Валери Кинг - Проделки купидона

Эвелина засмеялась:

– Нет, ничуть. Но я могу ценить его достоинства, не считая, что он необходим для моего счастья.

– Это мы так считали? – спросила Виктория.

– Я так думаю. Простительная ошибка, – добавила она. – И ее легко можно исправить, особенно теперь, когда Александра нуждается в поддержке семьи, чтобы помочь ей преодолеть ее чудовищную гордость.

Теперь, завладев всерьез вниманием дочерей, Эвелина рассказала им о пари и о том, что им всем нужно делать дальше.

Джулия и Виктория уставились на нее.

– Я не понимаю, – сказала Виктория, встряхивая локонами. – Ты что же, хочешь, чтобы мы флиртовали с Лонстоном?

– Вот именно.

Дочери переглянулись и затем расхохотались.

– О мама! – воскликнула Джулия. – Ты просто невозможна! Воображаю себе лицо Александры, когда я возьму Лонстона под руку и стану просить его рассказать еще раз, как он влезал на мачту.

– Она закатит глаза по своему обычаю! – сказала Виктория. Джулия снова взяла клубок и принялась мотать шерсть, а Виктория подняла руки. Еще несколько движений – и работа была закончена.

– Я вижу теперь, что вела себя с Лонстоном как глупая девчонка, – сказала Виктория. – Но ты уверена, что он будет Александре хорошим мужем?

– Он причинит ей немало неприятностей, как это делают все мужья. Но, поскольку она не заблуждается насчет его характера, сумеет заставить его вести себя должным образом и сделает его счастливым.

Эти слова произвели впечатление на Джулию.

– Мистер Грэмпаунд говорил мне нечто подобное, когда мы были у него на днях. Я думала, что он просто зануда, каков и есть… то есть, каким я всегда его считала.

Приподняв брови, Эвелина пристально посмотрела на дочь. Она раньше никогда не видела в мистере Грэмпаунде, которого всегда уважала как достойного человека, возможного зятя. Но сейчас она призадумалась. Сознавая, однако, что прежде всего следует позаботиться об Александре, она снова заговорила о приготовлениях к балу.

– Что еще остается сделать? – спросила она. – Какие планы у Александры?

– Достать с чердака папины костюмы и отвезти их в замок Перт для лорда Лонстона и мистера Тринера.

Эвелина захлопала в ладоши.

– Отлично! А ваши туалеты готовы?

– Мы собирались поискать на чердаке в сундуках какие-нибудь твои старые платья. Как раз тогда мы и услышали, что приехал Лонстон.

– Почему бы нам теперь этим не заняться? Я вчера уже порылась в сундуках, чтобы найти себе костюм. Там есть из чего выбрать, берите любое… Ах! – Она вдруг прижала руку к животу.

– Что случилось, мама? – воскликнула Виктория. – Ты здорова?

– Мама, тебе плохо? Тебе больно? Почему у тебя слезы на глазах?

– Я только что почувствовала, как толкается ребенок. И вот опять! Опять! И еще! Какой же он энергичный!

Дочери улыбнулись, и вскоре все трое отправились на чердак.

Ближе к вечеру Александра молча сидела в отцовской карете напротив сестер. Ее очень волновало, что скоро ей придется встретиться с Лонстоном. Девушка знала, что днем он посетил ее отца. Она подумала сначала, что он явился принести извинения за свое поведение, но поскольку отец ей ничего не сказал, решила, что речь шла о каких-то делах. Они были такими близкими соседями, что, несомненно, представится множество случаев, когда Лонстону будет необходимо поговорить с маркизом.

Глядя в окно кареты, Александра вздохнула. Небо было в тучах, и на его сером фоне по берегам ручья, разделявшего обе усадьбы, возвышались холмы и буковые рощи. Одинокий пастух с собакой и небольшим стадом овец спускался по склону холма в долину.

Роузленд был таким очаровательным местечком! Жаль только, что Лонстон поселился в замке. Если бы не он, Александра бы сейчас мирно трудилась над очередным морским видом, гуляла по холмам и лесам, наслаждаясь природой.

Вместо всего этого она сидела сейчас навытяжку в карете, глубоко засунув руки в муфту. Ленты ее шляпы были крепко затянуты под подбородком. Выбор дорожного туалета – вишневый бархатный жакет и черная юбка – был слишком строгим для легкомысленного повода их визита. Как глупо, что они должны помогать джентльменам выбирать костюмы из того, что обнаружилось в старых сундуках на чердаке Роузленда! Большинство фраков, панталон, жилетов и шейных платков были в превосходном состоянии. Как странно они смотрелись по сравнению с брюками, длиннополыми сюртуками и шелковыми галстуками сегодняшнего дня!

Когда карета остановилась у массивных дверей замка Перт, Александра только вздохнула и понадеялась в душе, что выбор не займет много времени.

Увы, ее надеждам не суждено было сбыться. Подав руки сестрам, Лонстон сообщил, что не намерен отпустить их раньше чем через два часа. Александра села у окна и читала «Тайме», в то время как он, к величайшему удовольствию Виктории и Джулии, расточал им комплименты, превознося серебряные гребни в волосах Джулии, кружевные манжеты Виктории, маленькие ручки Джулии и изящную походку Виктории. Мистер Тринер присоединился к нему. Александра с трудом сдерживалась, чтобы не отчитать сестер за их глупое поведение.

Как она презирала Лонстона!

Ей казалось, что чем дольше она сидит в своем углу, тем более изощренными становятся комплименты виконта. Гнев овладевал ею. Бессовестный, просто бессовестный! Она его ненавидит, презирает! Она поговорит с матерью о возмутительном поведении сестер! Александра не могла отделаться от мысли, что весь этот спектакль устроен специально для того, чтобы вывести ее из себя.

Услышав, как Джулия снова просит его милость рассказать о том, как он влез на мачту своего корабля, Александра поняла, что ее терпение лопнуло. Она встала и направилась к дверям, заявив, что хочет прогуляться по галерее.

Выйдя в холл, она решила пройти в бальную залу, чтобы еще раз взглянуть на результат приготовлений к завтрашнему вечеру. Не успела она сделать и нескольких шагов, как услышала знакомый звук, напоминавший царапанье. Александра внезапно осознала, как легкомысленно поступила, покинув гостиную. Энтерос может теперь легко воспользоваться ее одиночеством.

С замирающим сердцем она прислушалась, но больше никаких звуков не услышала – ни царапанья, ни шелеста крыльев, обычно возвещавших появление Энтероса. Александра хотела вернуться в гостиную, когда за спиной у нее раздались шаги.

– Александра! – позвал Лонстон.

Первым ее чувством было облегчение, но стоило ей обернуться и увидеть его самодовольное лицо – раздражение вспыхнуло в ней с новой силой.

– В галерею вы здесь не пройдете, – сказал он.

Как он мог говорить с ней таким тоном, словно ничего не произошло, словно не было никакого пари!

– Я передумала, – сказала она, не останавливаясь.

– Изменчива, как всегда, – усмехнулся Лонстон.

Александра глянула на него, еще больше раздражаясь.

– Как вы смеете! – прошептала она. – Не вам, человеку, поставившему женскую любовь против рубиновой броши, говорить о моей изменчивости!

Подобрав юбки, она ускорила шаги.

– Вы от меня убегаете? – Он поравнялся с ней. – Как вы меня искушаете!

– Оставьте меня в покое! – Она уже почти бежала и, миновав коридор, ведущий к развалинам часовни, оказалась в бальной зале.

Отсюда, увы, ей выхода не было. Лонстон остановился в дверях.

Встретившись с ним взглядом, Александра ощутила, как румянец заливает ее лицо. Лонстон прикрыл за собой дверь.

– Не понимаю, чего вы этим надеетесь достичь, милорд, – сказала девушка.

– Я надеялся поговорить с вами хоть минутку наедине и очень признателен, что вы предоставили мне такую возможность. Скажите, леди Александра, долго вы еще собираетесь на меня сердиться?

– Всегда, – холодно ответила она.

– Вы разбиваете мне сердце.

Лонстон шагнул к ней.

Выражение его лица, твердость черт, решительный блеск глаз явственно говорили о его намерениях. Какая самоуверенность! Он рассчитывает вскружить ей голову, словно наивной дурочке. Она отступила на шаг, другой…

– Не представляю себе, какая женщина может разбить вам сердце! Это невозможно. Для этого нужно прежде всего иметь сердце.

Он остановился.

– Значит, вы намерены оставаться холодной, бесчувственной, неспособной прощать?

Александра вздернула подбородок.

– Вы меня всегда такой считали. Не знаю, почему я должна опровергать ваше мнение!

Лонстон снова шагнул к ней.

– Вчера вы говорили, что любите меня. – Манеры его резко изменились. Голос звучал искренне.

Твердость Александры слегка поколебалась, и она поспешно отвернулась.

– Это было до того, как я узнала о пари.

– Я согласился на это пари, не зная, какая вы замечательная женщина. Согласился до того, как целовал вас, до того, как понял, что влюбился. Я люблю вас, Александра, люблю больше жизни! Если я бы мог сделать так, чтобы этого пари никогда не было, – я бы это сделал, но, увы, не могу. Я могу только умолять вас о прощении.

Александра взглянула на него. Тайная предательская частица ее души все еще отчаянно желала ему верить. Она вспомнила, как вчера, когда Лонстон обнял ее, она, забыв обо всем, отдала ему свое сердце. Слезы подступили к ее глазам.

– Аликс, – прошептал он, протягивая к ней руку.

– Нет! – воскликнула девушка. Недоверие взяло в ней верх. – Не подходите… не прикасайтесь ко мне! Вы – чудовище, недостойное прощения!

Лонстон протянул к ней обе руки.

– Ну, не будь же дурочкой! – прошептал он. – Я люблю тебя, я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Так, значит, я еще и дура! – воскликнула она. – Чего ради вы хотите жениться на дуре? О, понимаю, стоит только вам посулить женщине брак, и она на коленях станет благодарить судьбу за такое счастье! Могу только сказать, что вы очень ошибаетесь. Довольно с меня вашей самонадеянности и ваших дурацких пари!

И Александра быстро вышла. Не слыша за собой шагов Лонстона, она остановилась и подумала, что же делать дальше. Быть может, пойти на развалины часовни и там предаться размышлениям о низменной природе мужчин?