убил Алекса Болларда?

Хью нахмурился.

— О чем, черт побери, ты говоришь?

— Боллард мертв. И не притворяйся, что не знал об этом, — тебе не удастся отвертеться.

Мейтланд продолжал что-то говорить, но Хью его не слышал. В голове его словно взорвалось что-то, и лишь через несколько минут он вновь обрел способность мыслить.

— То есть как это мертв! — вдруг прервал он Мейтлан-да на полуслове. — Я говорил с Алексом несколько дней назад. Его жена на сносях. И он вез ее к матери в Веллз. Он не может быть мертв!

— Надо отдать тебе должное, звучит весьма убедительно.

— Послушай меня, Ричард! Я не знаю, что происходит. Как ты думаешь, почему я здесь? Вовсе не ради удовольствия тебя видеть. Будь со мной откровенен, Мейтланд. Объясни, что происходит. Может быть, я смогу тебе помочь. Может, мы справимся с этим, работая вместе.

Мейтланд застыл с видом человека, стоящего на распутье. Он как бы выбирал, по какой дороге идти дальше. Наконец он убрал пистолет, подошел к столу, налил себе бренди и уселся напротив Хью.

— Мы нашли Болларда вчера в «Замке». Собственно, искали-то мы Абигайл Вейл. Он лежал с проломленным черепом на полу ее номера. Рядом валялся латунный подсвечник.

Хью снова надолго замолчал. Перед глазами его стояло лицо Алекса Болларда, в ушах звучал его голос. «Помни, что тебе всегда не везло с женщинами. Не забывай об осторожности».

— Так где же мисс Вейл? — тихо спросил Мейтланд.

Туман в голове Хью рассеялся.

— Неужели ты и вправду думаешь, что она может быть в этом замешана?

— Я практически уверен в этом. До нашей встречи я думал, что ты ее покрываешь. Может быть, относительно тебя я и ошибся.

— Ты ошибся относительно мисс Вейл, — сердито произнес Хью. — Просто кто-то постарался ее подставить. Кто вывел вас на Абигайл Вейл?

— Никто, — Мейтланд сделал большой глоток бренди. — Она сама обратилась к нам.

— Абби обратилась к вам? — Хью отказывался в это поверить.

— Представь себе. Несколько недель назад она переслала через Уайтхолл в британское посольство в Париже письмо для мистера Майкла Ловатта. Письмо это долго лежало на столе у какого-то клерка, прежде чем он вспомнил о нем и переслал по адресу. У нас есть люди, которым известно, как поступать с письмами на имя Майкла Ловатта. Они переслали письмо обратно в Лондон, но уже на мое имя. На все это потребовалось время, и мы начали действовать куда позже, чем нужно.

— «Майкл Ловатт» — один из твоих людей?

— Это кодовое имя, которое использовали мои парижские агенты, чтобы связаться со мной.

Хью ловил каждое слово Мейтланда. Необходимо было понять, во что впуталась Абби. Мейтланд рассказал, что все его люди в Париже были ликвидированы. Никто так и не понял, в чем была причина провала. Его агенты напали на какой-то след, но не успели ничего сообщить Мейтланду. Никто в министерстве иностранных дел не придал большого значения гибели его агентов, решив, что с ними просто свели счеты, несмотря на то, что война уже закончилась. Только Алекс Бол-лард проявил хоть какое-то сочувствие. Но им не за что было зацепиться… пока Абигайл Вейл не написала письмо на имя мистера Ловатта, предлагая сделку.

— Я не могу воспроизвести дословно текст ее письма. Но она не настолько глупа, чтобы прямо потребовать денег.

— Что она предложила вам?

— Мисс Вейл написала, что вернет мистеру Майклу Ловатту его «Илиаду» во французском переводе, если он поможет ей справиться с ее трудностями. Она догадывается, какую ценность имеет для мистера Ловатта эта книга, ведь это подарок его жены Колетт.

— Колетт была твоим агентом?

— Да. И она обычно передавала свои сообщения зашифрованными в книгах. В день своей смерти Колетт должна была встретиться в книжном магазине на Рю-де-Риволи с сотрудником посольства, но так и не пришла. В этой книге — разгадка тайны. Единственный шанс узнать, из-за чего же погибли мои агенты.