Господа называли его «милым» и «прекрасным», а он — он ненавидел их всех, ненавидел их высокомерную снисходительность, ненавидел их сыновей и дочерей, по прихоти которых должен был срываться с места, чтобы принести то, что они потребуют. А они то улыбались ему, то срывали на нем зло. Но больше всего он ненавидел свою мать за ее молчаливую покорность. Хозяину стоило только моргнуть глазом, и она готова была прыгнуть к нему в постель. Вскоре хозяйка догадалась, что происходит, и их с матерью просто выставили на улицу. Затем то же самое повторилось в другом доме. Они были никто, рабы богатых и знатных господ. Немо — никто. Он знал, как зовут его англичане, и ненавидел это прозвище. Оно напоминало ему о его происхождении.

Хотя теперь все было иначе. Теперь он был правой рукой Наполеона, полковником его императорской гвардии со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Теперь он был хозяином. Он мог улыбаться своим подчиненным, а мог срывать на них дурное настроение.

Сердце его учащенно забилось при этой мысли, и Немо приказал себе успокоиться. Только тут он заметил, что в комнате очень холодно. Похоже, огонь не разжигали. Это странно. Абигайл Вейл провела здесь не меньше часа. Что же, черт побери, она делала?

Шторы не были задернуты, и с улицы падал свет, позволявший различать очертания предметов. Если он найдет книгу, то прикончит мисс Вейл, как только она переступит порог. Понадобилось не больше пяти минут, чтобы понять: эта мерзавка снова обвела его вокруг пальца. Одному богу известно, где она спрятала свой багаж, но в комнате его не было. Что она задумала? В какие игры играет?

Присев на стул, Немо быстро обдумал ситуацию. Неужели она решила пойти наперекор его воле? Несмотря на то, что Джордж Вейл — в его власти? Нет, она ведь должна действовать как можно осторожнее. Именно так поступил бы Немо, окажись он на ее месте. Скорее всего мисс Вейл поселилась под вымышленным именем в другом номере. Книга наверняка при ней — теперь можно было в этом не сомневаться.

Губы его медленно растянулись в улыбке. Удивительная женщина! Напрасно он считал ее размазней. Что ж, Немо позволит ей насладиться этой маленькой победой. Кроме всего прочего, ему просто не хочется искать ее по всей гостинице, привлекая к себе ненужное внимание. Путешествие не кончается в Мальборо. Завтра они остановятся в «Пеликане». И на сей раз, когда Абигайл Вейл будет разговаривать с гостиничным клерком, он обязательно будет рядом.

Но это единственная вольность, которую он ей позволит.

Что ж, значит, ночь его на сегодня не кончена. Возникли непредвиденные сложности. Но ничего такого, с чем он не сумел бы справиться. Немо посмотрел на часы. Теперь, когда никуда не надо торопиться, ему оставалось только одно — ждать. Он разжег огонь в камине и, устроившись поудобнее в кресле, стал смотреть на пляшущие языки пламени.

7

За последние дни Абби почти забыла о тех чувствах, которые всколыхнул в ней поцелуй Хью. Но теперь, когда сам Хью сидел напротив за столом в элегантной, обшитой дубовыми панелями столовой «Замка», все вновь вернулось.

«Что вы чувствуете, когда я обнимаю вас?»

У нее тут же пересохло во рту, когда она вспомнила о том, что произошло во время бала в зале ассамблей.

Хью вел себя как ни в чем не бывало. Он не испытывал ни малейшей неловкости, в то время как она… Наверное, все дело в ее разыгравшемся воображении, но Абби казалось, что теперь Хью смотрит на нее по-другому, и это было ей приятно.

Хью сказал, что поехал за ней, потому что Оливия весьма сбивчиво объяснила ему причины неожиданного отъезда Абби. Он решил догнать ее и убедиться, что все в порядке.

Но что, если дело не только в этом? Что, если родные ее были правы и Хью хочет на ней жениться? Что, если?..

Она запретила себе даже думать об этом. Нет, она не повторит ошибки, которую совершила с Джайлзом. К тому же сейчас не время и не место думать о семейном счастье. Если их отношения изменятся, слишком велико будет искушение рассказать ему все, рискуя жизнью Джорджа, да и самого Хью. С самой первой секунды, когда она увидела Хью в вестибюле гостиницы, ей так хотелось поделиться с ним своей бедой! Разумеется, Абби не могла этого сделать. Она говорила о дорожной аварии, задержавшей ее на пути в Мальборо, о недомогании горничной, о том, что бедняжке Нэн придется вернуться в Бат, как только ей станет лучше, а она так мечтала посмотреть Лондон, и все в том же духе. Абби сказала Хью, что ее поселили на чердаке, но, зная, что он вряд ли одобрит тот способ, которым она воспользовалась, чтобы получить номер, опустила подробности. Выслушав до конца рассказ Абигайл, Хью задал ей только один вопрос: когда она последний раз ела? Ах, так давно, что даже не может вспомнить, когда это было. В таком случае это необходимо исправить.

И вот они сидят за накрытым столом, а Абигайл не может заставить себя проглотить хотя бы кусочек.

Чтобы немного расслабиться, Абби сделала большой глоток бургундского. Не стоит предаваться пустым фантазиям относительно намерений Хью. Надо думать о тех, кто следит за ней, об опасностях, подстерегающих ее на пути. Время от времени она окидывала столовую быстрым взглядом, но не заметила, чтобы кто-то наблюдал за ней. Наверное, «они» думали, что Абби закажет обед в номер. Юные леди, путешествующие без сопровождения мужчин, обычно не едят в общей столовой. Так поступают лишь весьма легкомысленные особы.

— Мне кажется, вино помогло вам, — улыбнулся Хью.

— Да, — кивнула Абби. — Мне уже лучше. И все же какая ужасная поездка!

— Я не помню, — сказал Хью, продолжая прерванный разговор, — чтобы вы упоминали раньше об этой своей приятельнице? Она — ваша близкая подруга?

— Подруга? — непонимающе переспросила Абби.

— Ну та, ради которой вам пришлось отправиться в это путешествие.

— Ах, Сара! Мы были очень близки одно время. А потом — знаете, как это бывает, — она вышла замуж, я перебралась в Бат. Но мы продолжаем переписываться.

Хью снова наполнил бокалы. Рассказ Абби нисколько его не убедил. И теперь он гадал, почему она так поспешно сбежала из Бата. Неужели из-за его поцелуя? Вот уже три дня достаточно было одного воспоминания об этом поцелуе и о том, как задрожала Абби в его объятиях, чтобы Хью охватило, казалось, давно забытое возбуждение. Не то чтобы ни одна женщина не отвечала на его поцелуи с таким жаром, но всем остальным было хорошо заплачено и за их поцелуи, и за их страсть. В то время как реакция Абигайл была искренней. Тогда почему же она по-прежнему держит его на расстоянии?

У Хью было смутное чувство, что дело не только в этом. Его не переставал тревожить визит Алекса Болларда и смутный намек на то, что Абби может быть замешана в чем-то опасном. Необходимо было выяснить, так ли это.

— Абби, — тихо сказал он, — вы ведь рассказали бы мне, если бы у вас возникли неприятности, правда?

— Неприятности? — настороженно переспросила девушка. — Но почему вам пришла в голову такая мысль?

Значит, она не хочет ему довериться.

— Мне просто показалось странным, что вы так поспешно покинули Бат. Из записки, которую вы мне послали, трудно было что-нибудь понять, да и получил я ее, когда вы уже уехали.

— Это у Сары неприятности, — упрямо произнесла Абби, думая об опасности, угрожавшей Джорджу. Ей пришлось слегка прокашляться, прежде чем она смогла продолжать. — Я нужна ей, Хью. Сара никогда не была сильной женщиной, а сейчас, когда болезнь обострилась, я должна быть рядом. Это и есть истинная причина моего отъезда.

Абби стало вдруг страшно. Хью проявлял слишком настойчивый интерес к ее делам. Если не убрать его со сцены, он невольно станет участником событий, и неизвестно, куда это заведет их обоих. Она знала, что когда-то Хью служил в армии, но это было давно. Абби не могла представить его в гуще опасных приключений. Хью был ученым. Он ни за что не сможет справиться с теми, кто следил за ней.

Она поспешила сменить тему разговора.

— Никогда не думала, что в феврале в придорожной гостинице может быть столько народу. Куда это они все едут?

— Вы забыли, что в Лондоне как раз начался сезон светских развлечений, — пояснил Хью. — Родители везут в столицу своих незамужних дочерей на поиски женихов.

— Ну конечно, — простонала Абби. — Как же я могла забыть?

— У вас тоже был свой сезон в Лондоне?

— Когда мне было двадцать, — кивнула Абби. — Нет, конечно, не один из тех шикарных сезонов с представлением ко двору и балом в мою честь. После смерти отца моя семья не могла позволить себе ничего подобного. Но меня возили по балам и раутам, где я могла знакомиться со своими сверстниками.

— Похоже, вы неплохо провели время, — улыбнулся Хью.

На балах она чаще всего стояла у стены, пока не появился Джайлз, но ей вовсе не хотелось рассказывать об этом Хью.

— О да, — кивнула она. — Особенно после того, как у меня появился жених.

Хью положил нож и вилку и внимательно посмотрел на Абби.

— А что же случилось потом?

— А потом я представила его своей младшей сестре.

Хью нахмурился.

— Гариетт? Значит, вы говорите о ее муже, сэре Джайлзе?

— Именно о нем. Сэр Джайлз Мерсер, владелец огромного поместья и солидного дохода, что было немаловажно для моей семьи. Джайлз вообще — отличная партия. И потом он высок, хорош собой, богат и знатен.

Хью снова улыбнулся.

— Но вы ведь не были в него влюблены?

— Почему вы так уверены?

Улыбка вдруг исчезла с лица Хью.

— Значит, были?

Абигайл рассмеялась.

— Вы правы, я не была в него влюблена, и слава богу, потому что, как я уже сказала, вскоре я представила Джайлза своей сестре. Вот это была любовь с первого взгляда.

— Брак по любви? Мне трудно в это поверить.

— О! Почему же?

Хью не собирался критиковать Гариетт — он знал, что Абби тут же грудью бросится на ее защиту. Но всем было известно, что миссис Гариетт Мерсер была настоящим домашним тираном. Муж ее занимал весьма важный пост в правительстве, но жена обращалась с ним, как с мальчишкой.