— Да, у меня дела, — ответила она и направилась к выходу.


Когда Скарлетт приехала домой, Ретта уже не было, обедать ей пришлось в одиночестве. Не дождалась она его и к ужину. Он вернулся домой очень поздно и конечно уже знал все.

— Я поздравляю Вас, моя дорогая! Ваш новый магазин, судя по размаху, будет великолепен. Мне как всегда, остается только снять шляпу перед Вашей самостоятельностью, которую я наблюдал в течение многих лет, да удивиться, откуда Вы взяли деньги, чтобы развернуть такое грандиозное строительство.

Хотя, в сущности, удивительного здесь ничего нет, опыт показывает, что если Вам нужны деньги, Вы достанете их где угодно и как угодно.

— Деньги я взяла у Уилла. — Сказала Скарлетт.

— Так значит, Вы решили забрать у него то, что когда-то давали?

— Нет, я взяла их взаймы. Как только начнет работать новый магазин, я стану возвращать ему деньги.

— Ну что же, из всего происходящего я делаю вывод, что ни в моих услугах, ни в деньгах Вы больше не нуждаетесь, и мне остается только пожелать Вам всяческих успехов в новом начинании.

Ретт вел беседу с деланным безразличием, но Скарлетт чувствовала, что ему что-то не нравится. Она задела его за живое, и не знала, каковы будут последствия. Страх потерять его навсегда неотступно преследовал ее, и она начала уже думать, что зря заварила всю эту кашу со строительством магазина и отказом от его денег. Но, увы, отступать было поздно.

— Интересно, а как отнесся к этой Вашей затее Уилл Бентин, он ее одобрил?

— Не знаю, Уилл из тех людей, которые не задают много вопросов. Я даже не сказала ему, зачем беру деньги.

— А что же Вы сказали нашим уважаемым горожанам, которые не в пример Уиллу, пытаются совать свой нос во все дела?

— Ничего я им не сказала. Вы же знаете, что мне наплевать на них.

— А как же городские сплетни? Если я приезжаю в Атланту только ради того, чтобы не скомпрометировать Вас, чего вы очень боялись, то здесь — то, с Вашим строительством налицо ого-го какой компромат!

Тут Скарлетт замешкалась. Видно зря она сказала, что ей наплевать на горожан, хотя, на самом деле было именно так. Но это была единственная зацепка, ради которой она могла хотя бы изредка удерживать Ретта в городе. Однако Скарлетт твердо знала и то, что с Реттом нужно быть откровенной, а не изворотливой, ведь он видел ее насквозь, обезоруживая тем самым, а разгадав ее уловки, открыто смеялся над ней.

— Я не могу ради сплетен жить у Вас приживалкой, — сказала она.

— Я должна занимать в Вашем сердце определенное место, но для меня его там не стало и я поступила так, как должна была, как подсказало мне мое сердце. А разве Вы, Ретт, будь на моем месте, поступили бы по — другому?

Ретт посмотрел на нее очень серьезно, и в его глазах Скарлетт вскользь усмотрела некое уважение и легкую растерянность. Она не ожидала увидеть его таким и сама растерялась, умолкнув.

— Ну что ж, это Ваше право, и я вынужден с ним считаться, — сказал он, так и не ответив на вопрос, как бы поступил он на ее месте.

Почти всю ночь Скарлетт думала о их разговоре и пришла к выводу, что Ретт немедленно уедет. Ведь она, по сути дела, сама отреклась от него. А раз он приезжал в Атланту ради того, чтобы не компрометировать ее, то теперь ему и вовсе нечего тут делать.

Она лежала и еще долго казнила себя за все содеянное, но, в конце концов, рассудила, что потерять его все-таки лучше с достоинством, чем навлечь на себя презрение, повиснув у него на шее. Да и потом, есть еще Уэйд! Возможно, ради него Ретт все же изредка и ненадолго будет наведываться а Атланту.


ГЛАВА 10


Ретт не уехал, удивив ее тем самым до крайности. Он пробыл в Атланте еще около месяца.

Отношения у них были вполне мирные. Иногда они вместе обедали или ужинали, и Ретт расспрашивал ее о ходе строительства, а она с удовольствием рассказывала ему о своих успехах. Он давал ей деловые советы, почти как тогда, еще до их свадьбы, когда она занималась своими лесопилками, но дальше этого дела не продвигались, и Скарлетт одна ежилась по ночам в своей одинокой постели.

Ретт почти каждый день ходил на кладбище. Он носил на могилу Бонни розы и любимые цветы девочки, — белые хризантемы. Когда-то она называла их мохнатыми шариками и очень забавно морщила носик от их резкого запаха.

Ретт уделял много времени Уэйду. Они играли в шахматы по вечерам и занимались спортом, а иногда выезжали в городской парк вместе с Эллой кормить уток.

Ретт почти не пил. От него попахивало спиртным лишь изредка по вечерам, когда он выпивал рюмку, другую бренди с кем-нибудь в гостинице или салуне. Словом, он вел непринужденно-размеренный образ жизни, был безынициативным и безразличным ко всему происходящему вокруг, и лишь слегка, как сторонний наблюдатель, вносил свои коррективы в жизнь Скарлетт.

Ей же ничего не оставалось, как воспринимать все так, как есть, ибо хоть как-то сдвинуть с места их личные отношения она не могла. Иногда, лежа ночью с открытыми глазами, она грустила по этому поводу и рисовала себе несбыточные картины их примирения, а потом вдруг незаметно для себя самой, начинала думать о своих многочисленных делах и с тем засыпала.

Как-то утром Скарлетт завтракала, было еще совсем рано, она собралась в строительную контору и спешила выехать пораньше. В это время на лестничной площадке показался Ретт. Он спустился, поздоровался с ней и пошел на веранду, а через пять минут за ним проследовал Уэйд.

— Это совсем никуда не годится! — подумала Скарлетт. — Уэйд ходит за ним по пятам и Ретту, наверное, это порядком надоело.

Она решила пойти на веранду и увести оттуда сына. Балконная дверь была открыта и Скарлетт, подойдя ближе, увидела, как Ретт машет руками, а Уэйд, стоя рядом, подражает ему. Оба они стояли к ней спиной и были так увлечены, что не заметили ее появления. Скарлетт остановилась и осторожно оперлась на дверной косяк.

Ретт командовал.

— Левой, правой, раз, два, три, четыре, а теперь обе вверх, вниз, наклон и поочередно руки за спину.

Скарлетт стояла и смотрела на обнаженный торс Ретта, слегка тронутый загаром, на его сильные руки и играющие спинные мускулы.

— А ведь он красиво сложен, — подумала она.

Его тело, такое большое и сильное, приковывало к себе взгляд и манило своей необузданной, грациозной силой. Раньше она никогда не обращала внимания на то, как красива и мужественна его фигура, да она вообще мало обращала внимания на его внешность, потому, что думала лишь об Эшли. И только однажды, той безумной ночью, она почувствовала всю мощь этого тела, безудержно отдавая себя в его власть.

Как только Скарлетт вспомнила об этом, ее горячая ирландская кровь стремительно побежала по жилам и застучала в висках, заставив сердце затрепетать. Желание испытанного удовольствия моментально вспыхнуло в ней и она взглянула на Ретта с такой страстью, на которую была способна вся ее неистовая, эмоциональная натура.

— Три, четыре, — скомандовал Ретт и, вдруг повернувшись, увидел Скарлетт, и перехватил ее взгляд.

— Уэйд! — тут же окликнула она сына, почувствовав, как краска приливает к лицу, ибо поняла, что была застигнута с поличным. — Зачем ты пришел сюда, не надо мешать дяде Ретту.

— Но он сам пригласил меня вчера и я вовсе не собирался мешать ему. Мы занимаемся потому, что у меня слабые мышцы. Дядя Ретт так говорит.

— Не волнуйтесь, у нас все в порядке, — успокоил ее Ретт.

Скарлетт ничего на это не сказала и быстро ушла.

Она съездила в строительную контору, а потом, не заезжая домой, отправилась на стройку. Ей не хотелось сегодня встречаться с Реттом, она стеснялась своего страстного порыва, который он наверняка разгадал. Ретт всегда читал по ее лицу, как по раскрытой книге и не случайно так быстро отвел свой взгляд в тот момент.

На следующий день Скарлетт спустилась к завтраку только в половине десятого. Она собиралась съездить в магазин после обеда, чтобы разобраться с новым товаром, который привез Джон, и потому никуда не спешила. В гостиной ее поджидал Ретт. Она застала его за чтением газеты.

— Доброе утро, миссис Батлер, — сказал он, откладывая газету в сторону. — Что-то долго Вы сегодня спали. Я уж не надеялся, что увижу Вас и думал, что мне придется уехать не попрощавшись.

Скарлетт постаралась принять безразличный вид.

— Вы уже уезжаете? И куда же на этот раз?

— Боюсь, что мое путешествие не ограничится каким-то одним местом, но из первого же пункта пребывания я напишу, чтобы удовлетворить Ваше любопытство.

— Как Вам будет угодно. И когда же Вы уезжаете?

— В полдень. Может я побываю в Европе и чтобы доставить Вам приятное, прикуплю там несколько современных каталогов об устройстве самых новейших магазинов, а в следующий раз привезу их в подарок. Надеюсь, от этого Вы не откажетесь?

— Я буду Вам очень признательна, это как раз то, чего мне не хватает, — сказала она с издевкой. — Но если Вы будете долго отсутствовать и на этот раз, боюсь, что необходимость в них отпадет.

— О, не волнуйтесь, если я задержусь, то вышлю Вам их по почте. А сейчас я покидаю Вас, до свидания, мне нужно еще успеть заехать в банк. Он встал, взял чемодан и вышел из гостиной.


Через два дня после того как Ретт уехал, Скарлетт получила письмо от Розмари. Она сообщала, что выходит замуж за Джона Саймера и свадьба состоится двадцать восьмого октября.

Розмари просила Ретта со Скарлетт приехать пораньше. Она писала, что ей хотелось бы о многом поговорить с ними до свадьбы и посоветоваться какое купить платье, а без Ретта она просто задыхается от многочисленных хлопот и будет очень признательна, если он вскоре окажется рядом.