Елена Нестерина - Прогулка со звездой

Никто не смотрел на невесту — внимание всех было приковано к Кате. Красивая девочка в белом пышном платье шла впереди свадебной процессии, разбрасывая по пути следования молодой пары и гостей лепестки роз. Каждый её жест был изящным и грациозным, улыбка вызывала у всякого, видевшего Катю, желание с восхищением улыбнуться в ответ — да все и улыбались. Девочка-радость, девочка-праздник — до того хорошенькая, что могло показаться, будто таких и не бывает.

Бывает! Катя и сама чувствовала, насколько приятное впечатление производит. От этого её улыбка становилась ослепительной, глаза сияли, а на щеках играл румянец — не наведённый косметикой, а настоящий. Светло-каштановые волосы Кати, завитые в локоны, блестели на солнце, белые розы, украшавшие голову, были точно такими же, как и на причёске невесты, — только поменьше. Меньше, но точно таким же было и восхитительное платье. И если невеста казалась несколько скованной и явно чувствовала себя в праздничном наряде с корсетом и множеством пышных юбок не в своей тарелке, то Катенька… Казалось, она родилась для того, чтобы носить кринолины и бальные туфельки, гордо держать спину и царственно поворачивать голову, демонстрируя великолепную причёску, быть воплощением праздника и красоты. Да — красоты вообще! Красоты и совершенства.

…Возле аккуратно подстриженных кустов парковых роз свадьбу остановили фотографироваться. Распорядитель церемонии (по совместительству Катина мама), не допуская в толпе гостей ненужной инициативы и беготни, расставила друзей и родственников вокруг молодых. Катя встала, как обычно, — впереди них, чуть ближе к жениху, чтобы её платье чётко получилось на фоне его тёмно-серого костюма. И, глядя в объектив, радостно улыбнулась. Два фотографа защёлкали камерами, оператор видео, наоборот, съёмку остановил.

— Улыбайтесь, Светочка! Михаил, поднесите руку невесты к губам! Нет, Мишенька, не локоть, а кисть! Пальчики — чтобы было видно обручальное кольцо. И улыбайтесь! Отлично! Да! Супер! — Мама Кати, непрерывно улыбаясь сама, руководила улыбками, которые останутся в виде свадебных снимков на всю жизнь жениха, невесты, их друзей и родственников. Ну, или не на всю жизнь, как получится, но снимки должны быть качественными — за что бригаде устроителей свадеб и было заплачено. Молодожёнов крутили-вертели, поворачивали анфас и в профиль, сгоняли с роскошного атласного шлейфа невесты топтавшегося на нём дедушку, заставляли гостей с букетами отойти или, наоборот, приблизиться и встать полукругом, не загораживая друг друга и, главное, молодых… Люди не сразу соображали, что от них требуют, но достойно получиться на парадных фотографиях хотел каждый, а потому все старались. Но снова и снова давали осечку, смеялись, разбредались из кадра, смущались. Терпеливая группа свадебной поддержки снова и снова объясняла им, что нужно делать.

И только Катеньке ничего не надо было объяснять. Девятилетняя девочка прекрасно ориентировалась в том, что происходит. Она видела, объектив какой камеры направлен на неё, и неторопливо поворачивалась туда. Не моргала, но и не вылупала глаза в ожидании команды фотографа. И, конечно, не замирала, как статуя, а была живая, естественная, милая девочка, такая мини-невеста. Взрослые не переставали умиляться, глядя, как ответственно Катенька подходит к своей работе, и бесконечно повторяли, до чего она хорошенькая.

И Катя старалась. Процессия загрузилась в машины, доехала до набережной, где жениха и невесту уже ждали белые голуби с привязанными к лапкам разноцветными лентами. Катя была пока свободна от своих обязанностей. Света и Михаил брали в руки голубей, позировали операторам, которые фиксировали их трогательные объятия. Голуби сидели смирно, по команде своей хозяйки целовались, сидя на руках жениха и невесты — под аплодисменты гостей и тут же набежавшей толпы зрителей. Вместе с голубями целовались Света и Миша.

Облокотившись на парапет и стараясь не запачкать платье (голуби — дикие и специальные — оставили на камне много следов своего пребывания), Катя смотрела на море. Вторая половина апреля выдалась тёплой. Если постоит такая погода, то скоро начнётся купальный сезон. А они с мамой видели море последний раз… Да, как раз на прошлой свадьбе, две недели назад — точно так же приехав фотографировать счастливых новобрачных с голубями и последующей прогулкой к «счастливому» для женихов и невест камню. А так больше и времени-то не было выбраться — не только на пляж, но и просто пройти по вечерней набережной, освещённой весёлыми огнями, съесть мороженого, сладкой ваты — как это делают другие дети и их родители… Но ничего, думала девочка, летом запланирована свадьба на яхте, так что там будет море и справа, и слева! Да и какие-нибудь выходные наверняка всё-таки удастся выкроить.

… Взявшись за руки, Михаил и явно уставшая, согнувшаяся буквой «зю» бедняжка Света направились по набережной к «камню молодожёнов». Операторы мчались впереди них, Катя пристроилась тоже. По команде Катиной мамы жених и невеста взяли девочку — символ своей свадьбы — за руки, и это тоже оказалось очень миленько — Катя видела, как показывали на них встречные прохожие, как улыбались. Гости шли уже кто быстрее, кто медленнее молодых, многие вслух мечтали оказаться в ресторане за свадебными столами — ведь солнце припекало, а съёмки знаменательного семейного события всё продолжались.

А вот и камень. Катенька была здесь уже огромное количество раз. Наверное, что-то подобное существовало в каждом городе — ритуальное место, к которому нужно было приложиться, чтобы получить благословение неведомых сил на счастье в личной жизни. Так и здесь: жених Михаил подхватил невесту Светочку на руки и обошёл вокруг камня. Гости радостно вздохнули и закричали поздравления: раз не споткнулся, не упал и невесту не выронил, значит, семейная жизнь сложится. Михаил и Света встали у подножия камня, торжественно возложили на него руки. Защёлкали фотокамеры… Стоп. Снято.

Желающие стать следующими женихами и невестами подскочили к большому неровному камню, возложили букеты, потёрли его, про себя загадав желания, — и скорым шагом направились к машинам. Жених тащил невесту, сестра невесты — её туфли, которые натёрли бедной Светочке ноги, видео-оператор — свою камеру. Катя бежала за ним вдогонку: у дверей ресторана они должны были оказаться первыми. Оператор — чтобы успеть начать съёмку того, как подъедет свадебный кортеж, молодые выйдут из машины и приблизятся к родителям, которые должны уже стоять в дверях с хлебом-солью, шампанским и прочими рушниками. А Катя — чтобы играть свадебную куклу, держащую на алой бархатной подушечке ключ от будущего счастья молодых. Это придумали креативные родители жениха — ключ был сделан из настоящего серебра и позолочен настоящим золотом, причём толстым слоем. (Катя подслушала, как расхваливали свой подарок молодым заказчики свадьбы.)

И они приехали, и свадьба подоспела следом, и Катина мама выстроила гостей, сквозь две шеренги которых шли к дверям ресторана жених и невеста, и гости бросались в них лепестками роз, а также рисом и специальными сердечками из блестящей фольги. Светочка и Миша приняли хлеб-соль из рук Мишиной мамы (что они с ними делали, Катя из-за спин взрослых разглядеть не смогла — ну, наверное, кусали, выясняя, кто будет в доме хозяин), подошли к родительнице Светочки, взяли с её подноса шампанское, выпили и разбили фужеры об асфальт под радостные крики гостей. Родители расступились, и в дверях возникла она, Катя, — хорошенькая, будто игрушечная. Девочка-куколка. Катя с мамой даже выражение лица специальное отрепетировали накануне: милое, но как будто застывшее. И пока Катина мама торжественно вещала о том, от чего именно это ключ, и профессионально подталкивала к продолжению своей речи родителей жениха и невесты, Катя, двигаясь, как кукла, подошла к ним и протянула подушку.

Всё. Дальше понеслось без неё. Тосты, конкурсы, поздравления. Мама Кати металась как угорелая, едва только успевала хлебнуть минеральной водички — и снова летала вдоль ресторанных столов. Она не выпускала из рук радиомикрофон — её бодрый весёлый голос был слышен непрерывно, — руководила музыкантами, фотографами, выстраивала очередь из гостей, желающих поздравить молодых. А Катя сидела в подсобном помещении, ела клубнику, ананасовый салат и пила газировку. Её платье было надёжно спрятано под двумя кухонными фартуками — чтобы не заляпать, его же завтра нужно отдать в салон элитной детской одежды. Там его обязательно должны продать как праздничное — мама уже договорилась. Да и работа ещё не закончена — вот, кстати, Катюше снова пора в зал: на секунду открылась дверь, показалась голова мамы. Мамин задорный глаз подмигнул. Это был сигнал.

— Не убирайте, пожалуйста! Я доем! — отодвинув миску, попросила Катя повара, развязала фартуки, поправила причёску перед зеркалом и бросилась к двери.

Ага, начиналась церемония оглашения списка подарков. Так тоже захотели родители жениха — ну и пожалуйста. Распорядитель свадьбы, Катина мама, как настоящий рекламщик, рассказывала о каждом подарке так, что даже Кате казалось, что это очень нужная и ценная вещь, без неё жених с невестой просто никуда. И тем, кто эту вещь дарил, было очень приятно, когда её так рекламировали. Катя же брала коробки и торжественно проносила их вдоль праздничных столов, чтобы все посмотрели и оценили. Две больших — ну совсем неподъёмных — Кате помогли продемонстрировать дяденьки, друзья жениха Миши. Подхватили и понесли — один статую поднявшегося на лапы крокодила, другой коробку с микроволновой печью.

А дальше гости выкатились плясать — сами попросили танцев, у мамы в программе, Катя точно это знала, было запланировано совсем другое. Музыканты выскочили на эстраду и подхватили инструменты. Катюша не успела скрыться на кухне… Кому только не хотелось станцевать с игрушечной невестой — Катю крутили, вертели, то поднимали на руки, то заставляли вальсировать.