Белоснежная рубашка и кремовые брюки подчеркивали его статную фигуру и оттеняли слегка загорелую кожу.

- Мне нужно повторить дважды? – поинтересовался он у девушек, которые застыли, глядя на него с открытыми ртами. Он смотрел на них попеременно, ясно обозначая, к кому он обращается. Не ко мне.

Лия и Тесса одновременно встали из-за стола, с интересом поглядывая на меня, едва пожимая плечами.

- Пошевеливайтесь, – деликатно попросил принц, выходя из себя. – Пожалуйста.

Видимо, за шесть лет в тюрьме он растерял все хорошие манеры.

Когда фаворитки покинули зал, я сразу же сделала вид, что не обращаю внимания на Брэндана. Хотя он явно пришел ко мне с разговором, или как еще можно назвать его указы, угрозы и проявления его дьявольской сущности.

- Я хочу поговорить с тобой, – спокойно произнес он, к моему удивлению.

Значит поговорить. Я встала из-за стола, обойдя его по всей длине, и остановилась с другой стороны.

- О чем? – Я обхватила свои предплечья руками, вставая в оборонительную позу.

- Как твои ноги?

Это было уму непостижимо. Принц сначала замучил меня до полусмерти, потом оказал «лечение», потом дал понять, что я всего лишь ободранная кошка из его гарема, а теперь он пришел и для чего? Поговорить, позаботиться обо мне.

Как мило. Только в его заботу я уже не верила: не удивлюсь, если ремень, который он носит у себя на бедрах, уже через секунду окажется на моей шее.

- В порядке. – Я не удостоила его взглядом в глаза. Смотреть на него не могла без отвращения, после того как увидела в окружение гарема из дешевых гиен.

- Скажи мне одну вещь, – вдруг попросил он, приближаясь ко мне запредельно близко - так, что я тотчас почувствовала уже знакомый запах геля для душа, от которого голова шла кругом, – зачем ты приходила? Тебе было больно видеть меня в последний раз, Камелия?

Настолько, что я выпила яд.

- Ну, что вы, Ваше Высочество. Разве у вещи могут быть чувства? Вы – принц, и можете делать все, что вам заблагорассудится. – Его рука легла на мое предплечье, слегка сжимая его. – Только не надо потом трогать меня!

- Твой тон говорит об обратном.

- Брэндан, да, – вдруг вырвалось у меня, – мне было больно. И было больно каждую минуту, проведенную с тобой. Наши отношения – это сплошная боль, и я… - Я положила руку на сердце, тяжело задышав.

Вот оно. Это чувство. Когда не можешь молчать, когда хочешь вырвать сердце из груди, лишь бы прекратить эту дрожь во всем теле. Лишь бы остыть к дьяволу, что смотрит на тебя холодными глазами.

- Я хочу, чтобы этой боли не было. И если ты собираешься причинять мне ее и дальше, то тебе, правда, лучше уничтожить меня сразу.

Иначе это сделаю я.

Взгляд Брэндана прояснился. Он зажал меж пальцев мои локоны и погладил их, оставаясь сосредоточенным и задумчивым.

- Этого больше не будет. Потому что я тебя отпускаю. – Он одернул от меня руки, будто я состояла из пламени.

Я не могла пошевелиться, и смысл его слов не сразу долетел до моего сознания.

- Что?

- Ты свободна. Уходи, – сухо произнес он, глядя сквозь меня. Лицо его не выражало ни чувств, ни эмоций. Ему все равно – рядом я или нет. Но он сам привязал меня к себе… Затуманил рассудок, бросая в пучину страсти, чувств и безрассудства.

Ты свободна.

- Почему? – У меня был только один вопрос, который прозвучал… Жалко.

- Потому что ты мне больше не нужна. Не интересна, – безжизненным тоном продолжил он, словно робот. – Я знаю о тебе и гвардейце. Я не стану убивать его. Просто уходи с моих глаз и как можно скорее.

Откуда он знает…?

Долгожданное «Ты свободна» не подарило мне ощущения полета, как я себе представляла. Наоборот – Брэндан вновь подпилил мои крылья, спуская на землю. Сначала он дал мне почувствовать себя здесь как дома, а теперь лишил меня его.

- Я… Брэндан.

- Уходи. Ты уже все этим сказала. Я думал, что ты можешь стать чем-то светлым внутри меня. Но ты… В который раз меня разочаровала. Камелия.

Он больше не оскорблял меня. Не называл «грязнокровка», «шлюха» или «пленница». Он не кричал и был спокоен, но это убивало еще больше.

Брэндан выглядел так, будто его жизнь развалилась на части с нашей последней встречи. С того дня, когда он играл для меня.

Я знала о нем так мало, но чувствовала, что внутри у него происходит настоящая война с собственной тенью. С самим собой. Впервые я подумала о том, как нелегко ему было и через что пришлось пройти.

Он никогда мне не расскажет об этом.

Но я так хотела узнать его со всех сторон… Потому что уже плохо представляла себе жизнь без него.

Там, во Франции. Где меня ждет одиночество и спокойствие у морских волн. Нужна ли мне эта безмятежность, ценой того, что каждый раз, когда я буду смотреть на мужчину, буду видеть только его?

- И ты меня разочаровал. Между нами ничего не было, и ты постоянно был с женщинами, а я… А я…

- Ты не понимаешь. – Он повысил голос, перебивая. – А я не смогу тебе объяснить. Я не умею говорить об этом.

- Говорить, о чем?! – Он изводил меня своими загадками. Хотелось немедля влить в него сыворотку правды, чтобы он выдал мне все, что чувствует; все, что хочет показать своими действиями и поступками, взглядами.

Ведь даже в том взгляде, когда я увидела его с девушками, были только желание поставить меня на место и ревность.

К Гаспару.

- Неважно, – отрезал он, пожимая кулаки. Брэндан кусал губы изнутри, явно, нервничая. До взрыва его внутренней «бомбы» оставались считанные секунды. - Ты с самого начала не была для меня вещью, Камелия. И если бы ты понимала, что означает одно это слово «камелия», возможно, ты бы не смотрела на меня как на чудовище. Так, как смотришь сейчас.

Я вгляделась в до боли знакомые черты лица. Я бы зацеловала каждый сантиметр его кожи, каждый шрам и каждую родинку, чтобы исцелить его душу. Но он бы не позволил.

- Не правда. Я не смотрю на тебя так, Брэндан, – с нежностью сказала я, дотрагиваясь до его гладковыбритого подбородка. Я провела пальцем по его щеке, пока он глядел на меня, не отрываясь. – Ты не чудовище.

- Уходи! – оскалился он, нахмурившись. Его лицо исказилось в гримасе боли, будто моя нежность отравляла его.

- Ты хочешь быть таким. Хочешь, чтобы тебя боялись, потому что на твоих плечах лежит слишком много человеческих судеб. И ты должен быть сильным, – прошептала я, пытаясь понять его.

- Я сказал: У-БИ-РАЙ-СЯ! – Он сорвался на крик, его ноздри раздувались от ярости.

- Скажи, что ты ничего ко мне не чувствуешь, и я уйду, – взмолилась вдруг я, сама себя не помня. Из моих глаз рванули слезы – первые настоящие слезы. Такие, что, кажется, льются из глубин самого сердца. Я буду выглядеть в его глазах сломленной. Плевать. – Скажи мне.

- ПРОВАЛИВАЙ, иначе я убью тебя! – Его рука по инерции легла на основание моей шеи, глаза метали угрожающие молнии.

- Скажи мне, Брэндан. Давай. Скажи, что ты ничего не чувствуешь. Ни капли л…

- Vae! Не произноси этого слова! Ты – никто…! – Он тяжело дышал, мои слезы катились по щекам, по шее, опадая на его пальцы.

Я обняла его за плечи, притягивая к себе ближе, несмотря на то, что он собой сейчас представлял. Это подобно тому, как сдаться в объятия огнедышащего дракона. Наши лбы соприкоснулись.

- Скажи, что тебе плевать на меня. Скажи это, и я уйду, – словно в бреду шептала я, не в силах успокоиться. Я не могла, не могла оставить его. Что-то навсегда связало нас.

- Что ж ты со мной делаешь… - выдохнул он, зажмурив глаза. Я впилась ногтями в его кожу, не желая отпускать его, пока не услышу того, о чем прошу.

- Всего два слова, и уйду.

- Я не могу этого сказать! НЕ МОГУ! – Он взял мои руки в своих, убирая их с плеч. Брэндан опять сжал мои запястья до багровых браслетов, и когда он вновь глянул на меня исподлобья, в его глазах бушевал синий огонь. – Потому что я готов разорвать тебя за то, что позволила прикасаться к тебе другому мужчине! И тебе лучше уйти, если ты не хочешь, чтобы я трахнул тебя, как в прошлый раз, напоследок.

Я судорожно словила ртом воздух, вновь чувствуя, вновь боясь его. Я была зависима.

Он снова отпустил меня, разворачиваясь спиной. Я коснулась его плеча, останавливая, и тут он резко повернулся, желая прижать меня к столу.

Глядя в лицо этого голодного зверя, я села на стол и попятилась назад. Нас окружали короткие и звонкие звуки бьющегося стекла и падающей на пол еды и фруктов. Мои пальцы нащупали ягоды, которые рассыпались по столу, и я начала кидать их в него, пока он стремительно направлялся в мою сторону. Его руки хватали меня за лодыжки, но я успевала сбросить его хватку или увильнуть.

Все произошло слишком быстро - к моменту, когда я поняла, что отступать уже некуда.

Когда Брэндан чего-то хочет, он всегда этого добивается.

В момент, когда он придавил меня своим телом, ножки стола зашатались, будто он скоро сломается.

Брэндан поднял мои руки над головой, я чувствовала мякоть красных ягод своими ладонями и что-то неудобное, на чем лежала.

Плевать.

Он был неумолим, ненасытен. Дрожащими руками я расстегнула его рубашку, с наслаждением проведя рукой по его сильным плечам.

Он избавился от нее, распарывая на мне платье.

- Vae… - с благоговением в голосе выругался он, взглядом «вылизывая» мое тело. Каждое прикосновение Брэндана не обещало мне нежность.

Он хотел вновь порвать меня. И от меня зависит позволю я ему это сделать или нет. Или же покажу, как он должен обращаться с равной ему…

Я укусила его за предплечье, чтобы он ослабил свою смертельную хватку, и пока принц отвлекся на то, чтобы освободить себя от брюк, я собрала всю свою физическую силу и чуть ли не с рыком перевернула его на лопатки.

А потом я оседлала его, глядя сверху вниз на затуманенные желанием глаза Брэндана и начала медленно раскачиваться, опершись на его плечи.