– Странно видеть тебя здесь. Я думал, ты очень... занята... сегодня утром.

– На работе все в порядке, – сморщилась я.

– Я имею в виду не работу.

– А! – «Занята»! Я вспыхнула, представив себя «занятой» Дрейком. – Нет. Я уже целую вечность не была «занята».

Его взгляд свидетельствовал о том, что он мне не верит.

Ну, в конце концов Люк и правда видел, как я лежала в кровати Дрейка. Но, если у него есть хоть капля ума, он должен понять, что все это – дьявольский план Дрейка для того, чтобы вернуть Лидию. И как, по его мнению, я могла спать с Дрейком – и при этом целоваться с ним самим?

Я уперлась руками в бока.

– Ты такой идиот!

Ой! Я совсем не это хотела сказать!

Я откашлялась.

– Точнее, я идиотка, а ты был прав.

– Прав? – холодно поинтересовался Люк, скрестив руки на груди.

На этот раз я увидела не воинственного упрямца, а человека, который пытается себя защитить.

Я причинила ему боль.

Эта мысль, как кинжалом, пронзила сердце.

Я рухнула на диван, обхватив руками голову.

– Я такая стерва!

– Не стану с этим спорить.

Я решила пропустить это замечание мимо ушей.

– Прости, что я не понимала этого раньше. – Я подняла на него глаза.

Люк не проронил ни слова.

Мне ничего не оставалось, как продолжить.

– Ты же знаешь, как много и тяжело я работала – все потому, что я хотела купить дом.

– Да, – нахмурился он.

– Ты знаешь, что мне очень хотелось иметь свой дом, потому что у меня в детстве не было дома?

Люк закатил глаза.

– Может, я и не изучал психологию, но я же не совсем безмозглый!

Я кивнула, вставая.

– Я просто не понимала одной очевидной вещи.

Он поднял бровь.

– Дом – это не место. – Я шагнула к нему.

Смотрел он по-прежнему с подозрением, но руки немного расслабились.

Я решила, что это хороший знак, – и шагнула еще ближе. Теперь я стояла прямо перед ним.

– Мой дом – это ты!

Я ударила его по руке.

– Эй! – Он сердито глянул на меня, потирая место удара. – Какого черта!

– Это за то, что ты позволил мне работать как проклятой все эти годы и не объяснил, что я иду к своей мечте неправильной дорогой! – Я стала на цыпочки и ткнула пальцем прямо ему в лицо. – Почему ты не подсказал мне?

– А ты бы послушала? – мягко спросил он.

– Наверное, нет. Но я никогда не осознавала. – Я покачала головой. – Никогда не осознавала, как сильно я люблю тебя.

Люк, не отрываясь, смотрел на меня.

– Ну, ты понимаешь, – сглотнула я нервно, – это не просто детское платоническое чувство – я по-настоящему люблю тебя!

Он молчал.

И тут до меня окончательно дошло. Сердце сжалось от боли, глаза наполнились слезами, но я упрямо пыталась их сдержать. До самого последнего момента я никак не могла поверить, но теперь это было уже невозможно отрицать.

Слишком поздно!

Бесполезно плакать. И потом, чего я ожидала? Я отдала его другой, не обращая внимания на его чувства и не понимая, что все, что он делает, он делает потому, что любит меня. Я вполне заслуживаю то, что получила теперь.

– Ну ладно, – кивнула я, пытаясь улыбнуться. – Теперь, когда я сняла этот груз с плеч, мне стало легче. Может...

Я хотела сказать, что, может, он позвонит мне как-нибудь, но это было бы глупо. Я низко опустила голову и направилась мимо него к двери. Мне нужно выбраться отсюда прежде, чем я начну реветь. Потому что если я начну плакать, не думаю, что смогу успокоиться в ближайшие лет сто.

Но Люк схватил меня за руку.

Я изумленно уставилась на него. Его лицо было так близко, что я удивленно заморгала и поправила очки, чтобы лучше видеть.

– Ты это серьезно? – От волнения его голос был тихим и хриплым.

Я не совсем поняла, какую именно часть моего признания он имеет в виду, но поскольку была искренна в каждом слове, кивнула.

– Да!

– А что заставило тебя понять все это?

Я догадалась, что он спрашивает, как я поняла, что я люблю его.

– Когда все начало рушиться, я могла думать только о том, что ты больше никогда не назовешь меня «пипеткой».

Его губы медленно расплылись в улыбке.

– Да, это действительно любовь! – согласился он – и поцеловал меня.

Сначала как-то испытующе, несмело. Но потом что-то неуловимо изменилось – и мы, как сумасшедшие, стали покрывать друг друга слепыми поцелуями. Он был совершенно ненасытен – и я так же жадно ему отвечала.

– А ты знаешь, что язык – самая сильная мышца человека? – тяжело дыша, заявила я.

– Закрой рот, Кэт!

Но не успела я выполнить эту короткую команду, как он запустил пальцы в мои волосы и властно приник к моим губам.

Меня так прежде никогда не целовали, это было словно откровение – чувственный, влажный, поглощающий поцелуй. Будто он хотел оставить на мне свой отпечаток. Татуировка на моих ягодицах оказалась бы не столь эффективна, как этот поцелуй.

И хотя я ощущала только его губы, впивающиеся в мои, я все же почувствовала, как он вытащил шпильки из моих волос и стал массировать мне голову двумя руками. Блаженство! Меня разрывали пополам желания – то ли замурлыкать, то ли умолять его не останавливаться.

Зачем ждать? Я все-таки современная женщина! Сначала я случайно коснулась его сосков – и они напряглись, а сам Люк сдавленно охнул, и я поняла, что на правильном пути. Я снова тронула соски – кончиками пальцев, чтобы удостовериться.

Да, руки Люка и правда напряглись в моих волосах – он крепче прижал мою голову и, тяжело дыша, выдохнул чуть слышно:

– Кэт!

Я усмехнулась – и стала мять руками свое неожиданное открытие.

– Какие аккуратненькие!

– Это просто пытка! Ты знаешь, сколько я ждал этого момента? – Не успела я ответить, как Люк подхватил меня на руки и понес наверх, в спальню, все время нежно покусывая мою шею. Я совершенно растерялась – никто никогда не ласкал так мою шею. И что это за чудное щекочущее ощущение на коже – и странная дрожь вдоль позвоночника?

Люк уложил меня на кровать и встал в ногах, упираясь руками в бока, как воин-завоеватель. Я оглядела его тело.

Мамочки! Возбужденный воин-завоеватель! Полотенце потерялось где-то по дороге – и он возвышался передо мной полностью обнаженный. И с эрекцией. И нешуточной!

Когда мы с Кевином занимались сексом, у меня не было возможности взглянуть на его «хозяйство». Мы даже не раздевались полностью. Но у Кевина точно был не такой большой!

И казалось, чем дольше я на него смотрю, тем больше он становится!

У меня выступил пот на лбу. Глаза будто приклеились к нему.

– А ты знаешь, что средняя глубина влагалища – от трех до шести дюймов? – спросила я.

Люк усмехнулся, забрался на кровать, снял с меня туфли и откинул их далеко в сторону.

– Не беспокойся, Кэт. Мы справимся.

– Думаешь? – нахмурилась я.

– Обещаю. – Его руки скользнули мне за спину, и он умело расстегнул змейку на юбке и стянул ее вниз прежде, чем я успела глазом моргнуть.

Я вцепилась в его руки. Мне вдруг показалось, что это не очень хорошая идея. Я не понимала, что я делаю. А что, если он сочтет меня недостаточно опытной? А что, если секс с Люком разочарует меня так же, как это было с Кевином?

Я прокашлялась.

– Ты знаешь, каково определение нимфомании в современной психиатрии? Нимфоманка – это женщина, которая не может испытать сексуальное наслаждение, сколько бы партнеров у нее ни было.

Он улыбнулся и накрыл мой рот поцелуем.

– Об этом можешь не беспокоиться.

Ему легко говорить! Это же не он много лет не имел сексуальных контактов!

Люк снова принялся снимать с меня юбку.

– Люк! – Я крепко вцепилась в пояс.

В его глазах отражались любовь, страсть – и, кажется, веселье.

– Что, Кэтрин?

Здорово! Я никогда не слышала, чтобы мое имя так звучало! Внутри все растаяло от восторга. И это позволило Люку лишить меня не только юбки, но и колготок с трусиками – и я оказалась полностью обнаженной ниже талии.

Я быстро прикрылась обеими руками под его взглядом.

– Люк!

Его взгляд блуждал по моим ногам и вверх – к «нулевой точке». Я старалась не шевелиться – но это было трудно, в основном потому, что пиджак, блузка и бюстгальтер все еще были на мне.

Казалось, Люк не обращает внимания на оставшуюся на мне одежду. Он равнодушно скользнул по ней взглядом и уставился мне прямо в глаза.

– Кэт, я где-то слышал, что язык – самая сильная мышца в теле человека. – Он наклонился, отвел мои руки в стороны и продемонстрировал мне, насколько силен его язык.

– О Боже! – Я вцепилась в покрывало с обеих сторон и держалась изо всех сил.

Его язык медленно скользил по моему телу, изучая новую территорию. С каждым его движением я все больше вжималась в кровать.

Я приблизилась к вершине наслаждения гораздо быстрее, чем ожидала. Приблизилась, но не окончательно. Я ерзала, стараясь, чтобы его рот оказался в нужной точке.

– Ты слышал, что слово «оргазм» происходит от греческого «быть возбужденным или испытывать страсть»?

– А ты испытываешь страсть? – спросил он, снова проведя языком по телу.

– Да. – Я содрогнулась. Черт! Снова мимо! Он что, специально дразнит меня? – Немного. Но могу и больше.

Он снова лизнул меня.

– Ты предлагаешь мне продолжать?

Именно за это я и люблю его так сильно – он всегда понимает меня. Я сдержанно кивнула – точнее, отчаянно:

– Да, да, пожалуйста!

У Люка есть одно замечательное качество: если он берется за дело, то вкладывает в него всю душу. И сейчас тоже.

Он нежно покусывал меня в той самой заветной точке. Я всхлипнула. Никогда такого не испытывала – в голове все завертелось, меня накрыла отчаянная горячая волна. Спина непроизвольно выгнулась, оторвавшись от кровати – настолько интенсивным было ощущение.

– А ты знаешь, что у свиней оргазм длится до тридцати минут? – выпалила я, тяжело дыша.