Так что, я перед Вами в долгу, миссис Батлер, и как равнозначный партнер в нашей сделке, не могу расторгнуть ее, ибо совесть моя нечиста!

— Нет, Вы шутите, этого не может быть! Я никогда не поверю, чтобы Мелани так поступила!

— Мне пришлось долго ее уговаривать, чтобы она согласилась пойти на этот обман. Я убедил ее в том, что лесопилки приносят Вам много вреда, что они вымотали Вас вконец, а Вы еще так слабы после болезни. И согласилась она на это скорее ради Вас, а не ради собственной выгоды.

У Скарлетт заныло сердце, ибо Ретт, бросив именно этот камень в ее огород, обострил саднящее душу сожаление еще больше. — Боже мой, насколько легче было бы ей сейчас, владей она, как прежде, лесопилками! Разве стала бы она занимать такую уйму денег у Уилла!

— Ну зачем Вам нужно было лишать меня лесопилок? — воскликнула она в отчаянии.

— По двум причинам. Во-первых, Вы действительно были больны, а во-вторых, чтобы отрезать единственную нить, связывающую Вас с Эшли Уилксом, где Вы могли бы видеться наедине.

Скарлетт вскочила с кресла, покраснев от возмущения.

— Да сядьте Вы, — сказал Ретт примирительно улыбаясь, — не стоит так кипятиться, тем более теперь.

Скарлетт присела на валик кресла, предаваясь негодованию все больше и больше.

— Я всегда знала, что Вы бесчестный, бессовестный тип, но чтобы так поступить со мной!

Ретт засмеялся.

— О! Какое глубокое, справедливое замечание! Вот только звучит оно не из тех уст. Позвольте узнать, мадам, разве Вы никогда не шли на сделку с совестью относительно меня, ради какой-нибудь своей выгоды?

Внутри у Скарлетт все кипело, но она молчала, ибо крыть ей было нечем!

— И потом, разве Вы были не рады за свою лучшую подругу? — глядя на нее с издевкой, усмехнулся Ретт.

— Ведь ее драгоценный супруг, наконец, занялся делом и его семья, по крайней мере, перестала нищенствовать и сидеть на Вашей шее.

Скарлетт зло сверкнула глазами, а Ретт перехватив ее взгляд, вновь засмеялся.

— Таким образом, моя дорогая, Вы можете совершенно спокойно использовать мои деньги. Так или иначе, часть из них принадлежит Вам, да к тому же я с Вами не развелся и Вы по закону все еще моя жена.

Скарлетт овладела злоба.

— Но уж нет! Теперь я тем более не возьму у Вас ни цента! — заявила она.

— А помните, как Вы страстно желали меня наказать за то, что я взяла себе в партнеры на лесопилки Эшли? И Вам не удалось этого сделать лишь потому, что я успела вернуть заемные деньги? Ну, так вот, считайте, что Ваша месть, наконец, свершилась, и Вы все-таки лишили меня лесопилок! Пусть это будет платой за мою, как Вы тогда изволили выразиться, 'бесчестность'!

Ретт расхохотался и поднял руки вверх.

— Вы положили меня на обе лопатки, и мне остается только аплодировать Вам. Уроки жизни закаляют Вас, Скарлетт, и Вы становитесь хорошим игроком!

— Я не веду с Вами никакой игры и больше не желаю обсуждать это!

— Ну что ж, это Ваше право, — сказал Ретт, продолжая смеяться.

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом или Вы совсем не желаете со мной разговаривать?

Ретт был в хорошем расположении духа наедине с ней впервые после их разлуки. Он походил сейчас на прежнего Ретта, который частенько доводил ее до белого каления, а потом в полном блеске своей победы, потешался над ней. В глазах его плясали бесенята, и в глубине души у Скарлетт вновь затеплилась надежда. Она понимала, что сейчас ей необходимо как можно дольше оставаться в гостиной и вести беседы с ним о чем угодно.


— Ну почему не желаю, как раз наоборот, — ответила она, тоже улыбнувшись.

— Вы интересный собеседник, Ретт, а у меня их было так мало в последнее время. Расскажите, как поживает Европа, надеюсь, Вы остались довольны своим путешествием?

— Больше, чем следовало бы ожидать. Я побывал в Испании, посетил Барселону и Мадрид. Это прекрасная страна. Такую живописную природу и великолепную архитектуру редко встретишь. Но, боюсь, мой рассказ о достопримечательностях наскучит Вам. Насколько мне помнится, разговоры об архитектуре и искусстве всегда нагоняли на Вас тоску.

А какие у Вас новости и почему это вся Атланта говорит о нас с Вами? Ведь я и раньше уезжал, но никому до этого не было дела.

Скарлетт не хотелось рассказывать ему о строительстве нового магазина, ибо причиной таких разговоров стало именно это, и она начала с новостей.

— Есть хорошие новости и плохие, — сказала она.

— Умерла моя тетя Евлалия из Чарльстона. Это случилось три месяца назад. Я ездила на похороны, а потом гостила у Ваших родных. Миссис Элеонора очень хотела познакомить меня с Вашей семьей и просила хоть недолго погостить в ее доме. Мне пришлось согласиться, я не могла ей отказать и пробыла там три дня.

— Значит, Вы были в Чарльстоне. Отчего же умерла Ваша тетя?

— От сердечного приступа. Она скончалась прямо на глазах у тетушки Полин.

— Соболезную. А как моя мама, не больна?

— Перед тем как мне придти, у нее был приступ, но потом она чувствовала себя нормально.

— Так значит, Вы пробыли у них всего три дня?

— Да.

— А почему не дольше?

— Я предпочла бы совсем не гостить у них из-за наших с Вами отношений, но не хотела обидеть миссис Элеонору.

Ретт ухмыльнулся.

— А какая разница, разве прежде наши отношения были хороши? Мы только поменялись ролями, вот и все! Если раньше я не мог достучаться до Вашего сердца, то теперь Вы не можете достучаться до моего. Или я не прав?

У Скарлетт застучало в висках. — Ну вот, и зачем она только напомнила ему о их отношениях, господи! Дернуло же ее за язык! Ведь теперь мирная беседа может принять совсем другой оборот. Она замешкалась и замолчала.

— Можете не отвечать! — сказал Ретт, посмотрев на ее растерянное лицо.

— Лучше расскажите мне как там дела.

— Да ничего, все в порядке. Ваша сестра, Розмари, мне очень понравилась. Миссис Элеонора рассказала, что за ней ухаживает их сосед, мистер Саймер, и Розмари вроде бы благосклонно к этому относится.

— Мистер Саймер, это тот, у которого умерла жена?

— Да.

— Ну что ж, я рад за Розмари, она была рождена для семейной жизни и до сих пор ей этого не хватало. А с моим братцем Вам не посчастливилось познакомиться?

— Посчастливилось. Миссис Элеонора приглашала его на обед. У него приятная жена и очень красивый сын.

— Ну, а сам он как Вам показался? — недобро ухмыльнувшись спросил Ретт.

— Он лишил меня возможности пообщаться с ним и сделать какие-либо выводы, — слукавила Скарлетт. — После обеда он тотчас же отбыл со всей семьей, сославшись на уйму работы.

— Все ясно, великосветский мистер Генри Батлер не захотел подъедать крошки со стола бродяги-спекулянта — своего низкопошибного братца.

— Что? — не поняла Скарлетт.

— Ничего, я говорю, что Генри Батлер, это Генри Батлер, только и всего!

— Мама ничего не просила передать мне?

— Ничего, только огромный привет и Розмари тоже.

— А как дела в Таре?

— У Сьюлин родился сын.

— О, поздравляю Вас с племянником. А как себя чувствует Мамушка?

— Не знаю, о Мамушке Уилл ничего не писал в последнем письме.

— Так Вы не были в Таре?

— Да я и не собиралась туда.

— И чем же Вы занимались все это время? Я, честно говоря, не могу себе представить Вас, проведшей столько времени в Атланте без денег. Я, конечно, догадываюсь, что Вы перекрыли кислород Уиллу Бентину и жили на доход с салуна и магазина, но для Вашего нынешнего размаха этого теперь маловато. Ох, и туговато же Вам пришлось, мадам!

Скарлетт не ожидала такого оборота, а его издевательский тон снова вывел ее из себя. Ей действительно было трудно все это время, и прежде всего морально. А сколько сил она потратила на строительство!

Ведь она сама организовывала перевозку кирпича и бревен, ежедневно следила за ходом работ, как угорелая носилась в поисках строителей по всей Атланте, улаживала разногласия между подрядчиком и архитектором, вносила свои изменения в проект, перед этим долго обдумывая их. Боже мой, да она все делала сама, попросту никому не доверяя, разве что не сколачивала бревна собственными руками.

Да к тому же ей теперь приходилось вплотную заниматься старым магазином. Разве давал бы он такой доход, если бы она постоянно не совала туда свой нос! И все по вине Ретта, а он еще издевается. Нет, она ничего не скажет ему о строительстве нового магазина, пусть завтра сам узнает от чужих людей, ей наплевать!

— Я не понимаю, к чему эти Ваши издевки, Ретт? — сказала она. — Я сама приняла такое решение, а трудно мне было или нет, это уж мое дело.

— Ну что ж, желаю Вам удачи и уверен, что Вы достигните задуманного, а в том, что Вы что-то задумали, я не сомневаюсь!

Он встал, небрежно отодвинул ногой кресло и отвесил ей поклон.

— Спокойной ночи, желаю Вам приятных сновидений, — сказал он, повернулся и пошел к себе.

С минуту Скарлетт сидела опешив, глядя ему вслед, а потом почувствовала, как комок подкатывает к горлу.


Проснувшись, Скарлетт размышляла, ехать ли ей на стройку с утра, как было запланировано. Немного поразмыслив, решила поехать, но к обеду непременно вернуться. Сегодня было намечено выводить дверные проемы, и она не могла допустить, чтобы это происходило без ее догляда. Она поедет, даст указания старому Биллу и к обеду уже будет дома. Быстро одевшись, она спустилась в столовую, наскоро выпила чаю и уже собралась уходить, но в этот момент увидела Ретта, спускающегося по лестнице.

— Доброе утро, — услышала она. — О, да Вы уже при полном параде!

— Доброе утро, — ответила Скарлетт.

— Не слишком ли раннее время выбрали Вы для визитов, или теперь Вы гуляете по утрам, а может у Вас дела?