Кира Шарм - Проданная

Он будто проникает своими дьявольскими ядовитыми глазами в самый мой мозг!

И эта его порочная улыбка, искривившая чувственные губы…

Мои щеки пылают.

На губах снова начинает гореть отпечаток его прикосновений.

Танец закончился, и я бы, кажется, сейчас упала, если бы крепкая рука не подхватила бы меня, снова опустившись на спину.

— Софья, — холодный чеканный голос моего отца раздается рядом, действуя на меня как ушат ледяной воды.

Он явно чем-то недоволен, но почему?

Сам ведь так любит, чтобы я оказывала честь его гостям, танцуя с ними, — так что не так?

Или мне не показалось и то, что между нами сейчас происходило нечто гораздо большее, чем танец, заметили все вокруг? Потому отец и недоволен? Даже хуже, он совершенно рассержен, хоть и владеет собой так, что это могу понять только я! Что произошло?

— Оставь нас, — цедит отец, впиваясь острым взглядом в глаза Санникова.

Этот взгляд тяжело выдержать. На моей памяти никому не удавалось.

Зато я видела, как под ним бледнели и начинали заикаться самые непростые люди столицы и страны. Видела, как у них подгибались коленки. Этот взгляд ничего хорошего не сулит!

Так чем успел заслужить его гость отца?

И как, черт, возьми, ему удается его выдерживать? Да еще и усмехаться?

— Да, пап, — тихонько просачиваюсь между гостями подальше.

Все бы отдала, чтобы узнать, о чем они сейчас разговаривают!

Но перечить отцу невозможно!

Бросив взгляд на часы, с облегчением понимаю, что время, обозначенное отцом вышло.

Ура!

Наконец-то я могу сбежать отсюда!

Надеюсь, вечеринка у Вики будет достаточно веселой, чтобы заставить меня выбросить их головы Стаса Санникова!

— Вы где-е? — набираю Вику, уже запрыгнув в машину.

Сейчас даже трудно себе представить, что это именно я только что танцевала на самом роскошном балу столицы!

Потертые джинсовые шорты, едва прикрывающие ягодицы и коротенький голубой топ. Макияжа почти нет, волосы убраны в высокий небрежный хвост, который хлещет меня по лицу, стоит только слишком резко повернуться. Юххху! Свобода! И можно быть собой!

— В «Жаре!» — радостно сообщает Вика на фоне грохочущей музыки. — Новый клуб Влада Северова, знаешь же?

Ну, конечно.

Кто бы не знал его ультрамодных клубов и шикарных ресторанов? Правда, некоторые из них закрыты даже для нас, у которых родители на самой верхушке.

Сам Влад Северов тоже несколько раз бывал у отца на приемах. Мрачный тип. Хоть некоторые говорят, что он довольно красив. Примерно одного возраста с Санниковым. И, пусть он умеет подкупать и очаровывать, неизменно вежлив и обладает сумасшедше красивым бархатным голосом, а мне всегда в его присутствии неуютно. Ощущение, будто он, как огромная пантера. Очаровывает, но загрызет в любой момент. Бр-рр… Надеюсь, отец не из этого круга собирается выбрать мне жениха!

— Скоро буду! — рассмеявшись, бросаю Вике в трубку, срываясь с места. — Можешь заказывать мне коктейль и любимую музыку.

Если уж и любить Влада Северова, то только на уровне его обалденных заведений. А не вблизи!

Срываюсь с места, выжимая газ до предела, и уже через десять минут вхожу в «Жару», тут же выхватывая взглядом компанию друзей. Веселье начинается!

— Софи? — ко мне тут же подлетает Вовка, в последнее время не дающий мне прохода.

В принципе, он мне тоже нравится.

И почему бы не попробовать начать отношения?

Димка давно исчез, а я совершенно свободна, что бы себе там папа не надумал!

— Рада тебя видеть, — салютую бокалом, наполненным разноцветной жидкостью, подставляя Вове щеку.

Как бы невзначай он промахивается, задевая край губы… Хм…

— Потанцуем?

Киваю головой, позволяя ему утащить меня за руку в самый центр танцпола.

Начинается медленная музыка…

— Ты нравишься мне, — шепчет Вова прямо в ухо, прижимая меня к своему телу. — Очень.

— Мм…

Я подставляю свои губы, позволяя себя поцеловать и резко дергаюсь, когда его рука сжимает мою ягодицу. Черт, я собиралась попробовать, но не настолько же нагло!

— Вова… — отворачиваю лицо, чтобы объяснить ему, что все это слишком преждевременно.

Но и слова сказать не успеваю. Рядом со мной будто проносится ураган, а сам неудавшийся кавалер с грохотом отлетает к барной стойке.

— Стас!

Я пытаюсь остановить его, но он не обращает никакого внимания на мои крики.

В челюсть Вове отправляется четкий резкий удар.

— Стас, прекрати! — буквально повисаю на его руке, резко рванувшись с места. — да остановись, черт тебя возьми! Он ничего не сделал!

Санников оборачивается, — и мне приходится отшатнуться.

В жизни никогда не видела такого бешенства, такой безумной ярости в глазах.

— Отпусти его, Стас. Остановись.

Шепчу онемевшими губами.

Да что он позволяет себе, в конце концов!

Санников уже успел переодеться.

На нем джинсы, подчеркивающие узкую талию, крепкие бедра и расстегнутая на груди белоснежная рубашка.

Теперь те переливавшиеся мышцы, которые я так явственно ощущала в нашем танце, я могу рассмотреть в реальности. Грудь его тяжело вздымается, губы плотно сжаты.

Чувство такое, будто он не остановится. Как бык, перед которым вдруг махнули красной тряпкой.

Только — почему?

У меня нет никаких перед ним обязательств! Да мы даже ни о чем таком с ним не говорили! Он тысячи раз мог мне позвонить, но не сделал этого ни разу за то время, когда я еще так безумно, так ненормально грезила его звонком!

Забываю даже про Вову, натыкаясь глазами на бурое пятно от засоса на его груди.

Ну, конечно. Разве ему до меня? Санников ведет бурную жизнь, вон какие отметины она на нем оставляет! Только я-то здесь причем?

— Пойдем, — он резко хватает меня за руку, так, что мне тут же хочется вырваться и тащит вперед.

— Эй! — дергаю руку на себя, только это не особенно помогает.

— ты кто мне, вообще, такой? По какому праву ты меня куда-то тащишь? Вмешиваешься? Распоряжаешься тут? Вообще-то я ничего тебе не должна. И отдыхаю здесь с друзьями!

Делаю резкий рывок в сторону, оказываясь у нашего столика.

— И с ними же и останусь. С тобой уж точно никуда не пойду!

Демонстративно спокойно усаживаюсь на стул и беру свой коктейль.

— А ты развлекайся с теми, с кем пришел сюда сам!

Вот даже не сомневаюсь, что он тут не один и даже не с закадычным другом. Тем более, что даже сквозь музыку слышу, как его зовет женский голос.

И почему я должна ему объяснять очевидные вещи?

— Ты не пьешь, — с непроницаемым лицом Санников выхватывает из руки мой бокал, отставляя его подальше.

— Хватит! — пресекаю я гневным криком.

Да что же такое?!

— Действительно, хватит, — будто и не дрался только что, — хотя и дракой, если уж честно, это и не назовешь. Избиение младенцев скорее. Совершенно спокойно кивает. И, когда я уже думаю, что он все понял…

Просто хватает меня одной рукой и забрасывает себе на плечо.

— Эй! Остановись немедленно!

Я пытаюсь изворачиваться, пытаюсь молотить по нему кулаками, но ничего не выходит. Стоит ему прижать меня рукой чуть крепче, как я оказываюсь совершенно обездвижена.

— Где ее сумочка? — он поворачивается к Вике, которая тут же протягивает ему то, что он хочет.

Именно хочет, — просить этот мужчина, кажется, вообще не умеет!

И Вика тоже хороша. Предательница! Нет, чтобы меня спасать, еще и помогает ему!

— Что ты себе возомнил? — я задыхаюсь, когда Стас буквально укладывает меня на сидение своей слишком высокой для меня машины, усаживаясь рядом. — Ты мне не брат, не опекун, не мужчина, в конце концов! Да даже если бы и так, я не позволила бы…

Мои инстинкты, как оголенные нервы, подсказывают, что надо бежать.

Умолкнуть и перестать что-то доказывать. Тут спорить нет смысла.

Не с этим человеком, одним взглядом способным припечатать к земле, обездвижить. И… Полностью поддаться безумному, отравляющему пламени в его глазах.

Рядом с ним даже воздух меняется.

Начинает звенеть от напряжения. Становится тяжелым, вязким. Кажется, что даже он удерживает, как в плену, как на цепи, заставляя подчиняться воле этого невозможного мужчины!

Нужно дернуть руки и нестись отсюда со всех ног. От него. Подальше.

Даже несмотря на то, что машина уже резко рванула вперед. На максимальной скорости.

Даже выпрыгнуть из нее не так опасно, как оставаться рядом с Санниковым.

Он действует на меня, да на всех вокруг каким-то запредельным образом.

Как будто все нервы, саму душу способен намотать на кулак и сжать. Одними своими глазами, одним взглядом.

И подчинить полностью. Безвозвратно. Безоговорочно. Только дергать за ниточки, которым ты будешь подчиняться.

Но я смотрю на его точеный профиль. На крепко сжатые челюсти. Встречаюсь взглядом с его цепкими потемневшими глазами в зеркале. И не могу. Что-то внутри меня замирает. Замирает настолько, что все слова, которые еще пыталась выплеснуть ему, останавливаются прямо в горле.

Черт! Да разве бывает такое? Разве может человек так действовать на кого-то?

Умолкаю. Только судорожно сжимаю свою сумочку в руке. Впиваясь пальцами так, что они белеют.

А грудь ходит ходуном от слишком частого дыхания.

Как будто мне резко вдруг совершенно не хватает кислорода.

— Куда мы едем?

Наконец решаюсь задать вопрос.

Была уверена, что Санников везет меня домой.