Патрисия Грей - Проигранная ему

На "ты" мы перешли сразу, как стали записывать слова и фразы. Именно для того, чтобы будущий секс-бот — во-многом почти точная копия меня — разговаривал с клиентом, как нужно. Доверительно, интимно, без официоза. Мне сначала было это трудно. И вовсе не из-за того, что Давид меня старше. Он старше меня лет на десять, максимум пятнадцать — я не знаю, сколько ему лет. Просто я привыкла к тому, что в этом доме я на особенном положении.

И странное дело, я чувствовала себя здесь в куда большей безопасности, чем раньше. Давид не вёл себя, как скотина. Я знала, что с ним лучше не ссориться, но он не пытался пугать меня. Наоборот, он относился ко мне всё теплее и теплее. Это слабо выражалось внешне, но я чувствовала это. Видела в его взглядах, слышала в голосе.

Он качает головой.

— Нет, Полина. Сначала работа. Я завтра уеду почти на весь день. А у нас с тобой ещё двенадцать эрогенных зон. И, учитывая твою чувственность и чувствительность, ты ещё раза три кончишь точно.

— Я хочу член… — умоляюще шепчу я.

— Давай так. Если не устанешь, и Система не выдаст зашкаливающие показатели, то когда закончим, я тебя трахну.

— Обещаешь?

— Да.

Я вижу, что он хочет. И очень. И понимаю, что внутри него происходит борьба.

— Но только после, — говорит он. — И если не устанешь.

Он поворачивается к экрану.

— Система, температура тела.

— Тридцать шесть и семь.

— Влажность вагины.

— Пять из пяти.

— Соски.

— Пять из пяти.

— Сердцебиение.

— Повышенное.

— Уровень возбуждения.

— Семьдесят из ста.

— Выведи картинку на экран. Вариант Цэ. Четвёртая папка. Файлы: один, четыре, семнадцать, шестьдесят два. Тепловизор.

Некоторое время он изучает данные.

Я жду его, по-прежнему, сидя на мягком пуфике, стоящем на площадке.

Давид поворачивается ко мне:

— Раздвинь ноги.

Развожу колени в стороны, мягко ставлю ступни на ковёр. Обожаю, когда он на неё смотрит. Меня это очень возбуждает.

— Система, выбор позиции в двадцать девятом блоке. Первая папка.

Он опускается передо мной на корточки.

Я смотрю на его мужественное лицо. Да, оно грубоватое. Но чем больше я его знаю, тем больше оно мне нравится. Смотрю ему в глаза. И теку. И оттого, что он видит, как я теку, я теку ещё сильнее.

— Система, уровень возбуждения.

— Семьдесят восемь из ста.

Давид качает головой:

— С ума сойти, — тихо говорит он. — Какая же ты чувственная…

— И ненасытная, — тихо говорю я.

— И ненасытная, да.

Он в белой рубашке и серых хлопковых штанах. Босиком.

Я — абсолютно голая. И мне это уже привычно. Я не стесняюсь его. Совсем.

Штаны впереди заметно оттопыриваются.

— Меня заводит твой взгляд на неё… И то, что у тебя так быстро на меня встаёт.

Он вздыхает.

— Полин, перестань. Или я рассержусь.

— Извини, — говорю я, и закусываю губу.

Давид ещё раз вздыхает и встаёт. Смотрит на меня. В сторону. Проводит ладонью по волосам. Ещё раз вздыхает.

— Система, стоп, — говорит он вдруг.

Я удивлённо смотрю на него.

— Мне нужен перерыв, — говорит Давид. — Трудно сосредоточиться. Через минут десять я подойду.

Он направляется к выходу.

— Может я сниму напряжение? — глядя ему вслед, тихо спрашиваю я.

Он останавливается. Поворачивается ко мне. Вижу, как он медленно проводит ладонью по лицу, сверху вниз.

— Пойми ты, — восклицает он, — я не могу трогать тебя сейчас вне программы. Это собьёт все данные! Нужно будет переписывать всё заново.

— Я не против, — улыбаюсь я.

Вижу, что он сердится. Хмуро смотрит на меня.

— Ты что думаешь, это шутки, что ли?

— Прости… — потупившись, тихо отвечаю я. — Я просто правда не против…

— Хочешь, ты можешь помастурбировать, глядя на меня… — осторожно предлагаю я.

Его новый вздох больше напоминает стон. Он разворачивается и, открыв дверь, выходит.

Хмурое, пасмурное утро за окном. Похоже, скоро пойдёт дождь. Полина ещё спит. Я минут десять любовался ею, глядя на неё через камеру наблюдения. Вчера она устала очень. Понять не могу, как она такая искренняя, такая тонко чувствующая и честная, такая легко обучаемая, умная и интересная, оказалась в эскорте. Я изначально думал, что она совсем иная. Очередная меркантильная и циничная проблядь, потреблянтка с мышлением улитки и беззастенчивая лгунья. До сих пор не могу понять, то ли я стал очень далёк от объективности, то ли мне просто дико повезло.

Но одно точно. Я думал, что мне с ней будет куда сложнее. А мне с ней легко.

Инна спускается по лестнице вниз. Хмурая, как и это утро за окном.

— Привет.

— Привет, — отзываюсь я. — Как спала?

— Так себе, если честно.

Она берёт в руки пульт и включает музыкальный канал, затем делает звук тише, почти в ноль.

— Я хочу поговорить с тобой, Дава.

— На тему?

— О Полине.

Поднимаю бровь. Инна старается на меня не смотреть. Подходит к кофемашине, делает себе обычный утренний эспрессо.

— Сделай мне тоже.

— Ок.

Спустя несколько минут она ставит передо мной белоснежную чашку с ароматным американо. Вкусы у нас схожи, но всё же немножко разные.

Инна садится за стол ровно напротив меня.

— Скажи мне, Дава, что ты творишь?

— Ты о чём?

— Я о Полине, Дава. О ней. Ты думаешь, я не вижу, что ты влюбился?

Смеюсь.

— Я? Влюбился? Ты прикалываешься, что ли?

— Да, Дава, ты, — хмурится она. — И нет, я не прикалываюсь. Мне вообще не смешно.

— Слушай, Инна, я работаю с ней.

— Работал. А то, что происходит сейчас, называется уже по-другому. Между прочим, в компании уже шушукаются на тему того, что ты редко стал появляться. Хорошо хоть совет директоров не пропускаешь. А то без главы как-то трудно было бы планировать и работу и инвестиции.

— Я не понял, Инн. Ты чего наезжаешь-то меня? Не выспалась? Сестрёнка, ты тон-то смени. Я тебе не Николя твой.

— Я не наезжаю, Дава, — уже мягче отвечает она.

Берёт меня за руку, проникновенно смотрит в глаза.

— Давид, ты же нарушаешь регламенты, которые сам же и установил.

— Ошибаешься. Я ни разу их не нарушил.

— Никаких личных отношений между тестером и моделью, правда?

— Разумеется, — сглотнув, отвечаю я.

— А в действительности как?

Она будто мне в душу заглянуть пытается. Убираю руку из её ладони.

— И в действительности так, Инна.

— Дава, я выбила дополнительные инвестиции под твой проект. Я верю в него. Но с каждым днём всё меньше. Потому что я вижу, что происходит с тобой. Тебе вообще стала интересна только эта Полина.

— Мы с тобой не так уж и часто видимся, сестрёнка. Поэтому ты не в курсе, что мне интересно, а что нет.

— В курсе. Я ночью записи отсмотрела. И только убедилась в том, что чисто по-женски чувствовала.

Напрягаюсь.

— О каких записях речь?

— Нет, я не смотрела ваш секс, если ты об этом. Делать мне больше нечего. Даже если бы ты на меня повесил задачу тестить эти результаты, я бы её делегировала доверенным подчинённым.

— А о чём ты тогда?

— О том, как ты с ней говоришь. Как на неё смотришь. О том, как ты изменился, Дава, за эти три недели. О том, что с тобой происходит.

— Со мной ничего не происходит. Я с ней работаю. И ни одного важного процесса в компании я не пропустил. Я, знаешь ли, тоже умею делегировать задачи.

— Ты когда последний раз в клубе был танцевальном?

— Какая разница?

— Огромная. В гольф-клуб когда последний раз ездил? На планере летал? Играл на бильярде с коллегами? Просто отдыхал, скажи мне? Я не про сон.

Я делаю глоток кофе, ставлю чашку на стол и откидываюсь на стуле.

— Интересные претензии…

— Это не претензии. Я просто обеспокоена. И даже не этими миллионами евро, которые ты подтянул для создания новой модели. А твоим состоянием. Ты влюбился, Давид. А она тебе не пара, и ты сам это знаешь. Она — проститутка. У неё до тебя десятки мужиков были, если не сотни.

Меня начинает это утомлять.

— Чё-то я не врубаюсь, малявка, ты что роль мамы на себя примерила?

— Нет. Давид, послушай меня, пожалуйста…

— Я тебя слушаю.

— Остановись. Это уже слишком далеко зашло. Она ведь тоже на тебя смотрит так, будто ты герой её романа. Она не модель для создания секс-ботов. А ты — не тестер. Передай её в Центр, найди ей тестера…

Оперев руки на стол, резко встаю. Слышится жалобный скрип ножек стула по мраморному полу.

— Всё, Инна, заканчивай. Мне надоело. Я тебя выслушал.

— А я не на исповеди.

— Как и я.

— Дава, грань между такой работой и личными отношениями тонка. Ты это знаешь получше меня. Я изначально пошла тебе навстречу только потому, что ты её ни во что не ставил. Как личность. В том смысле, что она для тебя была просто моделью. Причём, экспериментом. Но теперь всё не так.

Выхожу из-за стола.

— Всё, Инна, закончили этот разговор. Я в душ.

Она ничего не отвечает. Вздыхает, поворачивается к телевизору и делает пультом звук погромче.

— Привет.

— Привет, — взглянув на меня, улыбается она.

Её улыбка чарующа. И мне очень нравится, что она стала так реагировать на моё появление. Греет как-то. Она так мне улыбается, будто я один из лучших людей в её жизни. И хочется этим дорожить.