– Антон? – напомнила о себе Влада.

– Я люблю рок, – сказал я, непроизвольно набычиваясь и внимательно следя за ее реакцией. – Старый рок.

Привитая воспитанием вежливость сейчас во мне боролась с природной вредностью.

– Замечательно, что не шансон! – просияла женщина. – Я бы тогда предпочла тишину!

Спасибо, Господи! Вот вроде мелочь, но как же, блин, приятно! Включив сначала негромко, вскоре я добавил немного мощи, вот потому что это же невыносимо слушать такую музыку тихо. И с удивлением заметил, что Влада вся оживилась и стала тихонько подпевать моим любимым композициям, постукивая тонкими пальцами по рулю. Но когда заиграло вступление «Dreamer» и старичок Оззи запел своим чуть дребезжащим голосом, она, сверкнув на меня глазами, почти озорно, резко прибавила громкости, и остаток пути мы ехали, распевая во все горло. И пофиг, что оба безбожно фальшивили и моя старушка превратилась в самую настоящую музыкальную шкатулку на колесах. Главное, получали массу удовольствия, и я вообще не мог припомнить, когда ощущал себя настолько хорошо в обществе другого человека.

Прикрутили мы музыку, только когда пришлось свернуть с главной трассы на плохенькую дорогу, ведущую к нужному райцентру. Влада хмурилась и кусала губы, старательно объезжая ямы. Но когда все дорожное полотно – это одна сплошная колдобина, полностью избежать попадания в них невозможно. И каждый раз, когда ощутимо встряхивало, она немного виновато косилась на меня. Я отвечал ей стоической преувеличенно жизнерадостной улыбкой, чувствуя на самом деле, что каждый стон железа мне наматывает нервы на кулак. Вот и почему, когда не сам за рулем, и ям больше, и они заметно глубже?

Мы оба выдохнули с облегчением, когда оказались у здания местного РОВД. Варавин выскочил на крыльцо так, словно все это время только и делал, что сидел у окна, меня ожидаючи, как красна девица в тереме. Уже распахнул свои медвежьи объятья, но, заметив, что я практически спеленут повязкой, болезненно скривился, будто это у него болело. Вообще-то Никита всегда был очень хорошим парнем, реально сочувствующим людям, и я считаю, что он на своем месте. Если жизнь не заставит его скурвиться, то это будет прекрасно.

– Ну, привет, Чудо! Сто лет тебя не видел! – все же нашел он силы улыбнуться и покосился на Владу. – Супруга твоя? Наконец-то ты остепенился! Правильно, что вместе, моя Ольга будет рада познакомиться.

Влада смущенно прочистила горло, а я усмехнулся. Неужели, когда Никита звонил в управление, ему не насплетничали, что я теперь иду в комплекте с Владой? Даже странно, обычно языки как помело.

– Нет, Никитос. Ты рано обо мне так хорошо подумал, – похлопал его я по плечу здоровой рукой. – Познакомься – Владислава Арифеева. Она… хм-м-м… приглашенный эксперт.

Никита прищурился и несколько раз перевел взгляд с меня на женщину и обратно, осторожно пожимая ей руку.

– Ну, как скажешь, – пряча улыбку, пробормотал он. – Но все равно очень приятно. Тем более вы приехали практически спасти нас.

– А то! Ну давай, показывай место происшествия!

– Слушай, Антох, дело-то к вечеру, темнеет рано, – замялся Варавин. – Трупы все равно в морге, фото на месте я лично сделал. Все как учили. Может, ну его, тащиться туда, и в моем кабинете в тепле все и посмотрим?

– Никит, вот скажи, и на черта мы сюда перлись, если все по фото смотреть? С тем же успехом мог бы, не отрывая задницу от стула, у себя в кабинете материалов дождаться. Нет, давай-ка мы поедем и хоть с фонариками, но облазим там все. Я по-другому не могу, мужик.

– Вот как был ты в этом плане зануда, так и остался! – покачал головой бывший однокурсник.

– Ну уж какой есть. Ешьте – не обляпайтесь, – в тон ему ответил я.

– Ну ладно, ничего с тобой не сделаешь! Но дальше придется пересесть на чудо отечественного автопрома. На вашей туда не доехать.

Спустя минут пятнадцать мы уже безбожно тряслись в полицейском УАЗике, рассматривая березы и елки, проплывающие мимо.

– Ну что же, Антон, – сказала Влада, наклонившись к самому уху, чтобы перекрыть натужный рев движка. – Хоть все твои прежние умозаключения и подвергнуты сомнению, мы теперь узнали нечто новое. У убийцы обязательно должен быть соответствующий транспорт.

Конечно, это был самый очевидный вывод, и я к нему пришел, едва мы свернули в пролесок, но почему-то от того, что наши мысли двигались в едином направлении, мне захотелось улыбнуться, а не просто отмахнуться, буркнув: «Я и сам знаю!».

ГЛАВА 17


Влада выглядела разочарованной и растерявшейся всего долю секунды, но потом, бросив на меня короткий взгляд и подчеркнуто отвернувшись, пробормотала:

– Спасибо, что проводили, Антон. – И хоть только слепой не увидел бы в этом прямое указание топать восвояси, я его проигнорировал и, привалившись плечом к косяку, бодро ответил:

– Не стоит благодарности! – преувеличено жизнерадостно оскалился я. – Я бы чайку не против еще хлебнуть.

По тому, как напряглась спина Влады, понял, что она сейчас очень хочет избавиться от меня, но чутье да и обычная логика упорно твердили, что уходить нельзя ни в коем случае.

– Отваливай, фраерок, чаи в другом месте гонять! – грубо влез красномордый. – И эту с собой прихватывай! Пусть отвыкает сюда таскаться заранее.

Влада резко выдохнула, словно смиряясь с моим присутствием, и, вздернув подбородок, агрессивно уставилась на этого обрюзгшего пришельца.

– Как ты попал сюда? – это уже не был ее привычный тихий голос, в нем скрежетали лед и угроза, в ответ на которую незваный гость нервно усмехнулся и переступил с ноги на ногу, пятясь. Не знаю, включала ли сейчас Влада эту свою суперсилу, способную заставить обделаться, но просто даже в ее позе и языке тела было что-то… То самое, что пробирало меня до печенок и завораживало, ну а окружающих, похоже, пугало до икоты. Но тут из глубины дома послышались еще грубые голоса и смех, и это моментально вернуло ему борзость.

– Не «ты», а «вы», психованная! Я тебе, как никак, дядька родной! – огрызнулся он.

Очень интересно. Родственник, значит. Но что-то не похоже, что Влада готова прослезиться от умиления при встрече.

– Ты мне никто! Бездельник и альфонс, присосавшийся к моей недалекой тетке и превративший ее в опустившуюся алкашку за ее же деньги! – женщина не повышала голос и говорила ровно, но в каждом слове была бездна отвращения. – Я спрашиваю, как ты попал в мой дом?

Несмотря на очевидную разницу в массе и силе, именно здоровенный мужик сейчас защищался, отклациваясь, как злобная, загнанная в угол шавка. Хотя и старательно делал вид, что он хозяин положения.

– Я ей в горло не заливал! Это вся ваша порода порченная, а я терплю и мучаюсь столько лет! А ключи мне бабка твоя дала! – Дядька выхватил из кармана связку ключей и насмешливо помахал перед лицом у Влады, вызывая у меня острое желание выбить этими железками ему зубы. – И ты тут особо не «моекай»! Скоро тут все наше с Иркой станет, а терпеть тебя в своем доме мы не станем!

– Ложь все это! Бабушка сказала, что больше вам ключи не даст, после того как вы с теткой из дома все что можно вынесли, продали и пропили! Верни ключи и выметайся сам и тех, кто там еще с тобой прихватывай! – Влада требовательно протянула ладонь и мотнула головой, указывая на выход.

Мужик злобно сверкнул в мою сторону глазами и нагло выпрямился, демонстративно засовывая ключи обратно в карман.

– Че, думаешь, если хахаля подцепила, не успев из дурки выйти, так уже и смелая? Так мои дружки ему сейчас моментом рога пообломают и тебе навешают за неуважение к старшим. – При этом сам родственничек хоть и ухмылялся нахально, но попятился и оглянулся, явно собираясь звать подмогу. – И не стой тут с протянутой рукой, больная, я по пятницам не подаю!

Этот жирный боров заржал чрезвычайно довольный своей шуткой, а я решил, что наслушался, и с меня, в принципе, хватит. Резко, но аккуратно отстранив с дороги Владу, я дал ему по пузу, отчего его смех моментально стал придушенным бульканьем, и парой отточенных за годы движений уложил эту тушу на пол с заломленной рукой. Нежданный родственничек заерзал и заскулил, но особых попыток скинуть меня со спины и не сделал. Похоже, его насквозь пропитое и оплывшее тело было просто не способно на достойное сопротивление.

– Прошу прощения, Влада, – пробормотал я, заламывая вторую руку и сковывая их наручниками, выуженными из заднего кармана. – Надеюсь, ты не против, если я поприветствую твоего родственника соответственно его поведению?

Влада хоть и смотрела немного грустно, но возражать не стала.

– Я не против, и он мне не родственник! – повторила она.

– Сука! – завизжал мужик подо мной. – Какая же ты сука, как и мамаша твоя!

А вот это уже вообще лишнее было! Ублюдок тут же заработал совершенно случайный удар лицом об пол. Из разбитого носа потекла кровь, и сопротивление на время совсем затихло.

– Кто еще в доме? – спросил я, поднимая голову этому уроду за его редкие засаленные волосы.

– Друзья мои, – ответил он, дезориентировано глядя в стену перед собой. – Колька и Серега!

– Что-то не спешат они тебе на помощь, – усмехнулся я, поднимаясь и прислушиваясь к звуку, очень напоминающему звон стаканов. – Видно, не до тебя.

Очевидно, от удара об пол поверженный немного подзабыл, зачем привел группу поддержки, но сейчас опомнился.

– Мужики! Наших бьют! – истошно завопил он, пытаясь перевернуться, и зашипел уже мне: – Ты погоди, козлина! Сейчас тебе и сучке этой трындец придет.

– Годю, конечно, – кивнул я, доставая телефон и набирая номер нашей дежурки, и стал рядом с побледневшей Владой. – Не нужно нервничать, Влада, но на улицу выйти стоит.

Она уставилась на меня широко раскрытыми испуганными глазами, когда со стороны кухни в ответ на боевой клич нелюбимого дядьки послышались шум, ругань и топот. Все-таки хоть ты сто раз экстрасенс и суперженщина, но животного страха перед грубой силой никто не отменял, и это совершенно нормально.