— Ну, мне пора. Благодарю за приют, вы были очень добры ко мне…

Из прихожей раздался знакомый голос, заставивший Каролину чуть покраснеть:

— Я брат миледи и приехал за ней!

Конечно, Байрон не мог отправиться на своем экипаже, он куда хитрей, чем казался. Каролина воспрянула духом, но ненадолго, вошедший в комнату Байрон схватил ее за руку:

— Нам пора!

— Да, конечно, — обрадовалась Каро, с Байроном она была готова идти куда угодно. Не выпуская ее руки, поэт поблагодарил хозяев за оказанное леди Лэм гостеприимство и буквально потащил к карете.

— У меня заказано место в дилижансе в Портсмут. Надеюсь, там найдется место и для тебя.

Байрон взъярился:

— В Портсмут?! Вы с ума сошли! На Кавендиш-сквер!

Возница кивнул и щелкнул кнутом, подгоняя лошадей. Странная парочка, похоже, дамочка пыталась бежать… Хорошо, что он «поддался» на уговоры и посулы мужчины и привез его сюда. К тому же этот хромец неплохо заплатил, вместе с данными леди деньгами сумма такая, какую и за два месяца не заработаешь. Побольше бы таких беглянок!

— Я не вернусь домой! Остановите экипаж, я сама доберусь до заставы.

— Вы поедете к матери и спокойно все обдумаете. Каро, ваша мать и леди Мельбурн с самого утра сходят с ума от беспокойства.

— Леди Мельбурн? А лорд Мельбурн? Они случайно еще не сошли? Как жаль! Тогда мне придется еще побегать в ожидании, когда это произойдет. Остановите экипаж!

— Езжай, как ехали. Каро, перестаньте вести себя, словно взбалмошная девчонка! Неужели вы не понимаете, что тем самым осложняете жизнь всём, и мне в том числе. Ньюстед уже практически продан, мы заключили сделку с Томасом Клотоном, если я уеду, продажа будет невозможной!

— Ах! — прижала руки к груди Каролина. — Почему же вы мне ничего не сказали?

Поэт только пожал плечами, сказать Каролине все равно что кричать об этом на каждом углу Лондона, ему вовсе ни к чему такая известность, ведь деньги будут получены не скоро, а кредиторы набегут уже через час.

Каролина додумала сама. Конечно, Байрон хотел сделать ей сюрприз, получив деньги за Ньюстед и подготовив отъезд, а она своей торопливостью испортила такой подарок. Очень захотелось поцеловать любовника в благодарность за такую заботу, но тот отстранился:

— Каро, ведите себя прилично.

— Я не вернусь в Мельбурн-Хаус!

Байрон подумал, что это уже ее дело, он намерен только доставить ее матери.

— Мы едем в дом Бессборо на Кавендиш-сквер.

— Может, лучше к вам?

— Каро, будьте благоразумны, вы и так уже натворили дел.

Прощаясь в доме с любовником, Каролина прошептала:

— Предатель!..


Да, она была права, предали все, и в первую очередь Байрон. Он продолжал писать Каролине любовные письма, клянясь, что чувства не остыли, а леди Мельбурн утверждать, что мечтает освободиться от своей невестки.

Леди Генриетте никак не удавалось уговорить дочь уехать в их имение в Ирландии хотя бы на месяц, чтобы стихли пересуды. Пока Байрон в Лондоне, Каролина категорически отказывалась куда-то ехать. Только с ним.

— Куда с ним?! — ужаснулась леди Генриетта. — Дорогая, на плечах не мешало бы иметь хоть пустую голову. Не позорь свое и наше имя. К тому же Байрон уезжает в Челтнем.

— Неправда, мне он ничего не писал.

— Ты давала слово не переписываться с ним.

— Я давала слово не встречаться, о письмах речи не шло.

— Каро, это слишком опрометчиво — писать любовнику длинные письма и так часто. Он потом сможет использовать их против тебя же.

— Байрон?! Вы просто не знаете Джорджа, он никогда не пойдет на это.

— Милая, люди меняются, к тому же содержание твоих писем известно леди Мельбурн.

Каролина потеряла дар речи, неужели Байрон и впрямь показывает ее откровения леди Элизабет?! Мать и раньше говорила, что Байрон делится с леди Мельбурн секретами, но не до такой же степени.

Глаза леди Генриетты смотрели почти насмешливо (или Каро так показалось?).

— А… а… это я сама ей показывала!

— Зачем?!

— Она умеет писать любовные письма, еще не забыла, как это делается.

Леди Генриетта схватилась за голову:

— Ты с ума сошла! Показывать свекрови свои письма к любовнику! Теперь я понимаю, почему у Мельбурнов идет разговор о вашем с Уильямом разводе.

— Разводе?.. Уильям говорил о разводе?

Уловив в голосе дочери нотку радости, мать перепугалась. Эта сумасшедшая вполне способна развестись с Уильямом в надежде, что Байрон на ней женится. Но глаза леди Генриетты не застилала любовь, она прекрасно видела, что Байрону не просто не нужна Каролина, он лишь удовлетворил свои амбиции и продолжает мучить Каро только ради собственного тщеславия. Байрон никогда не женится на Каролине, разве только она принесет ему миллион в качестве приданого. Однако Мельбурны этого не допустят, если только возникнет подозрение (а Каролина не сумеет удержаться и проболтается) о новом замужестве с Байроном, Мельбурны оставят Каролину ни с чем, повод есть — прелюбодеяние.

Но даже если бы у дочери были огромные деньги и вовсе не было мужа, леди Генриетта предпочла бы любого другого зятя, но не Байрона. Интуитивно она понимала, что Байрон будет издеваться над женой, потому что не любит женщин вовсе. Ухаживать и читать стихи глубоким, проникновенным голосом не значит любить и заботиться. Мужья такого типа не просто эгоисты, они выпивают кровь из своих жен и выбрасывают их за ненадобностью.

Леди Генриетта не хотела такого будущего для дочери, а потому старательно убеждала ее уехать в Ирландию развеяться.


Уехать в Ирландию… Им кажется, что это так просто. Но наступила минута, когда Каролина и сама осознала, что зашла слишком далеко и должна хоть как-то привести в порядок дела и мысли.

Байрон удрал в Челтнем якобы подлечить нервы и отдохнуть от жары, а в действительности, чтобы поискать богатую невесту, потому что финансовые дела у него шли из рук вон плохо. Сам Джордж мрачно шутил, что если не женится, то будет просто обязан пустить пулю в лоб. Его долги росли, как снежный ком.

Планы Байрона выгодно жениться Каролину не волновали, она прекрасно понимала, что у любовника нет другого выхода. И появление новой любовницы ее тоже не пугало, бедной женщине не могло прийти в голову, что у Байрона может быть другая женщина, если у него есть Каролина! Леди Лэм боялась только внезапного бегства своего любовника от кредиторов.

После того как Байрон поклялся, что не покинет Англию, не встретившись с ней, где бы она ни была, Каролина немного успокоилась. Она не могла развестись с Уильямом, чтобы выйти замуж за Байрона и обеспечить его, все, что у Каролины пока было, полагалось ей только как супруге Лэма, либо от родственников, которые немедленно лишили бы всякого содержания, осуществи она свое бегство. Надеяться оставалось только на деньги Байрона, вырученные от продажи Ньюстеда, это означало всегда и во всем, в любой мелочи, самой своей жизнью зависеть от любовника, но влюбленная Каролина была готова и на это.

Ньюстед хоть и был выставлен на торги и даже продан за баснословную сумму — сто сорок тысяч фунтов стерлингов, — но самих денег Байрон пока не имел. Дело не в малой расторопности его адвокатов, просто купивший имение юрист из Ланкашира Томас Клотон все тянул и тянул время даже с выплатой аванса в двадцать пять тысяч фунтов, которые помогли бы Байрону погасить первоочередные долги. Он запросил документы на Ньюстед якобы для изучения и предпринял еще тысячу уловок, чтобы пока не платить. Это было почти смертельно для поэта, потому что, услышав о продаже Ньюстеда, оживились кредиторы, принявшись требовать свое и напоминать о процентах.

Проценты по долгам уже превышали сами долги, а погасить их было нечем. Байрону не до беспокойной Каролины, которая в доме матери пыталась бороться с ситуацией своим способом.

Не желая уезжать в Ирландию (почему-то казалось, что стоит сделать это, и она потеряет Байрона навсегда), она снова объявила, что беременна. От этого сообщения леди Генриетта схватилась за голову, ведь убедить пусть не Уильяма, но леди и лорда Мельбурн, что ребенок от Лэма, не представлялось возможным.

— Ты с ума сошла!

— Тем не менее это так! И вы не должны заставлять меня нервничать, чтобы не случилось беды.

Вообще-то, леди Генриетта предпочла, чтобы эта «беда» случилась, хотя и опасалась за здоровье дочери. Она решилась на немыслимый в другой ситуации шаг — написала лорду Байрону о предполагаемой беременности дочери. Байрон ответил с насмешкой, что никакого отношения к данной проблеме не имеет, поскольку в последние два месяца не спал с леди Каролиной.

Мать метнулась к дочери:

— Каро, от кого ребенок?!

— Ни от кого, нет никакого ребенка! Едем в Ирландию.

Она уже могла так ответить, потому что за это время произошло нечто, унизившее Каролину окончательно и заставившее окончательно возненавидеть Мельбурн-Хаус и его обитателей.


Леди Генриетта не смогла удержаться и не рассказать дочери о том, что услышала от принца Уильяма. Принни был в ужасе, а шокировать такого человека, как регент с его крайне вольным поведением, очень трудно.

Принц-регент пригласил леди Бессборо для разговора. Та уехала с чувством надвигающейся неприятности. Так и случилось. Разговор происходил за закрытыми дверями, принц пригласил леди садиться, а сам то вставал, то устраивался подле нее на диване. Глядя на Принни, Генриетта вспоминала, каким тот был в молодости. Да… Принни заметно прибавил в весе, однако это почти не сказалось на живости, принц по-прежнему был очень подвижен и любвеобилен.

— Миледи, вы все сошли с ума! Все! Я люблю и уважаю Байрона, но то, насколько он околдовал обе ваших семьи, никуда не годится. Одно дело писать поэмы с вольным содержанием, и совсем иное морочить головы дамам.