– Я вас в кабинете подожду, Антон, – торопливо сказала Влада, едва я обернулся к ней.

– Ну и какого хрена происходит? – набычился я на Санька, уже не считая нужным сдерживаться в отсутствие Влады.

– Это ты мне скажи какого, Чудо! Экстрасенсов потрахиваешь? Я думал, ты поумнее! – практически оскалился Крюков в ответ. – Или ты, наоборот, очень сильно поумнел и решил-таки начальству угодить?

При всей моей всегдашней симпатии рука так и дернулась ему врезать.

– Санек, ты не забылся? Тебе, может, почаще среди живых людей тусить, тогда будешь помнить, что в чужие личные дела нос совать чревато неприятностями, а иногда и тяжкими телесными?

– Чудо, личное в принципе и личное на работе – это, как говорится, две большие разницы! – огрызнулся эксперт. – Ты хоть немного башкой, которая сверху, подумал, прежде чем член в эту Владу совать?

– Ты удивишься, но я всегда это делаю, вне зависимости от того, кто партнерша! – ответил в тон ему.

– То есть ты совершенно осмысленно переспал с ней и не особо скрываешься, зная, что этого и хотел шеф, прикрепляя ее именно к тебе, потому как все в курсе, какой ты у нас мастер в короткие сроки баб на спину опрокидывать? – Крюков с силой подвинул какой-то журнал с записями, с другого конца стола на кафельный пол посыпалось что-то. – Или вы с ним совместно этот план по дискредитации этой госпожи Арифеевой продумали? В таком случае смею заявить, что я не знал, что ты за человек, Чудинов.

– Ты за тем, что говоришь-то, следи, Крюков! – рявкнул я, выходя из себя.

– А я и слежу! А теперь в твоем присутствии буду делать это еще тщательнее, а то мало ли что! – Санек отвернулся, будто видеть меня больше не мог, и вытащил из кармана халата пачку сигарет.

– Может, уже прекратишь? – попытался я хоть немного внести конструктивности в этот идиотский разговор. – Не было у меня никакого умысла, и я скорее уволился бы, чем пошел бы на поводу у шефа в таком подлом смысле! И ты это прекрасно знаешь, но за каким-то хреном мне тут мозг полощешь!

Ага, Антох, ты весь из себя белый и без пятен, просто по умолчанию согласился в отчетах писать, что от Влады пользы – ноль и в управлении ей не место. Но, по крайней мере, я от нее самой это не скрыл, а никого другого вся эта канитель не касается!

– А потому что я тебя считал каким-никаким другом, Антоха! А спать с Владой… короче, это со всех сторон херовая идея!

– Кончай это, Санек! Если уж на то пошло, нигде не прописано, что сотрудникам друг с другом спать нельзя, да и Влада – сотрудник чисто формально и временно.

Тот самый паскудный момент, когда и сам знаешь, что поступил во всех отношениях глупо, но когда кто-то тебя в это со стороны тыкает, как дворнягу нашкодившую, появляется острое желание послать в пеший эротический тур, а не признавать его правоту.

– Формально там или нет, но это даст повод и шефу, и всем остальным сказать, что она просто телка, что таскалась за тобой из-за красивых глаз и большого члена, и никакой пользы следствию от этого не было! Я понюхал и послушал у коллег и в курсе, что ближайшие несколько недель будут решающими в вопросе, есть ли в этом проекте с экстрасенсами вообще какая-то целесообразность. Мне, если честно, глубоко наплевать, чем все закончится, но как человек, имеющий хоть какое-то отношение к науке, считаю неправильным, если у всех создастся ошибочное мнение о жизнеспособности начинания только потому, что ты переспал с Владой. И это только одна сторона вопроса.

Прав, однозначно прав, что тут возразишь?

– А есть еще и другая?

– Есть, Антоха. Я, конечно, как ты не забыл ткнуть, в основном с покойниками дело имею, но это не значит, что медиком от этого быть перестал или в живых разбираться совсем разучился. И могу тебе однозначно сказать, что у этой Влады собственных психологических проблем хоть отбавляй, и ты совершенно точно не тот тип мужчины, что поможет с ними справиться. Твой подход к отношениям с женщинами может не только их усугубить, но и привести к весьма неприятным последствиям для тебя.

– Каким же образом?

– А таким – что, когда ты решишь, по своему обыкновению, отряхнуться и пойти дальше, она может с этим не согласиться. Или прореагировать очень даже неадекватно. Хочешь нести за это ответственность? – Неожиданно в живот словно бухнулся здоровенный холодный камень. А и правда, какой может быть реакция Влады, когда все будет закончено между нами. А моя собственная?

– Санек, не спорю, что ты умный и все такое, – отвернулся я, решив, что с этим разговором пора заканчивать. – Но по поводу адекватности Влады ты ошибаешься. А что касается личного – между нами все ясно и без недосказанностей.

– Это ты, Чудо, видно, слегка нюх потерял и ошибаешься. Дело твое. Не собираюсь доставать советами, о которых не просят. Но делать связь между вами очевидной для окружающих поостерегся бы. Ни к чему хорошему это не приведет.

– Интересно, ты о ком больше волнуешься: обо мне или о Владе? – усмехнулся уже от дверей.

– Вот только этого мне не надо разводить! – грозно ткнул в меня пальцем Санек. – Эта твоя Влада пугает меня, если честно, до усрачки, но это не значит, что я считаю, что повестись на тебя – удачная мысль с ее стороны. Мужская солидарность и все такое, Чудо, но ты вообще ни для какой бабы не счастливый лотерейный билет. А теперь давай, отваливай работать и дай этим же заняться и мне.

Испортил ли разговор мне настроение? Еще как! Одно дело – самому знать себя как облупленного и быть уверенным, что отношения – это не то, в чем ты успешен, и жить по принципу: «на хер и не надо». Прикалываться и даже при случае бравировать этим, дразня своей извечной свободой и независимостью давно женатых коллег, нарекая их поголовно подкаблучниками. И совсем другое – внезапно честно посмотреть на себя с иной точки зрения. С той самой, с которой Антон Чудинов не гордый волк-одиночка и не холостяк по призванию, не имеющий проблем с тем, чтобы заполучить в постель любую женщину, а банальный неудачник и абсолютная бездарщина в отношениях. Там, где мои женатые сверстники уже пережили некую личностную эволюцию по совместному с кем-то существованию с разной степенью везучести, я был практически полным нулем. Краткий негативный опыт супружества, память о котором уже почти стерлась, – это все что у меня было. И я осмысленно и принципиально не желал двигаться в этом направлении. Или все же изначально подсознательно смирился с тем, что для любой женщины могу стать только разочарованием, и прикрывался маской блядуна-весельчака и не желающего большего? Кому может понравиться взглянуть на себя с такой точки зрения и озадачиться подобными размышлениями в гребаных полшестого утра, на пустой желудок и без капли кофеина в крови? Не мне уж точно.

Влада подпирала спиной стену в коридоре, разглядывая покрытый трещинами и странного вида желтоватыми разводами потолок. Ну конечно, потому что один олень, не будем тыкать пальцем в грудь, не позаботился о том, чтобы дать ей ключи, когда она уходила!

– Неприятности? – спросила в спину Влада, когда я молча отпер дверь и первым делом поставил чайник.

– Никаких, – не оборачиваясь, пожал плечами.

И верно: разве начать с какого-то перепугу рассматривать себя любимого с иного ракурса – это неприятность? Так, мелкий коллапс, типа смены магнитных полюсов Земли, которым в телеке пугают. И на кой черт мне все это сейчас?

– Какой должен быть теперь порядок действий? – голос Влады стал гораздо холоднее, она явно почувствовала мое нежелание общаться сейчас на окололичные темы.

– Порядок действий? – переспросил, все еще не в состоянии нормально сосредоточиться на работе.

Честно сказать, например, Владе, что нам стоит остановиться и прекратить все контакты, кроме рабочих, вечером отвезти ее домой и перестать париться о том, что она делает и о чем думает, просто поступить как всегда и делал эти годы – вот какой порядок, мать его. Больше никакого аромата ее кожи в моей постели, никаких грациозных завораживающих передвижений на кухне, никаких совместных поздних ужинов и утреннего дешевого кофе, который она умудряется сварить не похожим на мои извечные помои. Резко заныли зубы. Все и сразу. И снова захотелось прижать кулак к груди и помять, прогоняя противную боль.

– Выясним местожительство нашего подозреваемого по базе и поедем сначала с тамошним участковым покалякаем. А потом – по обстановке. Понадобится – запрошу группу захвата, но тогда тебе точно в управлении дожидаться придется. Если хоть намек будет на возможность сопротивления при задержании – тебя там не будет, Влада. По уму – мне вообще сейчас тебя стоит домой отправить досыпать, а дальше самому поработать. Когда будет этот Славский в наручниках сидеть, тогда и посмотришь на него своим супер-зрением.

Чайник закипел и отключился, и я наконец отвлекся от его разглядывания, встречаясь глазами с Владой.

– Это так трудно для тебя, да? – спокойно спросила она, и, естественно, я сразу понял, что речь не о работе.

– Дело не во мне. – Прекрасно, а теперь покатила тупо-мелодрама из твоих уст, Антоха. – А в том, что грозит вылиться в неприятности именно для тебя, Влада.

– Понимаю, Антон. – Линия ее рта стала напряженнее, но взгляд она так и не отвела. – Теперь только работа?

– Да. Для твоего будущего так безопаснее. – Ну ты сука, Антоха, и брехун! Свою, свою ведь душонку хочешь трусливо уберечь именно в том самом статично-безразличном состоянии, в коем она и пребывала годы. А Влада – скальпель, взрезающий твою защиту и привычное существование, вот ты и уворачиваешься от нее, как только задело за по-настоящему живое.

– Как скажешь. – Легкая отстраненная усмешка – все, что получаю в итоге? Вот так просто? Да уж, а чего спорить и пытаться бороться, разве такой вот я иного заслуживаю?

***

– А райончик-то не из простых, – пробормотал я, проезжая между особнячками явно успешных в бизнесе граждан, когда наконец увидел нервно мнущегося на обочине участкового в форме.