Барбара Картленд - Пронзенное сердце

Лорд Колуолл как завороженный смотрел на девушку в голубом платье, с ожерельем из сверкающих бриллиантов на нежной шейке и с белоснежными руками, обвившимися вокруг шеи мощного животного.

Весь ее облик свидетельствовал о слабости и беспомощности, однако лорду Колуоллу было прекрасно известно, что она обладает достаточно сильной волей, чтобы держать под контролем свои эмоции и противостоять желанию и зову своего сердца.

Наталия так и не ответила на его вопрос, и причиной этому было то, как догадывался лорд Колуолл, что она не могла подобрать нужные слова.

Внезапно, как будто у него внутри лопнула какая-то пружина, лорд Колуолл гневно произнес:

— Оставь эту чертову собаку в покое! Тебе кажется, я не понимаю, чего ты добиваешься? Ты хочешь обвести меня вокруг пальца и заставить влюбиться в себя. Ты специально нападаешь на меня, но, будь уверена, я раскусил тебя. Мне известны все твои уловки!

Его голос вывел Наталию из задумчивости, и она подняла на него изумленный взгляд.

— Ты такая же, как все, — продолжал неистовствовать лорд Колуолл. — Тебе не удалось повернуть все по-своему, и ты стала соблазнять меня. Имей в виду, если ты и дальше будешь так себя вести, то крупно пожалеешь!

В отличие от Наталии, спокойно сидевшей в кресле, лорд Колуолл вскочил на ноги. Его глаза метали молнии — казалось, можно даже на расстоянии ощутить их жар.

— Ты и так получила от меня слишком много! Я стремился вести себя как джентльмен и не давить на тебя, помня, что ты еще молода и слишком чувствительна. Я даже смирился со всей этой истерической чушью! — Он стукнул кулаком по каминной полке. — Но знай, Наталия, если так будет продолжаться, я не отвечаю за себя.

— Что же... я... такого натворила? — пробормотала Наталия, с трудом выговаривая слова.

Ярость лорда Колуолла ошарашила ее, ее сердечко испуганно забилось в груди.

— Дело не только в том, что ты натворила, — сердито произнес он, — но и в том, как ты смотришь, что говоришь! Во всей тебе! Ради Бога, оставь меня в покое, иначе, клянусь, я заставлю тебя вести, как подобает жене! — выплюнул он последние слова.

Наталия продолжала смотреть на него расширившимися от волнения глазами. Лицо ее побледнело от страха, а рука замерла на шее Геральда.

Лорд Колуолл не выдержал ее взгляда и вышел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.

Наталия не спала, когда не следующее утро к ней пришла Эллен, почти всю ночь она провела без сна.

После ухода лорда Колуолла Наталия медленно побрела в свою спальню. Оставшись одна, она легла в постель с ощущением, что будущее ее мрачно, что ничего хорошего ее не ждет.

Впервые за то время, что она жила в замке, девушкой овладели отчаяние и безнадежность, придавившие ее своей тяжестью, подобно свинцовому облаку.

Даже тогда, когда она узнала, что лорд Колуолл не любит ее, у нее не было такого страшного чувства, она смотрела в будущее не так пессимистично.

Всю ночь ее преследовали воспоминания о его вспышке ярости, слышался его резкий голос.

Всю ночь ей казалось, что она видит перед собой его глаза, преисполненные ненависти и устремленные на нее.

"Что же мне делать?" — вопрошала Наталия во мрак ночи и не получала ответа.

Больше всего на свете ей хотелось уехать к матери, искать у леди Маргарет утешения и понимания.

Однако, сказала себе Наталия, ее ждет страшное унижение, если она явится домой и признается, что ее семейная жизнь потерпела крах, — и это после самоуверенных утверждений об успехе.

"Что же мне делать? Что же мне делать?" — опять и опять возникал все тот же вопрос.

Девушке казалось, что ее действительно заточили в одну из башен, лишив света и надежды на спасение.

— Сегодня замечательное утро, миледи, — сообщила Эллен, раздвигая шторы. — Ночью был небольшой морозец, но солнце уже успело согреть воздух. — Наталия продолжала молчать, и Эллен, стремительно двигавшаяся по комнате, спросила: — Вы сегодня собираетесь на утреннюю прогулку с его светлостью?

— Нет, — ответила девушка. — У меня болит голова.

— Тогда я принесу завтрак сюда, миледи.

Вошла еще одна горничная, которая разожгла камин. Когда Комната хорошо нагрелась, обе девушки втащили огромную ванну.

Они поставили ее перед камином, чтобы к тому времени, когда их госпожа встанет, вода не остыла.

Завтрак, как всегда сервированный на серебряных блюдах с фамильными гербами и тарелочках севрского фарфора, отличался изысканностью, но Наталия чувствовала, что есть не в состоянии, что первый же кусок застрянет у нее в горле!

Она выпила немного чаю и отщипнула пару ягод от виноградной грозди, которую срезали в теплице.

— Вы ничего не съели, миледи, — с упреком воскликнула Эллен, забирая поднос. — Вы не заболели?

— Нет, со мной все в порядке, — ответила Наталия. Она встала и, накинув тяжелый шелковый халат, подошла к окну.

Казалось просто невероятным, что в такое печальное утро солнце светит настолько ярко, что его лучи заставляют иней, окутавший ветви кустов и деревьев, сверкать всеми цветами радуги.

Почему все вокруг сияет красотой, когда ее душа скована мраком и отчаянием?

Внезапно ее взгляд упал на всадника, ехавшего по парку, и ее сердце учащенно забилось.

Невозможно было не восхищаться посадкой лорда Колуолла, тем, как он ловко управлял животным, как будто всадник и лошадь были единым целым.

Да, один вид этого человека пробуждал в Наталии любовь. Даже на таком расстоянии, подумала девушка, можно разглядеть, как он красив, как лихо заломлен его высокий цилиндр, как стройны и мускулисты его ноги, как сверкают его сапоги.

Она почувствовала, что из потаенных уголков души в ней вновь поднимается любовь, освещая мир и разгоняя мрак вокруг нее.

— Я люблю его, — еле слышно пробормотала она, и в это мгновение ее осенило.

Она поняла, что надо делать. "Как я была глупа! — сказала себе Наталия. — Возможно, для меня было ударом услышать, что он не любит меня, поэтому-то я и вела себя таким образом. Если мы будем вместе, если я стану его женой в истинном смысле этого слова, то со временем моя любовь пробудит в нем ответное чувство".

Но она совсем забыла о своей навязчивой идее, вела сама с собой спор девушка, о ребенке Сары, зачатом без любви как со стороны отца, так и матери. Но в ее случае, искала она выход, все по-другому, потому что она любит лорда Колуолла до самозабвения.

"Я так его люблю, что готова умереть за него. Тогда почему я не могу жить, чтобы доставлять ему удовольствие?" — спрашивала она себя.

И опять она увидела свет в конце туннеля. Если все дело в ребенке, то ее любви хватит на обоих.

Если на свет появится сын, он будет сильным и красивым, добрым и благородным, как его отец, а если дочка — у них вся жизнь впереди, хватит времени и на то, чтобы родить сына, а может, десять сыновей.

"Как же я была глупа! Зря потеряно столько времени!" — повторяла девушка.

Наталия двинулась к звонку.

Ей хотелось как можно скорее оказаться подле лорда Колуолла, сказать ему, что они будут жить по-другому, что она больше не даст ему повода сердиться — у него не будет причин приходить в ярость от ее инфантильности.

"Просто я ошиблась в своих рассуждениях", — нашла себе оправдание Наталия.

Однако она знала, что отцу будет стыдно за нее — за то, что она не посчитала нужным все тщательно обдумать, прежде чем предпринимать какие-то шаги.

"Если бы только я не слышала того разговора, — с печалью думала она. — День моей свадьбы был бы совсем иным".

Но поздно было о чем-то сожалеть.

Единственное, что ей остается — это сделать лорда Колуолла счастливым.

"У нас слишком много общего, — призналась себе Наталия. — Нам есть о чем поговорить, что обсудить. Когда я стану для него близким человеком, он поймет, как глубоко я переживаю несправедливость и жестокость".

По ее телу прошла волна трепета, когда она представила себя в его объятиях. Голос девушки задрожал, когда она обратилась к вошедшей в комнату горничной:

— Я собираюсь вставать, Эллен. Принеси мне амазонку.

— Вы поедете верхом, миледи?

— Да, прикажи подать лошадь. Я догоню его светлость. Я догадываюсь, куда он поехал.

Ей было известно, что лорд Колуолл планировал опробовать нового жеребца, которого недавно купил. Наталия уже знала, что площадка расположена недалеко от замка. Скаковой круг был тщательно выровнен, все кроличьи норы засыпаны, а изгороди подрезаны на высоту барьера.

Наталия не раз сопровождала лорда Колуолла в его поездках на скаковой круг.

"Вот и сейчас он там, — поправляя платье, подумала девушка. — И я, как раньше, предложу ему скакать наперегонки".

При этой мысли ее глаза загорелись радостным огнем, и, посмотрев на свое отражение в зеркале, она пришла к выводу, что выглядит великолепно.

Сегодня на ней была новая амазонка, она еще ни разу не надевала ее. Из бархата изумрудно-зеленого цвета, сочетавшегося со светлыми волосами и белоснежной кожей девушки, она была предназначена для более холодной погоды.

— Вы уверены, что вам будет тепло, миледи? — спросила Эллен.

— Да, — ответила Наталия.

Но горничная настояла, чтобы ее госпожа надела атласный шарф, который скорее походил на галстук. Она ловко завязала его и расправила на отворотах жакета.

— Во время скачки всегда становится жарко, — улыбнулась Наталия.

Она понимала, что ее снедает нетерпение побыстрее увидеться с лордом Колуоллом и сообщить ему, что пропасти, прежде разделявшей их, больше не существует.

Она сбежала по мраморной лестнице и подошла к поджидавшей ее у дверей лошади. Это была та же чалая кобыла, на которой она ездила в прошлый раз. Животное узнало хозяйку и встретило ее радостным ржанием.