— Никто.

— Вижу, что по крови не родня. Но кармически вы крепко связаны…

— Что? — Маша вытаращила на женщину глаза. Она чувствовала себя полной дурой. Как быть-то? Примета — дом и труба — это хорошо. Но где его искать? Девушка готова была разреветься.

— Ну как? — вдруг подала голос ясновидящая. — К вечеру машину найдешь?

— Найду, — быстро ответила Маша, шмыгнув носом. — И карту?

— И карту Московской области. Найдешь меня вечером по этому адресу. Я поеду с вами, если к вечеру не сдохну.

— Ой! — Маша подбирала слова благодарности, но они почему-то не подбирались, рассыпались как горох.

— А что ты думаешь, я совсем уж бесчувственная старая карга? У меня две дочери и, между прочим, внучка недавно родилась.

— Поздравляю вас.

— Не помоги я тебе сейчас, кто знает, как это на моей внучечке может отразиться? Все под одним небом ходим…

Софья Наумовна поспешно закивала. Говорила ясновидящая вещи странные. Но они поняли одно: она поможет.

Глава 11

Вечером в направлении Голицына в белых Владовых «Жигулях» из Москвы выехали трое: Маша, Лидия Андреевна и Влад.

Из оружия у них имелось два газовых баллончика и бинокль. Все. Садясь в машину, Лидия Андреевна строго глянула на молодежь и тоном, не допускающим никаких возражений, предупредила:

— Ну вот что; братцы-кролики, только без самодеятельности. В этом предприятии слушаться меня. Договорились?

Маша торопливо закивала головой, Влад улыбнулся. Для него было трудновато всерьез относиться к подобному предприятию. Но отказать Маше он не мог. Не с ним, так с кем-нибудь еще она все равно поедет и, пожалуй, вляпается в историю.

В девятом часу по знаку Лидии Андреевны Влад свернул машину с основной трассы на проселочную дорогу, ведущую в сторону леса. Миновав лесок, оказались на «задах» обширного, но в основном еще спящего дачного поселка. Как правило, дачники приезжают позднее. Сезон открывается после майских праздников и длится до сентября. Повинуясь требованию Лидии Андреевны, проехали вдоль леса по сухой ровной опушке и остановились.

Влад поставил машину так, что со стороны поселка ее загородила полоса густого низкого ельника. Троица выбралась из машины и пошла, не выходя из-под деревьев, вдоль типовых заборов поселка.

Изредка останавливались и по очереди глядели в бинокль. Маше показалось, что шли довольно долго. Наконец Лидия Андреевна остановила своих спутников и прошептала:

— Кажется, здесь.

Дом стоял несколько особняком от основной улицы.

Это ощущение усугублял разросшийся вокруг него запущенный сад. С одной стороны дом отгораживал от мира новый кирпичный забор, а с трех остальных забор был старый, деревянный. Во дворе лежала гора кирпича. По всей вероятности, строительство здесь только начали, и двор и сам дом подлежали переделке. А иначе к чему возводить кирпичный забор вокруг старого деревянного дома?

На этом доме, собственно, кончалась улица, и через небольшой овражек здесь, опять же образуя угол, продолжался хвойный лес. Должно быть, летом воздух в этих местах изумительный.

Влад в темноте нашел руку Маши. Его рука была теплая, а ее пальцы совсем заледенели. Они обошли дом с тыла и зашли вперед, насколько это возможно. Вокруг было тихо. С фасада дом выглядел странно: над входом, как это было модно в конце прошлого века, выступал большой деревянный балкон. Безусловно, это было бы красиво, если бы его не уродовала безобразная труба теплотрассы, проходящая впритык к кирпичному забору, обогнувшая его и тесно обнявшая выступ балкона. Укутанная желтой стеклотканью, она вопиюще нарушала какую ни на есть гармонию этого места.

— Умеют у нас изуродовать пейзаж, — прокомментировал увиденное Влад.

Лидия Андреевна ничего не сказала. Компания устроилась на ветках ельника, сложенных кучкой, и стала наблюдать.

В засаде просидели минут сорок, прежде чем заметили в доме хоть какое-то движение. Дверь балкона открылась, и из комнаты вышел человек. В темноте замерцал огонек сигареты.

Лидия Андреевна сделала знак своим спутникам, но это было лишним. Они и так застыли как изваяния, вглядываясь в темноту.

По очертаниям это был мужчина. Лидия Андреевна не спускала глаз с балкона, но когда Влад предложил ей бинокль, она не ответила, продолжая неотрывно смотреть на мерцающую точку сигареты.

Бинокль не взяла. Через минуту огонек на балконе погас, скрипнула дверь — мужчина ушел.

Влад еще некоторое время наблюдал за домом в бинокль, затем повернулся к женщинам.

— Не похоже, чтобы он кого-то охранял, — усомнился он и пояснил: — Он оставил дверь открытой.

Маше показалось, что Лидия Андреевна улыбнулась в темноте. Маша, как и Влад, ничего не понимала в происходящем и начинала нервничать. У Лидии Андреевны, похоже, был какой-то план, но она не спешила посвящать в него своих спутников.

Это раздражало.

— Возможно, балкон — это основной пост, — предположила девушка. — Тогда через некоторое время он появится вновь и просидит всю ночь.

Маша рассчитывала своими догадками вызвать в Лидии Андреевне желание хоть что-то объяснить, но та только зашикала на них.

Когда они окончательно продрогли в своей засаде и все вокруг уснуло настоящим мертвым сном, Влад не выдержал и предложил:

— Давайте я схожу на разведку.

— Куда? — шепотом спросила Маша.

— В дом. Дверь-то на балконе открыта…

— А может, у них собаки? Нужно проверить.

— Ну вот что, — прервала разговоры ясновидящая. — Сейчас мне понадобится ваша помощь. И по возможности без разговоров!

Влад и Маша с готовностью поднялись с вороха хвои и встали рядом как солдаты, готовые к бою.

— Ты пробирайся к дому, — приказала женщина Владу. — Встань возле трубы. Постарайся не шуметь, родимый. Момент ответственный.

Едва Влад сделал шаг по направлению к дому — из-за облаков выплыла яркая, похожая на желток глазуньи лунища и залила пространство своим желто-голубым светом.

— Тьфу, черт! — ругнулся Влад.

Понятное дело — теперь он был весь как на ладони.

— И попрошу без чертей, — вслед ему пригрозила Лидия Андреевна. — Стой там тихо.

Машу она взяла за руку, и та почувствовала, как ладонь обожгла горячая рука ясновидящей.

Женщины вышли из-под кроны старой ели и встали на поляне прямо против фасада.

— Думай о ней, — шепнула ясновидящая и сильно сжала Машину ладонь.

От нее исходило физически ощутимое тепло, и Маша, минуту назад стучавшая зубами, сразу согрелась.

Она и до этого мгновения не забывала об Альке, а теперь ясно представила ее, спящую. Мокрые кудряшки прилипли ко лбу. А сам лоб даже во сне наморщился от какой-то важной мысли. Иногда вот так среди ночи она садится на кровати и, скрестив ноги по-турецки, сидит некоторое время. Бесполезно ее окликать в такую минуту — она где-то не здесь. Не переставая думать свою важную думу, девочка опускает ноги па пол и отправляется в очередное лунное путешествие.

Маша думала об Альке легко и впервые без той болезненной тревоги, которая сопровождала ее последние дни. Маша знала, что Алька теперь совсем рядом. Крепкое пожатие руки Лидии Андреевны придавало уверенности.

Луна ровным светом озаряла дом, сад, но даже в таком освещении люминесцентным свечением выделялась уродина труба.

Насыщенная тишина весенней ночи становилась невыносимой, сознание силилось отыскать в этом мире хоть какой-то звук и заранее дико боялось этого звука. Он не замедлил явиться: Маше показалось, что скрипнула дверь. В ту же секунду на балконе произошло почти неуловимое движение. Так бывает, когда легкий заблудившийся ветерок чуть тронет занавеску.

Маша вовремя подавила вскрик, готовый вырваться и порвать тугую тишину.

Лидия Андреевна до боли сжала Машины пальцы — на балконе появился силуэт. Тонкий и маленький, он как луч просочился в щель приоткрытой двери, совсем не задев ее, и остановился возле перил.

Алька была в светлой пижаме и отчетливо выделялась на темном фоне дома. Она постояла возле перил, как бы раздумывая, и вдруг вскарабкалась на перекладину. Помедлив, села и свесила ноги вниз. Машино сердце сжалось. Она прекрасно понимала, что малейший звук — окрик, лай собаки, упавший стул — может разбудить девочку. Она перепугается и просто-напросто свалится со второго этажа.

— Спокойно, — прошептала Лидия Андреевна, обращаясь не то к Маше, не то через двор — к Альке.

И вот удивительное дело — девочка будто услышала слова поддержки, нащупала босой ногой стеклоткань трубы и скользнула вниз на желтую ребристую поверхность.

Со стороны могло показаться, что циркач балансирует на канате. Алька шла по трубе так, будто целыми днями только и тренировалась в этом искусстве. Труба привела ее к кирпичному забору, куда Лидия Андреевна предварительно отправила Влада. Сердце у Маши больно стучало, пока они вместе с Лидией Андреевной пробирались к забору.

Когда подошли, Влад был уже наготове. Он стоял без куртки, протянув руки вверх, чтобы в случае необходимости поймать девочку.

Алька сидела на заборе и что-то бормотала себе под нос.

Маша продвинулась поближе и прошептала:

— Алька, иди сюда. Прыгай.

Девочка похлопала ресницами и вдруг спросила:

— А?

— Иди сюда, — повторила Маша.

Алька послушно протянула руки и спрыгнула с забора.

Влад поймал ее, а Маша быстро накрыла девочку курткой.

Ноги у нее были совсем холодные, Лидия Андреевна закутала их шарфом.

Алька крепко спала.

Немедля вся компания двинулась в лес. Шли быстро, насколько это было возможно. Ветки и щепки под ногами производили столько шума, что казалось, будто звук усиливал спрятанный в ветвях микрофон. Почему-то два часа назад они этого не замечали.

Сейчас даже учащенное дыхание путников лес превращал в надрывные хрипы. Маша шла впереди, убирая ветки, за ней Влад с Алькой на руках. Лидия Андреевна заключала шествие. Она заметно отставала. Можно представить, насколько тяжело досталась ей сегодняшняя вылазка на природу.