Она оглянулась, спускаясь по ступенькам с помощью лакея.

— Назови это вызовом общественному мнению, если хочешь. Меня раздражает, что я, совершеннолетняя и хозяйка своего собственного состояния, должна все время подчиняться условностям. Если я женщина, значит, я должна придерживаться допотопных правил поведения. Мне это опротивело. Когда я нахожу способ пренебречь ими, я с радостью пользуюсь таким способом. Ну а теперь, если ты намерен меня сопровождать, кончай дуться, и пошли. Аукцион начнется меньше чем через час.

Стивену пришлось чуть ли не бегом следовать за ней, чтобы не отстать. Хотя Диана всегда относилась к нему как к брату, его чувство к ней едва ли можно было назвать братским. Он влюбился в нее, когда ей было тринадцать лет, на пороге ее превращения в женщину, в подростка с хорошеньким личиком, темно-каштановыми локонами и сверкающими зелеными глазами. Сейчас, восемь лет спустя, его чувство еще более окрепло. Он только и мечтал завоевать ее любовь.

Заметив, как заглядываются на Диану мужчины, Стивен поспешил догнать ее. Он взял ее под руку.

— Если мне суждено быть твоим спутником, не убегай от меня, Ана. Диана улыбнулась:

— Извини, Стивен. Мне не терпится увидеть Тора до аукциона. Дядя Джастин говорит, что этот жеребец из породы чемпионов и он давно не видел лошади лучших кровей.

— А Джастин тоже хотел бы купить Тора?

— Слава богу, нет. У них с тетей Викторией достаточно жеребцов в их конюшне в Сассексе. К тому же они выращивают вороных, а Тор гнедой.

— Но зачем тебе жеребец, Диана? Всем известно, что ездить на них нелегко.

— А я покупаю его не для верховой езды. Я хочу использовать его как производителя на своем конезаводе, пусть маленьком, не как Вестлейк у дяди Джастина, но своем.

Раскрыв рот от изумления, Стивен с трудом удержался на ногах.

— Женщины не занимаются такими делами. Настоящей леди не подобает быть конезаводчицей.

Раздраженная его словами, Диана остановилась и вынудила его тоже остановиться.

— Ты очень ошибаешься, Стивен. К твоему сведению, Вестлейк принадлежит тете Виктории. Она понимает в этом деле больше, чем кто-либо другой. А уж кто-кто, а Виктория Прескотт — самая настоящая леди!

— Я ничего такого не имел в виду, Ана. Просто… дело в том, что она замужем. Большинство считает, что разведением лошадей занимается ее муж. Ведь у его семьи в Америке тоже есть конный завод?

— Да, и большая плантация в Виргинии. Но дядя Джастин — врач и предпочитает лечить людей, а не разводить лошадей. То, что он виконт и пэр Англии, имеет для него меньше значения, чем строительство приютов для больных и увечных.

— Сдаюсь, — поднял руки Стивен. — Ты меня убедила. Я все же считаю, что тебе следует подумать.

Знакомое лицо у загона привлекло его внимание.

— Диана, если я не ошибаюсь, это твой дядя говорит с каким-то парнем у калитки. Быть может, он передумал насчет Тора.

Проследив его взгляд, Диана нахмурилась.

— Да, это Джастин. Но он же определенно сказал мне, что они с Викторией не интересуются Тором. С чего это он вдруг сюда явился?

В этот момент Диана заметила говорившего с дядей молодого человека. Незнакомец был высокий, стройный, широкоплечий. Даже на расстоянии ее поразили красивые черты его лица, особенно когда он рассмеялся над чем-то, сказанным Джастином.

Диана улыбнулась.

— Надо же! Интересно, кто бы это мог быть.

— Не знаю, — буркнул Стивен. — Но, судя по тому, как он одет, это, скорее всего, слуга или служащий при аукционе.

— Ты делаешь такое поспешное заключение только потому, что на нем нет шелкового жилета и модного галстука, — упрекнула его Диана, все еще не сводя глаз с разговаривающего с Джастином человека. — Его штаны из оленьей кожи безупречной чистоты, сапоги начищены до блеска, рубашка выглажена. Похоже, что и сюртук его тоже из отличной шерсти.

Стивену явно не нравился ее интерес к незнакомцу.

— Но он без шляпы. Ни один джентльмен не выйдет в такой прохладный день без головного убора. Диана уперлась пальцем ему в грудь:

— Кто бы говорил так пренебрежительно о чужой наружности! Не мне тебе напоминать, что не так давно у тебя не было никаких головных уборов, и галстук ты не умел повязывать, носил бриджи в обтяжку да рубашку, на которой не всегда хватало пуговиц. Только в прошлом году твой отец отвез тебя к своему портному на Бонд-стрит, и ты стал одеваться как денди.

Она посмотрела на его красный сюртук, рубашку с кружевами, атласные панталоны в полоску и покачала головой.

— Право же, мне кажется, что у тебя теперь больше туалетов, чем у меня.

Стивен сделал гримасу.

— Лучше прекрати пока свои нападки на меня. Твой дядя заметил нас и приближается сюда. Он знал, что ты не поехала путешествовать со всей семьей?

Диана наморщила нос:

— По правде говоря, нет. Все думали, что я поеду, но я отказалась.

— Почему? Разве тебе не хочется увидеть Италию и Грецию? Средиземное море в это время прекрасно.

Диана вздохнула:

— Я бы очень хотела увидеть Италию и Грецию, но с двенадцати лет я не переношу морских путешествий. Меня мутит от одной мысли. Наша семья владеет одной из самых больших флотилий в Европе. Мои родители и Джеймс умеют управлять судном, но мне это никак не удается, поскольку я страдаю морской болезнью. Последний раз, когда мы навещали родственников в Ирландии, я всю дорогу провела, перевесившись через борт. И представь себе только, что, зная об этом, отец все-таки хотел, чтобы я вчера отправилась с ними! Когда папа узнает, что я была на аукционе, он взбеленится. Еще один поступок, недостойный юной леди! Ну да ладно, куда теперь деваться? Может быть, я смогу убедить дядю Джастина сохранить мою тайну.

Не успел Стивен поразиться тому, с какой быстротой озабоченное выражение сменилось у Дианы улыбкой, как она уже поспешила навстречу дяде. Обняв этого внушительного вида джентльмена, она поцеловала его в щеку.

— Дядя Джастин! Какой замечательный сюрприз! Я никак не ожидала увидеть вас сегодня. Вы на аукцион приехали? А тетя Виктория с вами?

Кивком приветствуя Стивена, Джастин отступил на шаг с недоуменным видом.

— Нет, Виктория дома, укладывается. Завтра мы едем в Сассекс. У меня здесь встреча с одним из управляющих Таттерсолла по поводу нового клиента, которого он мне рекомендовал. Но уж если кому и следует удивляться, так это мне, Диана. Я думал, ты отплыла со всеми вчера утром.

Диана слегка повела плечом.

— Папа настаивал, чтобы я поехала с ними, но мама сжалилась надо мной и позволила мне остаться у бабушки Ванессы.

— А разве Ванесса не собирается на несколько недель в Бат? На днях Виктория говорила мне, что она всегда проводит май и июнь у кузины Мод в Бате.

Диана улыбалась, тщательно придумывая, что бы ответить. Мама и папа, озабоченные дуэлью Джеймса, упустили из вида это обстоятельство. А вот тетушка Виктория всегда все помнит!

— Бабушка ничего не говорила ни о какой поездке, дядя Джастин. Может быть, в этом году она никуда не едет?

Джастин приподнял светлую бровь:

— Вот как? Тогда почему она хотела узнать у Виктории имя нашего слесаря? Ванесса сказала, что хочет сделать новые замки на сундуках перед поездкой.

— Да? Я… я право же не знаю. Я спрошу ее.

Джастин кивнул:

— Спроси, спроси. Твои родители, вероятно, забыли о ее ежегодном путешествии. Сомневаюсь, чтобы они оставили тебя одну в вашем большом доме без всякого присмотра.

Диана выкатила глаза.

— С тридцатью-то слугами? Едва ли это называется одну. К тому же, дядя Джастин, мне двадцать один год, и я вполне самостоятельна. Я не нуждаюсь в опеке.

— Все это мне известно, Ана, но следует все же соблюдать приличия. Молодая незамужняя особа твоего положения просто не может жить одна. Ты рискуешь погубить свою репутацию. К тому же твоя мать, с ее отношением к светским обычаям, этого бы не одобрила.

Диана отлично знала причину озабоченности матери светскими приличиями. Разлученная с семьей в младенчестве, леди Кэтрин воспитывалась в доме известного ирландского пирата и сама стала чем-то вроде разбойницы. Под именем Леди Кэт[1] она прославилась как контрабандистка и пиратка. Но когда она влюбилась в английского лорда и воссоединилась со своей семьей, она немало потрудилась, чтобы скрыть свое сомнительное прошлое. Стараясь не привлекать излишнего внимания к себе и своей семье, она заставляла своих детей повиноваться законам света.

— Я знаю, вы правы, дядя Джастин. Но все-таки это несправедливо, что я должна подчиняться правилам, придуманным кучкой зловредных старух.

Усмехаясь, Джастин обнял ее за плечи:

— Мне очень жаль, Ана, но такова плата за право принадлежать к аристократии здесь, в Англии.

— Хотела бы я родиться американкой, как вы, — заявила Диана. — Уж, наверно, у вас в Виргинии нет таких угнетающих правил в высшем свете.

— Мне не хотелось бы разочаровывать тебя, Ана. Но в каждом обществе есть свои законы и правила поведения. Так уж заведено. Хотя должен признать, что здесь, в Англии, они строже, чем…

Внезапно их внимание привлек крик и суета возле стойла, где огромный мощный гнедой с ржаньем и фырканьем взвился на дыбы. Кожа его блестела, как пламенеющий янтарь. Молодой грум, почти мальчишка, лежал на земле в нескольких дюймах от грозных копыт.

— Дьявольщина, — бормотал Джастин, пробираясь к стойлу с Дианой и Стивеном. — Я никогда не слышал, чтобы Тор отличался буйным нравом. Что могло его так взволновать?

— Быть может, грум его случайно чем-то встревожил, — предположила Диана, с трудом поспевая за дядей.

— Диана, ты эту лошадь хотела купить? — встревожено спросил Стивен. — Понять не могу, зачем тебе этот дикарь. Посмотри, чего стоит конюхам унять это бешеное животное.

— Он не бешеный, — сердито возразила она. — Он просто горячий.

— Ничего себе горячий! Он неуправляемый и мог убить кого-нибудь. С ним и дюжина грумов не справятся. Видишь, как все они от него шарахаются. По моему мнению, Диана, купить такую лошадь было бы ужасной ошибкой.