Оливия Смит - Продать душу дьяволу

Кира соскочила с кровати и подбежала к окну. Высота приличная, и под окнами растет какой-то колючий кустарник. Была охота ломать шею. Ради кого или чего? Как жить дальше, когда все это закончится, ей еще только предстоит придумать. Теперь у нее нет дома, нет мужа… Есть пара подруг, которым даже рассказать всего она не сможет, потому что стыдно. И еще родители за пятьсот километров отсюда – в глухой провинции, из которой она давным-давно с таким трудом вырвалась. Нет, к родителям она точно не вернется!

Опять прошиб озноб от унылой картины осени за окном. Кира забралась под покрывало и не заметила, как уснула.

Пробуждение было тягучим и тревожным. Таким же стал и сон. Длинный ли, короткий, Кира не знала. И что снилось, не запомнила. А когда распахнула глаза, в комнате царила темнота. И тишина, нарушаемая тиканьем настенных часов, которые тоже не получалось рассмотреть.

Стоило только перевернуться на спину, как тишину нарушил спокойный голос Макса:

– Как будешь коротать остаток ночи? Горазда же ты спать…

Кира испугалась – села в кровати и вжалась в спинку. Не сразу получилось найти взглядом говорившего. Но именно в этот момент комнату залил лунный свет, выхватывая из темноты Макса, сидящего в кресле у противоположной стены. И как давно он туту сидит? А главное, зачем? Хочет ли он немедленно получить то, за что заплатил ее мужу?

– Что молчишь? Боишься меня?

Он не сделал попытки встать из кресла и приблизиться к кровати. За это Кира ему была даже благодарна.

– Нет, – ответила она.

Не станет она бояться ни его, ни эту Ольгу. Пусть сами себя боятся, а она постарается с честью выдержать это испытание и вернуться в нормальную жизнь, не став моральным уродом.

– И правильно. Бояться тебе нечего. В моем доме тебя никто не обидит…

Ну это смотря что считать обидой. По сути, оскорбили ее уже по-всякому. Изобретательно, жестоко и откровенно. Можно ли на это обижаться? Наверное… Но Кира только злилась, чему была рада.

– Понравилась ли тебе комната? – задал Макс новый вопрос.

– А это имеет какое-то значение? – не сдержала Кира усмешки.

– Собственно, нет. Обитать тебе придется здесь большую часть времени. Будешь вести себя благоразумно, запирать тебя не стану.

В его голосе не звучало ничего, кроме равнодушия. Каков же пресытившийся ублюдок! Циничный до безобразия. Пуп земли с подгнившей сердцевиной.

– Как долго я тут пробуду? – собственный голос Кира услышала словно издалека.

В голове отчего-то гудело, хоть в доме и царила тишина.

– Пока не надоешь мне, – последовал спокойный ответ, словно речь шла о сорте картошки на рынке.

– А поконкретнее можно? – сцепила Кира руки в замок, чтобы не дрожали. Еще бы тело не покрывалось противной испариной, как последствием страха. Да, она боялась, хоть и уверяла себя и его в обратном.

– Нет, нельзя. Пока я и сам не знаю… Обычно новизна быстро перестает для меня быть таковой. Но ты же у нас особенная, – теперь он говорил с ухмылкой, и это Кире нравилось еще меньше. Уж лучше пусть остается равнодушным. – С тобой все может пойти не так, как с другими.

– Мне нужно съездить домой за вещами.

– Без проблем. Утром водитель отвезет тебя и даже поможет собраться. Что-то еще?..

– В понедельник мне нужно на работу.

– А кем ты работаешь? – заметила Кира, как Макс подался вперед. На всякий случай вжалась в спинку кровати посильнее. Но ничего не произошло – он остался сидеть в кресле.

– Преподаю в музыкальной школе, – осторожно ответила она.

Кира чувствовала, как накаляется атмосфера в комнате, и понимала, что причина в ней. Нервничала она, а хозяин оставался спокойным как удав.

– Любишь возиться с детьми? – усмехнулся он.

– Люблю работать с одаренными детьми, – зачем-то уточнила она. Вряд ли его это интересует. И уж точно ей не хочется рассказывать ему о себе.

– Работаешь пять дней в неделю? – снова уточнил Макс.

– Да.

– Заметано! Возить на работу и с работы тебя тоже будет мой водитель, – кивнул он и резко встал.

Выброс адреналина не заставил себя ждать, и Кира с ног до головы покрылась липким потом.

– Надо поспать хоть пару часов перед работой, – проговорил Макс и провел по волосам рукой. Жест показался Кире усталым, как и сам Макс. Но жалеть его она точно не собиралась. – За сим покидаю тебя, красавица, – картинно поклонился он. – Хочешь, спи дальше, не хочешь – бодрствуй. На всякий случай запру тебя, чтоб не наделала глупостей. Ну а утром займешься делами, чем ты там планировала…

И все? Он вот так вот просто ушел? Кира не знала, можно ли уже радоваться тому, что получила небольшую передышку. И первым делом она отправилась в душ, чтобы смыть с себя этот противный страх.

– Можете подождать меня в машине, – обратилась Кира к молчаливому водителю, когда тот синхронно распахнул и свою дверцу.

– Не могу. У меня другие инструкции, – коротко бросил он.

– Как хотите, – пожала Кира плечами и выбралась в промозглый утренний туман.

Остаток ночи она провела без сна, слоняясь по комнате, пялясь в окно или просто валяясь на кровати. К тому моменту, когда ей разрешено было покинуть комнату, она уже снова захотела спать. И сейчас находилась в состоянии где-то между равнодушием и сонливостью. По-прежнему все происходящее казалось нереальностью.

У подъезда она остановилась и окинула взором двор, в котором прожила немало времени. Раньше он казался ей приятным и даже красивым, но сейчас она испытала приступ глухого раздражения. Этот двор, как и дом, как и квартиру она уже больше не может считать своими. И отныне все это ей не нравилось и даже было противно.

Все так же молча, как и весь путь от коттеджа Макса, они с водителем поднялись на лифте на седьмой этаж. Дверь Кира отперла своим ключом.

– Оставьте приоткрытой, – велел водитель. – Я подожду за дверью.

И на том спасибо! – сделала Кира все так, как требовалось.

Разуваться она не стала, а сразу же прошла в спальню. Распахнула платяной шкаф, достала чемодан и принялась снимать с вешалок свои вещи. Не так и много их – покупала она дорогую и качественную одежду, оттого и не так часто. Вся она заняла разве что половину чемодана. Туда же отправилось нижнее белье, косметика… Когда снимала со стены небольшое полотно с осенним пейзажем, что подарили ей на работе на прошлый День рождения, в спальню вошел Данил. Он был после душа с повязанным на бедрах полотенцем. Он всегда перед работой принимал «бодрящий душ», как любил выражаться.

– О! Привет! А ты… как тут? – стал Данил как вкопанный в дверях.

– Молча и не скрипя зубами, – не выдержала Кира, хоть и дала себе слово не реагировать на него. Но стоило только увидеть его довольную рожу, как злость не заставила себя ждать.

– Кирюш, малыш, ну не злись, – сделал он шаг к ней.

– Стой там, где стоишь! – рявкнула она, вытягивая руку перед собой. В руке этой она держала статуэтку балерины, что досталась ей от бабушки. При желании пустит ее в ход, если он не уберется отсюда.

Данил понял ее правильно и попятился обратно к двери. Она же продолжила собирать вещи, очень надеясь, что делает это спокойно.

– Кира, ты зря бесишься, – вновь заговорил Данил. Да что же он за придурок! Не понимает элементарного, что сейчас ему лучше молчать в тряпочку. – Ну подумай, какие перспективы перед нами открываются! С такими-то бабками… Это же новая жизнь, новые возможности! Мир, в который могут открыть дверь только большие деньги. И теперь они у меня есть! Благодаря тебе, конечно, но и моей изобретательности…

– Заткнись! – не выдержала Кира и повернулась к разглагольствующему Данилу. Глаза его сейчас горели таким воодушевлением, что ей захотелось их кровожадно выколоть. – Заткни свою пасть, идиот проклятый! Ты хоть понимаешь, откуда у тебя эти деньги?! Кто и за что их тебе дал?! – медленно выговорила она и невольно пошла на мужа.

Должно быть, выглядела Кира страшно – Данил снова попятился, на этот раз в коридор.

– Ну, Кирюш… С тобой же ничего не случится. Это же временно. Да и Макс обещал о тебе позаботиться, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Можешь уже сейчас окунаться в богатую жизнь, – расплылся он в улыбке.

У Киры опустились руки – кому и что она пытается втолковать? У него же одни купюры перед глазами плавают. Деньги застили все разумное и вечное.

– Пошел вон, придурок, – тихо и без намека на агрессию уже проговорила Кира. – испарись из моей жизни навсегда со своими чёртовыми деньгами!

Она вернулась в спальню. Остались какие-то мелочи, и скоро она сможет убраться отсюда навсегда. Как жить дальше, возможность и время подумать у нее будет.

– А ты что хотела?.. – раздался голос Данила прямо у нее за спиной. На этот раз звучал он довольно зло – привычно, можно сказать. Господи, Кира только сейчас поняла, с кем жила все эти годы под одной крышей и делила постель. Да лучше уж Макс, чем этот… И она не слышала, как подкрался Данил. А когда его руки сдавили ее плечи, разворачивая к себе, то впервые за сегодняшний день испугалась по-настоящему. – Ты хотела, чтобы я и дальше влачил это жалкое существование и вымаливал крохи у заказчиков? Эти мелкие подряды… да, тьфу на них! На эти крохи не проживешь. И если ты, овца, можешь, то я нет. Достали меня твои придирки. Вот уже где сидят! – провел он рукой по горлу. – И ты достала! – замахнулся он на нее.

Данил ни разу до этого не поднимал на нее руку. Кира зажмурилась в ожидании удара, но того не последовала. А вот сдавленный стон она услышала, как и слова:

– Еще раз дернешься, и эту руку я тебе сломаю.

Водитель Максима, который привез ее сюда, видимо, выступал еще и в роли охранника.

Он припечатал Данила к стенке, а Кира умиротворенно выдохнула. Резкий скачок адреналина, вызванный агрессией мужа, выбил из нее все силы. Она держалась уже много часов, стараясь не разрыдаться из-за возникшей ситуации. Но сейчас ее выдержка сдала. Она начала плакать, да так, что ее стало трясти.